— Я специально прилетел издалека, чтобы повидаться с Кэлом. Я подожду.
Она кивнула, жалея, что испытала такое облегчение, услышав его ответ. Уж слишком она привыкла к его обществу!
— Наверное, ты занимаешь такое положение, что можешь распоряжаться своим временем. А работа позволяет?
— Да, уж временем-то я располагаю. А ты здесь надолго?
— Сама не знаю. В этом семестре уже поздно записываться на курс. Я собираюсь разослать письма в несколько колледжей. Может, попробую поступить куда-нибудь на Восточном побережье. Сменю обстановку. — Она робко улыбнулась. — Как думаешь, мне понравится в Филадельфии?
— По-моему, да. — Джейкоб задумался. Как описать ей город, чтобы ей понравилось? — Филадельфия красивая. Исторический центр очень хорошо сохранился.
— Колокол свободы, Зал независимости и все такое.
— Да. Многое сохраняется, что бы ни случилось. — Он с удивлением подумал, что радуется, хотя раньше никогда не придавал этому такого значения. — У нас много зеленых, тенистых парков. Летом в них полно детей и студентов. Конечно, хватает пробок, но это неизбежное зло. С верхних этажей некоторых зданий виден весь город — движение, старое и новое.
— Ты скучаешь по Филадельфии.
— Да. Больше, чем я думал. — Но сейчас он смотрел на нее и видел только ее. — Мне хочется показать ее тебе.
— Мне бы тоже этого хотелось. Может, уговорим Кэла и Либби слетать туда? Заодно и познакомимся с твоими родителями. Так сказать, устроим воссоединение семьи. — Заметив, как изменилось выражение его лица, она инстинктивно положила руку ему на плечо. — Я что-то не так сказала?
— Нет.
— Ты злишься на него, — прошептала Санни.
— Это наше дело.
Но ее не так легко оказалось отвлечь. Он оказался не злобным идиотом, за которого она приняла его вначале. Просто он запутался. Кое в чем они с Либби похожи. Обе не в состоянии отвергнуть заблудшего.
— Джей-Ти, ты должен понять: нечестно упрекать Кэла в том, что он влюбился, женился и поселился здесь.
— Все не так просто!
— Ничего подобного! — На сей раз, обещала она себе, она не выйдет из себя. — Они оба взрослые люди и, безусловно, способны сами решать за себя. И потом… видишь ли, им очень хорошо вместе. — Его скептическая ухмылка буквально взбесила ее. — Да, им хорошо! Я видела! А ты нет!
— Верно. — Джейкоб кивнул. — Я их не видел.
— Здесь никто не виноват, только… — Она вовремя осеклась, стиснула зубы и уже спокойнее продолжала: — Я хочу сказать, возможно, я и не знала Кэла до тех пор, пока он не влился в нашу семью, но я все-таки вижу, когда человек счастлив, а когда — нет. А он счастлив. Ну а Либби… Он сделал с ней то, что до него не удавалось никому! Она всегда была такой застенчивой, так легко отходила на второй план. А с Кэлом она просто вся светится. Я люблю ее, и мне немного обидно, что она полностью раскрывается не со мной и не с родителями, а с мужем, но факт остается фактом.
— Я ничего не имею против твоей сестры. — А если он и имел что-то против Либби, он не намерен признаваться. — Но собираюсь серьезно поговорить с Кэлом. Видишь ли, он круто переменил не только свою жизнь.
— А ты действительно упрямый как бык.
Задумавшись над ее сравнением, Джей-Ти признал, что она в чем-то права.
— Да. — Он улыбнулся, радуясь ее капризно выпяченной нижней губе и вздернутому подбородку. — Я бы сказал, тут мы с тобой похожи.
— Но я хотя бы не сую свой нос в чужие дела!
— Даже в дела симпатичных толстушек, которые хотят мучить себя… чем же… корсетом на два размера меньше?
— Это совсем другое дело. — Фыркнув, она отодвинула от себя тарелку. — Я могу язвить, но даже я верю в любовь.
— А я и не говорил, что в нее не верю.
— В самом деле? — Санни скривила губы. Она была уверена, что загнала его в угол. — Значит, ты не станешь вмешиваться, если поймешь, что Кэл и Либби любят друг друга!
— Если они на самом деле любят друг друга, то, конечно, не стану. А если нет… — он предупредительно поднял руку, — там видно будет!
Она сложила ладони вместе и смерила его оценивающим взглядом:
— Я всегда могу отправить тебя назад, в лес — мерзни под деревом в спальном мешке.
— Но ты меня не выгонишь. — Он поднял чашку с кофе, салютуя ей. — Потому что под колючей внешностью сердце у тебя доброе.
— Если надо, я умею быть и жесткой.
— Наверное… Но доброта все равно никуда не денется. — Он понял, что должен прикоснуться к ней. Подался вперед и схватил ее за руку. Он нечасто позволял себе такой жест, но сейчас просто не сумел удержаться. — Санни, я не хочу причинять боль твоей сестре. И тебе тоже.
— Но собираешься. Если мы окажемся у тебя на пути.
— Да. — Он задумчиво перевернул ее руку ладонью вверх. Узкая, на удивление мягкая и нежная для девушки, которая обладает такой силой удара. — Ты любишь своих родственников. Я тоже. Мои родители… пытались понять Кэла, но им трудно. Очень трудно.
— Чтобы все понять, им нужно только одно. Увидеть его собственными глазами.
— Я не могу тебе объяснить… — Он поднял голову и посмотрел ей в глаза. — Хотелось бы мне, но не могу. Больше я ничего не стану тебе говорить.
— У тебя неприятности? — выпалила она.
— Что?
— У тебя неприятности? — повторила она, сжимая его пальцы своими. — С законом или еще с чем-нибудь…
Джейкоб не понял, о чем она говорит, но следил за ней как завороженный. Глаза у нее сделались огромными и озабоченными. Она волнуется за него! Он растрогался, как никогда раньше.
— С чего ты взяла?
— Ты так странно сюда явился… Словно свалился с неба. И ведешь себя странно… Не знаю, как объяснить. Ты все время как будто не в своей тарелке.
— Может, так оно и есть. — Ему бы засмеяться, но почему-то смеяться совсем не хотелось. Не будь он так уверен, что потом пожалеет о своем поступке, он бы сейчас заключил ее в объятия и не выпускал. — Санни, нет у меня никаких неприятностей. Во всяком случае, в том смысле, какой ты имеешь в виду.
— И ты не… — она задумалась, прикидывая, как бы выразиться поделикатнее, — не болен?
— Болен?! — Он ответил ей ошеломленным взглядом. Постепенно кое-что начало проясняться. — Ты решила, что я… — На его лице расплылась широкая улыбка. Он удивил их обоих, поднеся ее руку к губам. — Нет, я не болен — ни физически, ни психически! Просто в голове столько всего…
Она попыталась вырвать руку, но он ее не отпускал.
— Ты боишься меня?
— С чего бы это? — Она горделиво тряхнула головой.
— Хороший вопрос. Ты думала, что я… — он взмахнул рукой, — неуравновешенный, так скажем. И все же позволила мне остаться. И даже накормила!
