– Естественно, Ваше Высочество. Я с радостью расскажу вам все, что знаю сам.
– Возможно, при более подходящем случае. А сейчас мы с радостью услышим один факт от вас.
– Я изобрел новое направление в немагической медицине, Ваше Высочество, – скромно сообщил оре-Флори.
– Поделитесь с нами деталями? – осторожно уточнила я, памятуя о патентах и лицензиях.
– Охотно, Ваше Высочество. Я практикую гомеопатию.
Повисла неловкая пауза. Род Флори обижать было нельзя, а потому гомеопатию называли лженаукой кулуарно. Истоки этого течения понятны – всем хотелось, чтобы традиционная магия приблизилась к магической, а гомеопатия обещала примерно тот же уровень эффективности с символическими затратами.
Чего никто не знал, так это результатов клинических испытаний, которые показали беспрецедентную некомпетентность данного направления. И тем не менее, род Флори обижать было нельзя, деньги опять-таки это модное веяние приносило неплохие, а где деньги – там налоги в казну… в общем, на гомеопатию во дворце смотрели сквозь пальцы.
И зная все это, можно было предположить, что передо мной сидит либо гениальный продавец воздуха, либо очень скверный лекарь. Я надеялась на первое, хотя не могла не брать в расчет второе.
– При случае, расскажете, как вам пришла в голову эта блестящая идея, – наконец, нашлась что сказать я. – Лестер, а есть ли что-то новенькое в пекарском ремесле?
Пекарь добродушно хохотнул:
– Новенькое подают каждый день к вашему столу, Ваше Высочество!
Я искренне улыбнулась шутке:
– А что на счёт факта лично о вас?
– Хм! История, значит, такая… однажды ко мне в пекарню зашел уважаемый лорд…
– Юноша, вас просили рассказать один факт, а не развлекательную повесть, – раздраженно перебил его Октавий, находящийся в крайне скверном расположении духа после своего выступления.
– Так не было же сказано, что нужно уложиться в одно предложение, – парировал пекарь.
– Ваше Высочество? – посмотрел на меня педагог словесности и письма.
– Все верно, – кивнула я, – длина речи не оговаривалась.
Кажется, в этот раз кто-то и вправду скрипнул зубами! это ж сколько времени каждый из них мог разглагольствовать, если бы начал рассказывать о своем факте от сотворения Великих порталов?
– Но, к сожалению, сегодня у меня нет возможности выслушать длинную историю целиком, – печально произнесла я.
Правда печально! Сил работать не осталось от слова совсем, а меня ведь ждала необъятная груда макулатуры. Тьфу, то есть государственной корреспонденции.
– Тогда, может быть, Ваше Величество позволит мне воспользоваться дворцовой кухней? Мне особо нечего рассказывать, жизнь пекаря не так удивительна и увлекательна, как у присутствующих здесь. Но я лучше бы показал вам один факт о себе – факт моего кулинарного мастерства.
Я рассмеялась:
– А вы наглец, Лестер.
– Виновен, Ваше Высочество, – театрально повесил голову пекарь.
– Но мне нравится. Позволяю воспользоваться кухней. Если действительно хотите меня впечатлить, успейте к завтраку.
– Благодарю, Ваше Высочество! – кажется, совершенно искренне воскликнул Лестер.
И осталось два самых мутных персонажа из этого демонова отбора…
– Леонард? Вам тоже захочется поразить меня своим мастерством?
– Мой талант вряд ли сможет конкурировать с приятным завтраком, Ваше Высочество, – покачал головой журналист. – Но зато на днях я получил премию за лучшую рукопись.
Премия за лучшую рукопись давалась гильдией журналистов раз в три года за какое-нибудь скандальное расследование. К признанию профессиональных заслуг прилагался весьма внушительный чек от анонимных доброжелателей. Насколько я знала, гильдия каждый год вывешивала темы для соискателей. Во времена моей студенческой юности, один журналист получил аналогичную награду, обвинив моего близнеца во всех возможных пороках, едва ли не до мужеложства. Даян до сих пор не мог до конца отстираться от того шедевра эпистолярного жанра.
– Тема моей работы Великие порталы, – быстро добавил Леонард, увидев, как я мрачнею.
– И что же такого революционно-нового вам удалось узнать про Великие порталы? – без особой надежды на хорошие новости спросила я.
– Я исследовал прецедент гибели Олковса и его команды. Искал доказательства, что взрыв в его лаборатории был не случайным.
Э. Олковс разработал Большую Портальную Теорему, легшую в основу строительства Великих порталов, а также руководил самим строительством. Считается, что он был уроженцем нашего мира, ведь именно у нас магия встречалась с инженерными технологиями.
К сожалению, великий ученый погиб в результате взрыва от какого-то эксперимента в его лаборатории. Естественно, взрыв уничтожил все записи, а оставшиеся содержали недостаточно данных, чтобы продолжить строительство и работу. Поэтому система порталов осталась не достроена, а уничтожение мира Огня еще больше усложнило сообщение между мирами.
– Нашли? – обреченно спросила я, размышляя, как этого писаку с такими-то регалиями пустили во дворец.
– Нашел.
– И что будет с этими знаниями дальше?
Журналист равнодушно пожал плечами:
– Наверное, положат в какой-нибудь архив.
– Вам не интересно?
– Совершенно. Это был просто личностный вызов моему профессиональному мастерству.
– Примите мои искренние поздравления с заслуженной наградой, – улыбнулась я, мысленно планируя головомойку Кириону. Это ж надо было пропустить такого таракана в родной дом!
– Натаниэль? – обратилась я к музыканту. – Надеюсь, вы не заскучали?
– Что вы, Ваше Высочество. Разве можно заскучать в вашей компании?
– Льстец, – оскалилась я.
– Отнюдь! – горячо возразил он.
– Льстец, – повторила я, уже менее агрессивно скалясь.
– Вы несправедливы, Ваше Высочество, – горестно вздохнул музыкант.
– Неправда, наследные принцессы не могут быть несправедливы, – хмыкнул Рейнард, и мне захотелось стукнуть его с утроенной силой. Сдержалась с трудом.
– Натаниэль, прошу.
Ну не тяни волка за хвост, парень. Я между прочим не сплю уже вторые сутки, с трудом изображаю крайнюю заинтересованность и испытываю нестерпимое желание удавить уважаемого лорда, развалившегося рядом.
Музыкант выдержал поистине театральную паузу и, вскинув голову, пафосно заявил:
– Я не боюсь общественного мнения, Ваше Высочество.
– Совсем? – искренне удивилась я, не до конца понимая, к чему он клонит.
– И я никогда бы не осудил вас за ночные прогулки с другим мужчиной.
Присутствующие удивительно синхронно и нервно вздохнули. Я так широко улыбнулась, аж оскалилась. Сплетничают они, значит, у меня за спиной…
– Господа, а остальные, значит, осудили бы?
Господа молчали, кто-то смотрел с вызовом, кто-то отводил взгляд. На Вальтера я не собиралась смотреть, но тот сам подал голос:
– Парень, ты вроде имеешь амбиции стать мужем будущей королевы. А наличие мозгов с навыком следить за языком эта непыльная должность требует по умолчанию, – раздраженно произнёс Марлоу.
Думается мне, Натаниэль хотел попытаться парировать этот выпад. Даже в лице переменился, и воздуха в грудь набрал.
А я так вообще раскалилась от желания высказать присутствующим все, что я них думаю! И вышибить сразу половину из отбора!
Но нас прервали.
Очень нетвердой походкой в гостиную зашел Кирион.
– Привет, сестрица! – широко улыбнулся старший брат. – Чем занимаетесь?
– Провожу отбор, – процедила я, наблюдая, как первый принц таскает со стола остатки обеденных закусок.
– По ораторскому искусству что ли? – хохотнул Кир.
– Типа того.
– Не, сестренка, ты не с той стороны к вопросу подходишь, – с набитым ртом заявил пьяный архимаг. – Хочешь совет от старшего братика?
Я откинулась в кресле и обреченно вдохнула:
– Валяй.
А в следующее мгновение все пришло в движение.
Кирион выпустил лезвие на тонкой цепи, целясь точно мне в горло. И в теории имел неплохие шансы меня убить.
