— Подкожное скопление крови. Спасибо. — Я повесила трубку и набрала номер Рафаэля.
— Рафаэль.
Его голос уносил меня туда, куда я не хотела отправляться.
— Мало того, что ты привел свою девку ко мне в офис, теперь ты докапываешься до моего стажера.
— Ах, стажер. И чему же он учится у тебя?
Серьезно? Он правда на это намекает?
— С тобой все в порядке? Сначала ты заменил меня на какую-то пустоголовую барби, а теперь чувствуешь угрозу со стороны пятнадцатилетнего мальчика? Что-то случилось, что вызвало у тебя комплекс неполноценности?
— Этот мальчик давно спит со взрослыми женщинами, и в последний раз, когда я видел тебя, ты выглядела немного отчаявшейся.
В моём сознании нарисовался образ того, как я протягиваю руку через телефон и бью его по лицу, опрокидывая со стула.
— Спасибо за беспокойство, но не переживай. Я предпочитаю мужчин, а не мальчиков. Это одна из причин, почему я больше не с тобой.
Он зарычал в трубку.
— Тише, тише, милый. — «Милый»? Откуда это вообще взялось? — Я понимаю, что твоя предстоящая помолвка весомо облегчит карман, и ты остро нуждаешься в деньгах, поэтому тебе хочется, чтобы я поскорее освободила место преступления.
— У меня есть деньги! Мне нужно, чтобы место раскопок освободили, потому что просто так сидеть на нем — пустая трата времени.
— Два условия, — сказала я. — Во-первых, все предметы из хранилища должны храниться в Крепости до конца этого расследования. Я составила список.
— Готово, — ответил Рафаэль. — Отправим их под вооруженным конвоем, пока действует техноволна. Второе?
— У тебя все еще есть приглашение на вечеринку по случаю дня рождения Анапы сегодня вечером?
— Да.
— Это приглашение для тебя и спутницы?
— Да.
— Мне нужно стать этой спутницей.
Рафаэль сделал паузу.
— Ты подозреваешь, что Анапа замешан в убийствах?
— Возможно. Я побывала в его фирме. Меня не пустили за порог. У него в штате цербер в деловом костюме, и она не купилась на мою милую улыбку.
— Ты имеешь в виду, что показала ей свои пистолеты, а она не упала в обморок?
Ха-ха- ха.
— Нет, дорогой, ты единственный, кто так делает.
— Насколько я помню, обычно все было наоборот.
— Я видела много оружия. У тебя неплохой образец, но это не заставило меня упасть в обморок.
— Это ты сейчас так говоришь.
— Рафаэль, этот телефон мне не принадлежит. Не заставляй меня разбивать его, потому что я только что отдала свои последние десять баксов, чтобы им воспользоваться.
Его голос был сладким, как мед.
— Дорогая, хочешь, чтобы я одолжил тебе немного денег?
— Мне никогда в жизни не требовалось, чтобы ты одалживал мне деньги. Если бы я умерла, и паромщику нужна была монета, чтобы перевезти меня через реку в загробную жизнь, а у тебя был единственный существующий четвертак, я бы посоветовала тебе засунуть его себе в задницу.
Люди со своих мест глазели на меня. Это прозвучало не весело.
— Андреа…
— Следующие произнесённые тобой слова или будут касаться работы, или я поеду к тебе прямо в офис и прострелю тебе живот. Несколько раз.
— Почему живот?
— Потому что это больно и не опасно для жизни. — Он был оборотнем и исцелился бы от любых пулевых ран.
Он засмеялся. Он реально смеялся надо мной в трубку. Моя голова вот-вот взорвется.
— Почему ты хочешь встретиться с Анапой? — спросил Рафаэль.
— Встреча с ним не в приоритете, я хочу проникнуть в его кабинет и покопаться в грязном белье, которое он там хранит. Кто-то должен был знать о том хранилище, потому что это не было случайным ограблением.
— В самом деле? А ведь я думал, что случайные грабители прошли через глубокую темную дыру, охраняемую людьми, у которых отрастают четырехдюймовые когти, и решили: «Эй, а дай-ка, я пойду туда и украду чего-нибудь».
Сволочь.
— Хорошо, что ты такой красивый, потому что явно не особо сообразительный.
— Я управляю кланом и проклятым бизнесом, — прорычал он. — Мне хватает мозгов.
— Да, да.
До возмутительного выраженная сексуальность Рафаэля была и его слабым местом. На первый взгляд люди редко воспринимали его всерьез. Вместо того чтобы прислушиваться к умным вещам, выходящим из его рта, мужчины считали его просто смазливым личиком, а женщины сосредоточивались лишь на том, чтобы не пускать слюни. Я слышала много прозвищ, произнесённых за его спиной: повеса, мажор, красавчик, сладкий мальчик и так далее. Безжалостный бизнесмен и смертоносный боец обычно не были ярлыками, которые люди на него навешивали, пока не узнавали его получше. И это была их роковая ошибка. Несколько недель назад одна из членов клана тетушки Би забыла об этом и решила оскорбить его. Рафаэль ответил тем же, она взбесилась и напала на него. Он нанёс три смертельных раны, прежде чем она успела упасть на землю.
Рафаэль молчал. Наверное, злится на другом конце. Такой подход ни к чему не приведёт.
— Я не хочу ругаться, — сказала я профессиональным тоном. — Я просто хочу раскрыть это убийство. Я знаю, что это сложно для нас обоих. Вернемся к убийцам. Они пришли подготовленными, они убили твоих людей, и они знали, как открыть хранилище. Все это требует предварительных знаний и ресурсов. Очень вероятно, что одна из трех компаний, подававших заявку на это здание, как-то с ними связана. Я исключила Белла из подозреваемых. На данный момент поиски в штабе Гарсиас зашли в тупик, возможно, к вечеру я узнаю больше, но на данный момент их рабочий участок заброшен и находится в таком состоянии уже несколько недель. Остается Анапа. Сколько бумажных отходов образует компания «Экстракторы Медрано»?
— Достаточно, чтобы город взимал с нас плату за коммерческий пикап, — прорычал Рафаэль.
— У «Импут Энтерпрайз» почти нет бумажных отходов. Через день у них вывоз мусора, а в их контейнерах всего полмешка бумажных карточек, большая часть из которых — рисунки непристойного содержания. Я разговаривала с уборщиком, и он думает, что их контора липовая. Судя по всему, Анапа чем-то занимается вне офиса, в своем доме. Мне это нравится не больше, чем тебе, но его вечеринка — мой шанс увидеть его и обыскать кабинет. Поверь, я лучше бы глотала битое стекло, чем куда-либо отправилась с тобой.
— Спасибо, — произнес он сухим голосом.
— Пожалуйста.
— Мероприятие с дресс-кодом.
Ну, конечно же.
— Мое синее платье подойдёт?
— Мы испортили твое синее платье, помнишь? — сказал он. — Мы занимались сексом на кровати и опрокинули бутылку каберне.
Я вернулась в тот солнечный день. Мы хотели пойти поужинать, я разложила синее платье на кровати, а затем пришел Рафаэль и принес бутылку вина в спальню. Он, как всегда, начал свои «штучки Рафаэля», и мы сами оказались на кровати, а платье свалилось на пол.
Во мне закипал гнев, смешанный с грустью, и тошнотворным ощущением, что я медленно падаю, а где-то внизу меня ожидало твердое дно. Я была зла на Рафаэля. Я была зла на саму себя. Мне хотелось кого-то или что-то укусить.
— Верно. — Проклятье. — Хорошо, я что-нибудь придумаю.
— Я заеду за тобой в семь, — сказал он.
— Премного благодарна, — протянула я.
— Не пытайся проворачивать свои техасские «штучки» на мне, это не сработает.
— Я проворачивала свои «штучки», и раньше тебе это очень даже нравилось.
— Не так сильно, как тебе нравилось то, что мы делали после.
Я не ответила, и он тоже. Мы просто сидели молча, а между нами только телефонная линия. Нам пора перестать так поступать друг с другом.
— Рафаэль, я хотела бы упомянуть еще кое-что. Я хотела сказать тебе это вчера утром, но появление твоей невесты сбило меня с толку. Из разговора со Стефаном я поняла, что, помимо тебя, было еще шесть человек, которые были рядом, когда хранилище было обнаружено.
— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказал Рафаэль, — и могу тебе ответить сразу: никто из них не предаст меня.
