Ник полез в пиджак, вынул бумажник и протянул мне фотографию. На ней улыбалась женщина. Ее волосы обрамляли лицо завитками цвета корицы. Это была хорошенькая девушка с веснушками на носу. В ее досье сказано, что ей было двадцать шесть лет, всего на два года моложе меня. Она и понятия не имела, но Рианна Моро жила моей мечтой. У нее был муж, который безоговорочно ее любил. У нее была полноценная работа, которая ей нравилась. У нее был малыш Рори. Они были семьей, и их будущее выглядело блестящим, пока не пришел какой-то урод и не забрал все это.
Глаза Ника наполнились слезами. Он сжал руку в кулак.
— Он не узнает, что она добрая. Он будет знать, что она любила его, потому что я ему скажу, но он никогда не почувствует этой любви. Мой сын едва родился, а его жизнь уже сломана.
Мне хотелось что-то сказать, но ничто из того, что вылетело бы из моего рта, не облегчило бы его потерю.
Малыш Рори тихонько сопел, не обращая внимания на горе отца.
— Я больше никогда не увижу свою жену. — Голос Ника дрогнул. Он отстранился. — Я просто хочу, чтобы ты поняла. Я хочу, чтобы ты знала, что они отняли у меня. Для меня она была всем. Я даже не могу больше произносить ее имя.
Я протянула руку и положила пальцы на его сжатый кулак.
— Рафаэль сказал, что ты лучшая. Он сказал, что ты их найдешь.
Взгляд Ника изучал мое лицо. Если бы только у меня были правильные слова. .
— Ты плотник, — сказала я. — Ты создаешь красивые вещи, потому что это твое предназначение. Я занимаюсь расследованиями. Я живу этим и дышу, я училась этому, и у меня это действительно неплохо получается. Твоя жена не просто имя в отчете, Ник. Ты и твой сын — не бессмысленная статистика. Рианна настоящая, как и вы двое. Я знаю, что у вас было, и я знаю, каково это потерять. Я тебя понимаю.
Я уловила ту долю секунды, когда Ник сломался: что-то в его глазах щелкнуло, линия рта дернулась, и он зарыдал. Я усадила Рори обратно в автокресло и обняла Ника. Он вздрогнул в моих руках, не всхлипывая, а судорожно, как будто боль внутри него вырывалась короткими порывами.
— Я не могу обещать тебе успех, — говорила я, похлопывая его по спине. — Но я обещаю, что не перестану искать. Я никогда не перестану искать. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты и твой сын получили ответы и правосудие.
В углу на нас уставился Асканио, в его глазах читался испуг.
Ник трясся, его голос превратился в низкое гортанное рычание с обрывками слов:
— … забрали ее у меня…
— Обещаю, что, когда я их найду, они поплатятся за все, — сказала я ему. — Это не вернет твою жену, но, когда мы закончим с ними, они никогда больше не лишат никого жизни. Ты должен оставаться сильным, Ник. Ты должен держаться ради своего сына. У него все еще есть отец, сильный, крепкий отец, который любит его и будет всегда рядом с ним.
Постепенно дрожь прекратилась. Ник внезапно отстранился от меня, словно только что осознал, что плакал. Он взял детскую коляску. Малыш Рори зевнул.
— Ты сообщишь мне, когда что-нибудь выяснишь? — Спросил Ник.
— Обещаю.
Он вышел за дверь. Я рухнула на стул.
Асканио подошел и сел за мой стол.
— Блин, это было тяжело.
— Это вторая сторона работы, — сказала я ему. — Ты несешь ответственность перед жертвами преступления, которое расследуешь. И берешь на себя ответственность за это. Они доверяют тебе и ожидают, что ты свершишь правосудие. Ты никогда не должен забывать, что речь идет о живых людях. А это все страдания и потери.
— Отстой.
— Поздравляю, ты осознал это.
Он нахмурился.
— Но я думал, что ты должен быть отстраненным. Чтобы это не стало личным.
Я вздохнула.
— Ты не можешь позволить этому добраться до тебя, потому что всегда нужно быть сосредоточенным на деле. Необходимо некоторое расстояние, чтобы быть объективным. Но это личное. Это всегда личное. Никогда нельзя забывать, что в этом участвуют люди. Ты также не можешь позволить своему состраданию к жертве испортить ясность суждения, потому что на карту поставлены более важные вещи, чем месть Ника.
Асканио внимательно посмотрел на меня.
— Что может быть важнее этого?
— Убедиться, что виновные больше никогда этого не совершат. Люди, убившие Рианну и других оборотней, нарушили самый священный закон — они убили. Поскольку они сделали это однажды, они, вероятно, совершат это снова. Прежде всего, мы должны убедиться, что не позволим больше разрушить ничью жизнь.
Асканио задумался.
— Ник так не считает.
— Нику и не нужно. Позаботиться об этом — наша задача, а не его.
— Я думаю, он хотел, чтобы ты просто сказала ему, что найдешь убийцу и распутаешь дело.
— Да, так и есть.
— Так почему же ты этого не сделала?
— Потому что я не даю обещаний, которых не могу сдержать. А теперь слезай с моего стола и принеси отчет Дулиттла.
Глава 7
Заключение «доброго доктора» подтвердило то, что я уже и так знала: четыре оборотня, включая жену Ника, умерли от змеиного яда. Я заметила на телах укусы четырех размеров, а Дулиттл нашел еще один, что означало пять пар клыков и, вероятно, пять нападавших, если только нашей убийцей не была гидра. Или Горгона. Не то, чтобы кто-нибудь когда-либо видел Горгону, но кто знает, какие забавные зверства магия может совершить в следующий раз.
Змеи были своего рода гадюками, и, согласно экспертному мнению Дулиттла, самый большой укус принадлежал чему-то с головой размером с кокос, а яд этого существа смертелен для людей даже в крошечных дозах. Для оборотней понадобилась бы доза побольше. Помимо официального отчета, в конверте был небольшой клочок бумаги, на котором было написано: «Если отыщешь существо, немедленно позвони мне. Не пытайся противостоять змее».
И вовсе я не собираюсь противостоять ей. Я только выстрелю. Много раз.
Джим проверил по своей базе данных отпечатки пальцев, которые я сняла с двери хранилища. Семь образцов из восьми принадлежали команде Рафаэля. Восьмой оставался загадкой. Ни в одном из архивов не было совпадений.
От анализа находок толку было не больше. Никаких явных улик.
Я просмотрела досье. Команда Рафаэля была сплоченной, все из клана буд и их родственники. Семейные мужчины и женщины, все они держались вместе. Ходили в одни и те же места, устраивали совместные барбекю и нянчились с детьми друг друга. Рафаэль очень избирательно подходил к найму кадров и не брал на работу никого в течение последних одиннадцати месяцев, задолго до того, как здание «Синяя Цапля» было выставлено на продажу.
Из четырнадцати человек, находящихся в настоящее время в команде, шесть были в браке, причем и мужья и жены вместе работали в компании «Экстракторы Медрано». Трое других были в отношениях с кем-то еще, двое были детьми других членов команды, и трое оставшихся оборотней работали с Рафаэлем годами. Все они вели спокойную жизнь: работали, приходили со смены домой и проводили время со своими детьми.
Патрульная команда Джима тщательно шпионила за домами Стаи. Такая среда не могла служить благодатной почвой для тайных грехов. Никто не был заядлым игроком. Никто не занимал деньги у сомнительных источников. Казалось, что ни у кого из них не было в жизни места для шантажа, убийств или амурных делишек. А если у кого-то и была интрижка на стороне, им больше всего стоило бы опасаться своих буда-супругов. Буды были абсолютно дикими и до вступления в пару, но как только они завязывали отношения, они сразу переходили на территорию собственнической и яростной ревности. А их скандалы были заведомо публичными. Мы любили драму.
Я позвонила в местное отделение ВПСО своей приятельнице. За время моего пребывания в Ордене, Тед пару раз отправлял меня поработать в армии, и я заслужила там достаточно уважения, чтобы воспользоваться парой услуг. Лина, моя знакомая из ВПСО, провела для меня быструю проверку криминального прошлого Анапы. На него ничего не было. Либо он и его корпорация вели себя до отвратного законопослушно, либо он знал, как замести следы.
