В этот момент Агент Эйч ворвался в комнату и встал между мною и Человеком Тенью. Меня охватил страх, что он может поранить моих котов, и я запаниковала. Игнорируя боль и осторожность, я ринулась вперед и со злостью ударила по выключателю на стене. Ярко вспыхнувший свет заполнил комнату, и Человек Тень издал искаженное шипение и исчез, закрывая себя руками, будто свет обжигал его. В следующее мгновение он исчез бесследно.
Я в изумлении оглядела гостиную. Стол был сломан благодаря тому, что я упала на него. Взглянув на свою руку, я увидела три больших пореза и кусок стекла, глубоко вонзающийся в мою кожу. Размышляя, почему порезы не сильно болят, я решила, что это от шока. Агент Эйч и Дафни подбежали ко мне посмотреть, в порядке ли я, в это время Гэбби выглянула из кухни, моргая, как будто она только что проснулась от крепкого сна.
Тяжело дыша, я рухнула на кресло. К черту, преследовать духов за пределами дома — это было одно дело, но, когда они появляются в моем доме, то это уже перебор. В тот момент, когда я осторожно потянула стекло, пытаясь достать его из моей руки, какой-то образ возник в моей голове, и я поняла, что Элия была права, я встречалась с Человеком Тенью раньше, и в этот момент я все вспомнила.
* * *
— Не выключай свет, пожалуйста, дедуль, — первые несколько лет своей жизни я звала их бабулей и дедулей, пока Дювал не решил, что я стала слишком взрослой для этого и не заставил меня использовать более формальные бабушка и дедушка, по крайней мере, в его присутствии.
Дедушка презрительно вздохнул. Он укладывал меня спать, потому что бабушка Лила была занята на кухне.
— Тебе уже шесть, Кэррис. Пора перестать бояться темноты. Ты уже не ребенок. Бояться нечего, и ты это знаешь, — он стоял у двери, положив руку на выключатель. Он подоткнул мое одеяло, но не почитал сказку и только холодно чмокнул в лоб. Дедуля не любил чрезмерные проявления любви.
Я знала чертовски хорошо, что он ошибался. В темноте появлялись такие существа, с которыми никто в здравом уме не захотел бы встретиться. Я видела нескольких, когда бабуля брала меня на экскурсии, но она держала их в страхе, обещая, что я тоже научусь этому, когда вырасту. Но тогда я была ребенком, и, если бы одно из тех существ подкралось ко мне в темноте, я сомневалась, что она успела бы вовремя, чтобы остановить их. Когда моя мама исчезла, я поняла, что кто угодно в любой момент мог меня подвести.
— Дедуля, пожалуйста… прошу, оставь свет, — я знала, что нельзя плакать. Если я плакала, когда он был раздражен, он шлепал меня. Не сильно, но крепко. Или хуже — он наказывал в соответствии со страхом. Меня несколько раз запирали в шкафу где-то на пол часа, когда я плакала из-за темноты. Когда бабули не было дома. И он строго настрого запрещал мне об этом рассказывать.
— Хватит этой ерунды. Ложись в свою кровать и прекрати хныкать сейчас же, если не хочешь неприятностей, юная леди, — с этими словами он хлопнул дверью.
Комната погрузилась во тьму, я медленно откинулась на спинку кровати, сев настолько прямо, насколько смогла, подогнув колени и натянув одеяло, чтобы защититься от холода. Чарли, мой плюшевый мишка, сидел рядом, и я прижала его к себе, пытаясь разглядеть его солнечную улыбку в мраке, наполнившем мою комнату.
Я не боялась ни пауков, ни змей, ни даже клоунов, хотя я и не понимала, почему другим детям они кажутся забавными. Но темнота… я знала, что скрывалось в темноте. И пока я не научилась защищаться, я придерживалась мнения, что лучше избегать конфликта, чем ввязываться в него. Но чтобы избежать темноты, нужно было включить свет.
На мгновение я задумалась о том, чтобы сделать именно это — встать с кровати и щелкнуть выключателем. Но кабинет дедушки был внизу, и, если бы он решил проверить меня перед сном и обнаружил бы мой свет, последствия были бы прискорбными. Даже очень. Поэтому я вжалась в спинку кровати, жалея, что не могу просто лечь и уснуть, как большинство знакомых мне детей.
Все началось медленно. Я понемногу начала расслаблять — мое шестилетнее тело все же устало за день дня — когда тихий свист эхом пронесся по комнате. Он доносился из шкафа. В комнате похолодало, я пыталась различить что-либо в темноте, но в моей комнате было очень темно. Занавески были густо-зеленого цвета, а на заднем дворе не было уличных фонарей, которые светили бы в мое окно. Я сильнее вжалась в спинку кровати, желая слиться с ней.
Мгновение и еще один свист. На этот раз он звучал, словно нечто ступило на плетенный ковер на полу в моей комнате. Я старалась дышать, пыталась сохранять спокойствие. Закричи я, то пришел бы дедуля и включил бы свет и ничего не увидел, и мне бы крепко прилетело. Закрыв глаза, я постаралась посчитать до пяти. Досчитаю до пяти, и оно исчезнет.
Раз… два… три… Звук тяжёлого дыхания — низкого и гортанного. Я прекратила считать и закусила губу, чтобы не закричать, когда открою глаза.
Там, у края кровати, была огромная тень… человекоподобная. Она походила по форме на мужчину, но я знала, что то был не настоящий человек. Это была живая тень, темное пятно, высасывающее свет и надежду. Я уставилась на существо, а оно наклонилось и схватило мое одеяло, вырывая его у меня из рук.
Я закричала, что есть мочи, без остановки. Он проигнорировал мой визг и отбросил одеяло. Он потянулся ко мне и схватил за лодыжку, как вдруг бабуля распахнула дверь, тяжело дыша. Она что-то сказала, я ничего не расслышала — так громко билось мое сердце. Человек-тень исчез с громким шипением, зарычав, когда она ударила по стене и свет залил комнату.
— Малышка… все хорошо, он ушел, девочка моя, — бабуля обняла меня. Я заметила раздраженного дедулю в дверях, но он промолчал, просто продолжая курить трубку, и спустился вниз по лестнице. Бабуля крепко держала меня в объятиях и пела песенку, пока я не начала наконец засыпать, утомленная страхом и днем в целом.
После того случая в моей комнате горел ночник каждую ночь до самого утра, пока мне не исполнилось одиннадцать, и я не решила, что он больше мне не нужен. С тех пор я ни разу не видела Человека-тень, но я знала, всегда знала, он прятался в темноте, выжидая.
* * *
Я осмотрела стекло, все еще впивавшееся в мою руку, и поняла, что мне необходима какая-то защита для дома. Айви могла помочь мне с этим, и решила позвонить ей с утра. А пока я пыталась оценить серьезность порезов на своих руках. Может стоило поехать в больницу? Есть ли рядом какой-то пункт неотложной помощи? На мгновение я задумалась о том, чтобы позвонить Пеггин. У нее не было квалификации медсестры, но, как администратор в больнице, она могла в этом разбираться. Мои размышления прервал звонок в дверь. Нахмурившись, я осторожно подошла к двери, держа руку так, чтобы не вогнать стекло еще глубже.
Я включила свет на крыльце и посмотрела в глазок.
Брайан?
Едва ли я когда-либо была так рада кого-то видеть в своей жизни.
— Подожди, я не одета, сейчас накину что-нибудь, — крикнула я. Затем я поняла, что это будет не так-то просто, учитывая руку, поэтому я вернулась к дивану, схватила простыню и обернула его вокруг себе, как тогу. Я поспешила обратно к двери и с трудом открыла замок, придерживая одеяло, и он ворвался внутрь.
— У тебя все в порядке? — он был безумно обеспокоен. Секунду спустя он посмотрел на мою руку. — Чёрт… что тут произошло, Кэррис?
— Ничего, о чем хочется рассказывать. Проходи, поможешь мне, а потом я все расскажу. Я как раз пыталась решить, нужно ли ехать в больницу, — я протянула руку, чтобы он осмотрел порезы.
— С порезами я справлюсь, но скажи, когда у тебя в последний раз было заражение крови?
— Года два назад. Я порезалась ржавым гвоздем.
— В таком случае ничего страшного, — он указал на кухню. — Где у тебя аптечка? В ванной?
Я не была уверена в ответе на этот вопрос. Я все еще плохо знала дома.
— Честно, не знаю. Но примерно представляю, где можно поискать.
