Ведь ты наш вечный сир.
И зацвела тогда сирень
Вновь мы ждали перемен
И даже в тот печальный день
Мы спасли тебя — поверь
Чтоб изгнать ту тень…
Слова превращались в песню, древнею как сама жизнь. Воздух поднимался ввысь, чтобы обрушиться на единорога россыпью очищающего дождя и освобождая пленённого от проклятия полученного так глупо. Сил Эмиллии хватило лишь на это. Но этого оказалось достаточно, чтобы выполнить часть пророчества прошлого мира о котором вряд ли кто вспомнит теперь.
Священное существо сделало шаг, не позволяя элементалию рухнуть на пол. Тьма, испугавшись гасла, с не охотой отпуская пленников. Новый мир принял единорога превращая того в перевёртыша или как сказали бы в прошлом — оборотня. Коим теперь и стал он, наделённый второй ипостасью.
В свою благодарность единорог подарил дар Эмиллии, и тому рухнувшему грифону перепала доля благодарности. Изменения дадут знать о себе не сразу, потом когда придёт их время. А пока никто их не заметит. Так решил мужчина, прижимавший в своих руках последнего элементалия.
Именно эту картину и застал Сонорх Фейл, со своим дедушкой по возвращению.
В первую секунду Сонорх застыл как вкопанный. Его друг Данц валялся на полу без сознания. Эмиллия в руках неизвестного мужчины, который по сравнению с ним приторно красив собой. Белые волосы, длиною ниже талии, с переливами серебра играли на свету от лампы. Лицо идеальной формы с челкой, расходившейся из-за рога, удивляло своей необычностью. Глаза напротив большие миндалевидной формы с опущенными уголками вниз, чёрного цвета смотрели на пришедших с укором. И так тонкие губы сжались в узкую полоску от недовольства. Незнакомец впадал в ярость, как и младший из тайплейсов.
Неизвестно что могло бы произойти дальше, если бы Акитцу не встал между ними, нахмурившись. В отличие от внука он сразу понял, кто стоит перед ними. Но такого не могло произойти. Все талмуды с этим ритуалом давно сожжены, ещё в том мире, первыми из древних по одной причине — опасность. В не тех руках они могли принести в мир разрушение. Что-то проскользнуло в воспоминание старшего тайплейса и затухло, не позволив мысли родиться. Но об этом он подумает потом, не сейчас когда обстановка накалена до предела из-за молодой крови игравшей рядом.
— Так вы встречаете священного единорога? — разнёсся голос бывшего умертвия по всему миру, но услышали его единицы. Те кто встречал его однажды. А император вздрогнул, ощутив посторонний гнев, заставивший задуматься присмирить свою демоницу и наконец-то дать потомка этому миру. Хотя много ли правителей государств? Нет, их мало, у каждой расы своя. И каждый по-своему понял происходящее.
— Единорог? — недоверие проскользнуло в нотках Сонорха, белая пелена ревности затмевала здравый смысл не только из-за того что Эмиллия в чужих объятиях, а ещё потому что мужчина был обнажён. Стоял, красуясь прелестями, и даже не думал прикрыться.
— Твоя кровь глупеет с годами хроновщик, — по старинке выразился единорог и за спиной услышал смех грифона.
Не каждый день священное животное будет задом стоять, и говорить как деревенщина. Данц впервые видел перевоплощение такой живности, с точки зрения экспериментов. Да и очнулся быстро, словно переключатель щёлкнул. Конечно не застал самого момента перевоплощения, зато сам эффект поражал. Таким образом, можно воскресить сгустки. Хотя. Наверное, нет, лист бумаги испарился, вновь вернувшись в исходный лаваш, коим являлся изначально.
— Невежа! — топнул ногой единорог, замерев на месте. Осознание пришло с воспоминаниями. Теперь став двуликим, кровь едины смешанная с двуногими передала знания стёртые с лица их мира. И те знания укололи прямо в сердце. Не только талмуд хранил тайное, но теперь часть их в нём, как клеймо за проведённый ритуал.
— Вы даже не смогли ничего сделать со мной, — стал распыляться единорог. — А в нашем мире? Уничтожили все талмуды, тогда почему я в этом противном образе стою перед вами спасённый? Глупцы! Надо наказать вас всех. И в первую очередь тебя тайплейс младший.
На последнем слове сорвалась едва заметная дымка. Ранее могущественное облако являлось в мир, закрывая синий небосвод. Но не в этот раз. Мир не принадлежал единорогу и словно назло искривил недобрую магию. Призвав своё существо на помощь к выбранному хозяину. Белка появилась мгновенно, отбрасывая гадость точно в обидчика. К сожалению, ей пришлось отстать от Сонорха и Акитцу, из-за важных мстительных дел одному дракону, так что того ждал очень «милый» сюрприз в комнате.
Трезво оценив ситуацию, виверна показала язык мужчине и хвостом скинула накидку, намекая о наготе. Факт что Эмиллия в руках незнакомца в первую секунду напряг её, но поняв связь долга Белка успокоилась. Не тронет, а попытается, сам уничтожит себя и доброту подаренную элементалием.
— Что? — опешил единорог, всё же укладывая девушку на диван, с неохотой натягивая странно прилегающую ткань на тело. — Почему магия разрыва не сработала.
Сонорх метнулся к Эмиллии, прижимая ту к себе. Благо, как только единорог положил элементалия, тайплейс отвлёкся и пропустил мимо ушей сказанное. Иначе случилось бы непоправимое, с той магией, которая появилась шутки плохи. Даже притом, что мир и атмосфера регулировала практически всё.
Хотя!
Наблюдавшая богиня гоняла вишню в бокале от растаявшего мороженого. Хотелось зрелища — получила! Только не такое как предполагалось. Не по плану сменялись ситуации и если бы не её вмешательство, пришлось бы переписывать. А ей лень, слишком устала от всего. Хотелось уйти в мир, как и той, из-за которой и заварилась вся эта каша. Только никто не отпустит. Правила стали строги, а споры карались заключением на много лет.
***
Казалось, что находившиеся в помещение смирились с произошедшим. Императору отправили весть о воскреснувшем единороге. Расследование последовало дальнейшему изучению. Но каждого гложило своё. Чувство напряжения и недосказанности летало рядом. Что-то не так и это не давало покоя никому.
В ожидании, когда Эмиллия очнётся, Сонорх Фейл нервно перебирал куски хлеба и лаваши, но ни строчки на них не читал. Мысленно мужчина пытался вспомнить, когда же всё началось? Точнее не так, как кому-то удалось провернуть такие злодеяния под носом всех, чтобы остаться чистым. Должно было быть что-то, что не заметил он и ректор. Только ведьма далеко и вряд ли захочет открывать своё место так называемого отдыха.
Рядом на принесённых пнях сидел Акитцу, единорог представившийся именем Юлий, и Данц Льинов внимательно слушавший их шёпот. Мужчины вспоминали последние моменты в том мире. Как вдруг каждый из них понял одну простую вещь — потеря памяти, не всей, а лишь малых частей, словно их стёрли специально или заблокировали, не давая вспомнить. И таких пробелов оказалось довольно много.
— Да быть такого не может! — не выдержал Данц. — Никто не может память заблокировать не заметно, ко всему прочему ещё и без согласия. А я точно бы не дал на такую процедуру разрешение. И все, не только мы не помним моментов, но и остальные.
— Что ты сказал? — вскочил с места Сонорх, ударяя ладошками о стол. — Память?
Сонорх задумался, привлекая внимание всех. Как бы не был умён и ловок его дедушка, но порой молодая кровь могла помочь намного лучше. Давая посмотреть на ситуацию совсем под другим углом и точкой зрения.
— Не только память, — схватился за голову Сонорх. — Но записи начали пропадать ещё раньше. Кто-нибудь из вас помнит первые записи о элементалиях, то что они из себя представляют и как должны выглядеть? Но ладно это, но кто помнит, почему мы все оказались в этом мире? Хоть немного? А не то, что мы рассказываем новому поколению из крох памяти о том злосчастном дне?
Никто из присутствующих не мог вспомнить ничего. А если точнее, то почти. Старший тайплейс прикрыл глаза вспоминая встречу с отцом Эмиллии Грант. Чёткое воспоминание, сделай шаг и ты там, только сейчас это не доступно. После разрушения того мира вернуться в прошлое не реально.
