— Хм, — задумчиво произнесла я. — Что это за шутки?
Однако уже через десять минут я направилась в дом, увлекшись расшифровкой, когда из первых букв сложилось слово, за ним еще одно, и мне потребовалась бумага, чтобы все это записать. Я так увлеклась, что до ужина не покидала своей комнаты. Впрочем, и после ужина я поспешила обратно, чтобы продолжить свое занятие.
Пересмотрев, что у меня вышло, я сделала открытие, что это стихи. Теперь я собирала строфы, тут мне пригодились отмеченные цифры, о назначении которых я гадала столько времени. Используя их, я формировала строфы то так, то эдак. Дело пошло быстрей, когда я поняла принцип и захлопала в ладоши от восторга. Закончила я только к тому времени, когда за окном стемнело, и Лили принесла мне зажженные свечи. Удовлетворенно вздохнув, я переписала начисто и перечитала.
Кто видел бабочки полет?
Когда порхая над цветами,
Сверкая легкими крылами,
Как будто душу призовет.
И сердце полнит восхищенье.
Поет душа, возликовав,
И бабочкой тебя назвав,
За это не ищу прощенье.
Мне облик твой одна услада.
Его ищу я в небесах.
И замирает на устах
Волшебным слогом имя — Ада.
Перечитав еще раз, я охнула и упала на стул. Сердце в груди билось так, что, казалось, его стук слышит весь дом. Имя отправителя теперь не было тайной. И как же мучительно сладко было осознать, что я не была забыта за эти дни. А еще грели эти строфы, что были написаны на листе, их смысл и их музыка, все еще звучавшая во мне. О, Всевышний, я просто не вынесу этого восторга! Мое бедное сердце разорвется на части!
Пребывая в сильнейшем возбуждении мыслей и мечтаний, я послушно разделась, когда в комнату заглянула Лили, и легла в постель, все еще сжимая в руках лист со стихами. Кажется, я уже знала их наизусть, столько раз перечитала и повторила каждую строчку. Это было так восхитительно, так пронзительно и нежно.
— И замирает на устах волшебным слогом имя — Ада, — прошептала я. — Ада…
Рассмеявшись, я уткнулась лицом в подушку, чтобы скрыть свое маленькое счастье от всего мира. Так я лежала до тех пор, пока не начала задыхаться. После этого развернулась на спину и шумно вдохнула. Стало жарко, и я поднялась с постели, чтобы приоткрыть окно и охладить лицо в потоках ночного ветра. Но ветра почти не было, поэтому я распахнула окно настежь, закрыла глаза и несколько минут стояла так, пытаясь собрать воедино растерзанные Дамианом мысли.
После вернулась в кровать и легла поверх одеяла. Сон незаметно подкрался ко мне, овеял дурманом своего дыхания, и веки послушно смежились, и я погрузилась в желанную негу.
— Милая, — его шепот ласкал меня даже во сне, даря отдохновение от волнений прошедшего дня. — Славная моя, нежная.
— Дамиан, — улыбка тронула мои губы, и тут же жар поцелуя ожег руку.
Глаза мои распахнулись, и я едва не закричала, встретившись с взглядом черных, как безлунная ночь, глаз. Ладонь господина королевского лейтенанта накрыла мой рот.
— Тише, Ада, я не причиню вам зла, — прошептал он, прикладывая палец к своим губам. — Не кричите. — Затем взгляд Дамиана переместился на лист со стихами, лежавший рядом со мной. — Вы все-таки поняли и расшифровали, — произнес молодой человек. — Самому мне бы не хватило смелости прочесть вам их, а доверять письму не хотелось. Слишком личное.
Рука мужчины отпустила меня, и я порывисто села, не столько испуганно, сколько изумленно глядя на него.
— Это, действительно, вы? — прошептала я. — Здесь? Дамиан, как вы осмелились?!
Он протянул мне мое домашнее платье, висевшее на спинке кресла, и отвернулся, давая возможность одеться. О, Всевышний, да, что же это такое? За эти дни меня уже двое мужчин видели в одной ночной сорочке, почти голой! Какой стыд! Я сердито натянула платье, завязала кушак и скрестила руки на груди.
— Надеюсь, у вас есть веская причина для столь вопиющего поступка, — сурово произнесла я.
— Строгая Ада, — Дамиан склонил голову к плечу и улыбнулся. — Можете меня отшлепать, я не против.
— Господин Литин! — вознегодовала я еще сильней, даже не замечая, что вдруг перестала его стесняться. — Ваш юмор совершенно не уместен.
— А кто сказал, что я шучу? — усмехнулся молодой человек. — Я сказал, что готов принять от вас любое наказание. Но иного выхода у меня не было. К сожалению, я слишком поздно узнал, что вы уже в городе. Визиты в вечернее время не приняты, а мне было необходимо увидеть вас.
Я некоторое время молчала, исподволь рассматривая моего ночного визитера. Сейчас на Дамиане не было сюртука, должно быть, он скинул его, перед тем как лезть наверх. Белая рубашка с широкими рукавами распахнулась на груди, галстук сбился, и я невольно покраснела, рассмотрев негустую поросль черных волос. Однако мои щеки не спас от румянца опущенный вниз взгляд, потому что теперь я беззастенчиво разглядывала узкие бедра и стройные ноги, затянутые в узкие брюки, заправленные в невысокие сапоги из мягкой кожи. Сердечко вновь ускорило бег, и я ощутила незнакомое мне волнение.
Когда я подняла взгляд снова на лицо господина лейтенанта, он улыбался, широко и даже как-то радостно. Сердито передернув плечами, я поспешила сбежать к окну, чтобы посмотреть, как же Дамиан влез сюда. Ответ нашелся быстро. Он влез по водосточной трубе, после прошел по узкому карнизу. У меня сразу похолодели пальцы от осознания, что он мог сорваться и разбиться. Я резко обернулась.
— Вы безумец, зачем вы так рисковали?!
— Я моряк, Ада, мне не привыкать к подобным подъемам, — ответил мужчина. — В училище мы преодолевали более существенные высоты, не берите в голову.
Он неспешно подошел ко мне и встал рядом так, что оказался скрыт от стороннего наблюдателя тяжелой шторой. Я вновь начала смущаться его близости.
— Зачем вы пришли, Дамиан? — спросила я, глядя себе под ноги.
Господин Литин взял меня за руку и поднес ее к губам. Каюсь, мне вдруг захотелось, чтобы он обнял меня, как прошлой ночью обнимал граф Набарро, так же крепко и нескромно. От подобных мыслей я охнула и поспешила отойти, вырвав свою руку из мужских пальцев. Устроившись в кресле, я выжидающе посмотрела на мужчину. Он отлепился от своего места, вновь приближаясь, после присел передо мной на корточки и опять завладел моими руками, теперь обеими. Дамиан прижал мои ладони к своим щекам и посмотрел мне в глаза.
— Я вынужден покинуть Льено рано утром, — сказал он. — Но я не хочу уезжать, не поговорив с вами, милая бабочка.
— Утром! — воскликнула я и тут же испуганно посмотрела на дверь.
— Я должен явиться в столицу, но постараюсь закончить с делами как можно скорей и вернуться к вам. Но пока меня не будет… Ада, я прошу вас не принимать ничьего предложения руки и сердца.
