Учитель строго посмотрел на мальчика и что-то сказал ему на местном языке. Маленький принц напрягся, как струна, и мгновенно выпрямился, выпуская мою юбку, словно зная, что любое неподчинение приведет к немедленному наказанию. Затем мужчина повернулся ко мне, его холодный взгляд скользнул по моей фигуре, и он заговорил на моем языке, что поразило меня еще больше.
— Почему я должен и за вами бегать, юная леди? Вы уже не ребенок, — сказал он, и каждое его слово резонировало с внутренней строгостью.
Я не могла отвести взгляда от его странной внешности, особенно от изумрудной бороды, которая, кажется отливала алым, эта игра цвета меня сбивала.
— Почему одни говорят на моем языке, а другие нет? — спросила я, скорее на автомате.
Учитель свел свои тонкие, почти костлявые пальцы вместе и холодно ответил:
— Все вопросы не по теме урока — после. Сейчас вам пора на занятие.
Он снова обратился к маленькому принцу на местном языке, и малыш мгновенно дернул меня за руку, явно торопясь выполнить приказ. Он тянул меня, не отпуская, как будто боялся отпустить хоть на секунду. Мы стремительно покинули холл, устремившись к лестнице, которая вела нас на этаж ниже.
На втором этаже царила совершенно другая атмосфера. Здесь было три коридора, расходящихся лучами и много дверей. Рядом с каждой висела деревянная табличка, на которой мелом были написаны слова.
Остановившись у одной из дверей, я мельком взглянула на табличку и прочитала: «География». География? Что это значит? Неужели в темнице для принцев учатся. Что это вообще за место такое.
Малыш дернул меня снова, и я неохотно последовала за ним в класс. Мы вошли в небольшую комнату, освещенную узкими витражными окнами. В центре стояли две парты: одна, маленькая и изящная, явно предназначенная для ребенка, другая, более массивная и обитая мягким сукном, для взрослого. Маленький принц сел за детскую, а я, от безысходности, за большую, пытаясь осознать, что происходит.
Преподаватель с изумрудной бородой неспешно вошел следом, оправил одежды и встал за учительский стол, начиная урок. Выставив на стол большую подставку, он приладил к ней листы с цветными картами и по очереди убирал их, демонстрируя одну за одной.
В основном он говорил на местном языке, но иногда пояснял что-то на моем. У меня и так голова гудела от мыслей, догадок, что я смогла усвоить лишь то, что оказывается есть большой океан соленой воды, в котором тоже живут люди.
В какой-то момент он замер перед картой, на которой был изображён большой архипелаг. Подводя указку к одному из островов, он сказал: — Этот остров — столица. Здесь правит Дом звезды Заката.
Я окинула класс новым взглядом. Ну конечно, за Домами были закреплены территории. Вот зачем все это. Я тут же с интересом принялась искать на картах символ своего Дома или Дома Зимней звезды, но учитель, заметив что я отвлеклась, постучат указкой по столу.
— Все внимание сюда, — он ткнул в картину с архипелагом, и продолжил рассказ на местном языке.
И как мне удерживать внимание? Впрочем, многие слова уже становились узнаваемыми. Вода, земля, горы — звучало довольно похоже.
В коридоре послышался музыкальный перезвон. Он совпал с громким урчанием в моем животе. Малыш весело рассмеялся, а учитель строго сказал:
— Принцесса Айра, прошу вас впредь относиться к расписанию ответственно. Вы пропустили не только мой урок, но и завтрак.
Я поднялась с парты, собираясь вывалить на учителя поток вопросов, но в дверях появился Эрик.
— Идите, через минуту начнется каллиграфия.
Маленький принц взял меня за руку и потянул в соседнюю комнату, протащив мимо Эрика. Кажется принц Летней звезды рассчитывал со мной пообщаться, но мне уже начало надоедать его внимание. Уж он-то точно не был для меня союзником.
Класс каллиграфии мало отличался от географического. Тринадцать парт стояли ровными рядами, одна из них была заметно меньше остальных. На каждой парте лежали листы бумаги и палочки для письма, а на доске аккуратно выписаны буквы. Высокая худая женщина в черном стояла у доски, терпеливо ожидая, когда все сядут.
Все происходящее до сих пор казалось мне каким-то дурацким театральным действом. Наши древние ритуалы были чем-то похожи, когда старейшины заставляют заучить ряд движений и слов, совершенно утерявших смысл.
Вот и эти уроки так же.
Я выбрала место рядом с маленьким принцем, а Дариэн, принц Зимней звезды, сел в другом конце комнаты, совершенно не обращая внимания на окружающих. Его сосредоточенность казалась непроницаемой.
На уроке каллиграфии мы отрабатывали букву «З». Учительница, неумолимая в своей строгости, требовала идеальной симметрии в каждом движении. Мне было сложно понять, зачем тратить столько времени на однообразное письмо. Дома нас учили писать быстро и понятно, но это медленное и изящное начертание занимало бы в три-четыре раза больше времени на каждое письмо, не считая возможных ошибок.
Маленький принц, сидя рядом, тоже скучал. Вместо того чтобы усердно выводить буквы, он тайком рисовал корабли на краю своего листа. Учительница бесшумно перемещалась по классу, поправляя каждому наклон пера и положение руки. Когда она добралась до меня, заметила мои торопливые строчки и велела исправить захват, чтобы буквы были ровнее и аккуратнее.
Эрик украдкой показал мне записку, но я ничего не поняла из-за его отвратительного почерка, который был еще хуже, чем в прошлой записке. Я хмыкнула и отвернулась, давая понять, что мне не интересно.
Время тянулось невыносимо медленно, и я с облегчением выдохнула, когда часы, наконец, прозвенели. Принцы убрали свои листы в ящики, оставив на столах только палочки для письма. Все начали собираться, направляясь в следующий класс. Я собиралась догнать Дариэна, но меня вдруг ухватил малыш, требуя моего внимания. Он выглядел таким очаровательным и радостным, что я не смогла на него сердиться и пошла с ним.
Малыш показывал мне все классы по очереди, что-то рассказывая. На стене я увидела часы, точь-в-точь как те, что были в моей комнате. Рядом с ними было и расписание. Похоже, сейчас было свободное время перед обедом. Маленький принц это знал, потому потащил меня в зал, похожий на комнату отдыха и собраний.
Когда мы вошли в
