– Здравствуй, Джейн, – промурлыкала Аннетт Доран, и голос ее был холодным и острым, как битое стекло. – Добро пожаловать домой.
Лифт словно охватило огнем. Языков пламени не было видно, но стоило Джейн открыть рот, как нестерпимый жар выжег из ее легких весь воздух. Девушка метнулась вперед и вбок, туда, где было темней и прохладней. Чья-то рука ухватила ее сзади за свитер, и Джейн инстинктивно рванулась прочь, пока не почувствовала, что снова свободна. Через несколько секунд она остановилась, кашляя, задыхаясь и потеряв всякую ориентацию в пространстве.
– Джейн! – донесся до нее отчаянный вопль Мейв, и девушка запоздало сообразила, чьюруку скинула.
«Я ошиблась, – пронеслась в голове паническая мысль. – Надо возвращаться в лифт». Однако дрожащие ноги тут же подкосились, и Джейн рухнула на пол – почти ослепшая и беззащитная.
– Джейн! – окликнул ее другой голос, искаженный неестественным жаром. Девушка не могла понять, с какой стороны идет эта удушливая волна, но точно знала, что оставаться здесь дольше нельзя. Аннетт заманила нас в ловушку. Предательство младшей Доран потрясло Джейн даже сильнее, чем ее первая внезапная атака. Почему Малкольм не предупредил, что они с сестрой не встретились? В какой момент все пошло не так?
Загустевший воздух атриума наполнился запахом дыма, но на этот раз Джейн была готова. Собрав разлитую в жилах магию, девушка принялась накачивать ее, словно мышцу, пока та не проступила сквозь кожу и окружила ее невидимым электрическим облаком. Теперь Джейн защищал кокон чистого воздуха, за которым дрожало раскаленное марево. А еще – шла битва не на жизнь, а на смерть.
Мейв и Эмер с двух сторон отступали к лифту, почти вслепую швыряя заклинания и амулеты; женщин было едва видно за вспышками и густой завесой дыма. Близнецы успешно отбивали их атаки, тесня к открытой двери. Джейн понимала, что под таким натиском Монтегю продержатся недолго, но ничем не могла помочь загнанным в угол ведьмам: Аннетт уже шагала к ней по закопченному полу. Младшую Доран окружала аура такой мощи, что Джейн почти видела ее физическими глазами. Стоило девушке открыть рот, как на языке осел незнакомый металлический привкус, и она поспешно решила дышать через нос.
Страхи Далкеску оправдались: Аннетт отнюдь не была невинной жертвой, которая нуждалась в спасении. Перед Джейн стояла неуравновешенная, ненормальная, жаждущая мести убийца.
– Должно быть, ты сочла меня полной идиоткой, – фыркнула Аннетт. Линн по-прежнему стояла у окна, даже не пытаясь вмешаться в драку. Да и зачем? Своей магии у нее не осталось, а сестры и дочь сделают всю грязную работу за нее. – Неужели ты думала, что мама не расскажет мне о нашем наследии? Или что я позволю завистливому братцу меня одурачить?
– Малкольм, – каркнула Джейн, постаравшись придать охрипшему голосу вопросительную интонацию.
– Он ревновал ко мне, еще когда «потерял» на пляже, – прорычала Аннетт, направляя в противницу новую волну жара. – А теперь пытается снова лишить семьи. К счастью, на этот раз я могу дать сдачи.
На краткий миг Джейн задумалась, какой стала бы Аннетт, если бы Далкеску с бабушкой не похитили ее тогда в Хемптоне. Превратилась бы она в миниатюрную Линн – или такой брат, как Малкольм, помог бы ей вырасти более душевным и отзывчивым человеком? Джейн хотелось верить в последний вариант, но что-то подсказывало ей, что с Аннетт все равно были бы проблемы – независимо от воспитания.
Внезапно девушка заметила окружавшее Линн сияние, которое слабо, но отчетливо выделялось на фоне огромных окон. Джейн вскинула магический щит и скосила глаза, пытаясь определить источник света. Без сомнения, он находился в комнате. Однако в следующий момент Аннетт шагнула вперед, и иссушенный воздух почти затрещал, расставаясь с последними каплями влаги. «А она быстро учится», – подумала Джейн, заходясь в надсадном кашле.
Девушка сконцентрировалась и попыталась отделить от потока магии, который подпитывал ее щит, второй ручеек энергии. Сперва у нее возникло ощущение, будто она пытается смотреть двумя парами глаз одновременно, – однако затем ей удалось высвободить сгусток чистой силы, мощный достаточно, чтобы швырнуть его в…
– Стоит ли так утруждаться, Аннетт? – внезапно донесся до них голос Линн. Джейн отвлеклась, и шар энергии тут же прильнул обратно к ее груди. – Скоро ты будешь слишком сильна, чтобы размениваться на месть этим насекомым. Они не достойны твоего гнева. Сделай одолжение, убей их, и займемся делом.
Сгусток темной энергии, зиявший в сумраке атриума наподобие черной дыры, скользнул по защитному кокону Джейн и резко ударил ее в плечо – хотя метил явно в спину. Девушка сжала зубы. Белинда. Плечо тут же онемело и начало наливаться тяжестью, а Аннетт почти достала край ее щита. Жар усилился, и Джейн с отчаянием поняла, что если она не удержит магический барьер, битва будет окончена здесь и сейчас. Девушка схватила концы магического поля и обернулась в него, точно во вторую кожу.
– А я-то думала, что тебе уже надоело срывать вечеринки, – донеслось до нее смертоносное урчание Линн. – Неужели ты так по нам соскучилась, что не смогла подождать один вечер?
– Заткнись, – прохрипела Джейн, собирая остатки магии и выставляя перед собой непроницаемую стену. Аннетт споткнулась, и девушка воспользовалась моментом, чтобы глотнуть относительно чистого воздуха.
Комната обрела четкость, однако странное свечение, исходившее от Линн, оставалось таким же расплывчатым. Рядом с ней возникла громоздкая тень, и Джейн постепенно узнала жидкие волосы и сутулые плечи Чарльза Дорана. Он беспокойно расхаживал перед… «Перед чем?» – озадачилась девушка. Что бы ни излучало этот мерцающий свет, его источник был надежно скрыт от взгляда Джейн. Внезапно на периферии ее сознания мелькнула какая-то мысль, но не успела девушка ее сформулировать, как Аннетт восстановила равновесие и снова ринулась в атаку.
– Пожалуй, мама права, – прошипела младшая Доран. – Через несколько минут я буду слишком сильна, чтобы беспокоиться о твоей жизни или смерти Малкольма. Ты или дура, или неудачница. А я контролирую все.
Откуда-то сзади донесся оглушительный треск, а затем истошный вопль одной из близнецов. Боль? Ярость? Торжество?Чтобы узнать наверняка, Джейн пришлось бы отвести глаза от Аннетт, но она знала, что этот поступок станет последним в ее жизни. Девушка глубоко вздохнула и собрала жалкие лохмотья щита в один плотный узел возле сердца. Теперь она чувствовала себя совершенно голой и беззащитной, но другого пути не было: она не могла одновременнонападать, защищаться и бросать подозрительные взгляды в сторону Линн и Чарльза, которые вышагивали у дальних окон.
