Я покосилась на подружку Фенеллы, по-прежнему оплетавшую руку девушки, и на всякий случай отступила на два шага. Если честно, змея пугала.
— Следующее испытание состоится через несколько дней. А пока отдыхайте. В ближайшее время я встречусь с каждой из вас, чтобы лично с вами пообщаться, узнать вас получше.
Свидание, значит… Что ж, почему бы и нет? Кто же откажется от вечера в компании красивого, интересного мужчины?
Я так точно нет.
— Ваше темнейшество, — вконец осмелела Блей, — прошу простить меня за любопытство, но когда станет известно, в чём будет заключаться вторая проверка?
Савард улыбнулся, и лёд в его глазах слегка подтаял.
— В ней нет ничего секретного, дэйя. Следующий этап отбора — один из самых скучных и традиционных. Всего лишь проверка на чистоту души и плоти.
Всего лишь…
— Но… — Правитель выдержал паузу, а потом оптимистично добавил: — Я более чем уверен, что все вы с честью её пройдёте.
Все ли? Я напряжённо сглотнула.
И вот мы снова возвращаемся к злободневному вопросу: а в каком, собственно, состоянии находится тело её высочайшего высочества?
Наконец нас отпустили, ещё раз поздравив с успехом и отличным выбором.
Когда уходила с балкона, поймала на себе взгляд Коршуна. Ивар смотрел так, словно мечтал вот прямо сейчас натравить на меня гадюку Фенеллы или запихнуть меня же в клетку с саблезубым душкой.
Решив, что об убийственных взглядах Ярнефельта я подумаю позже, а лучше не буду о них думать вовсе, ускорила шаг. За дверями в широкой галерее от нетерпения и беспокойства изнывали фрейлины и моя Уля. Последняя стояла, прислонившись спиной к стене, и методично почёсывала бок, но стоило нам выйти, как тут же бросилась ко мне.
— Ну, как все прошло?! Мы видели ту плачущую бедняжку… Она не справилась? А ты?!
Я приложила палец к губам, напоминая Ульяне, что она мой стражник, и тыкать принцессе, забрасывая её вопросами на глазах у посторонних… Лучше не стоит.
Ульяна сразу поняла, что позволила себе лишнего, и притихла.
— Всё хорошо, я прошла, — ответила и передала Абель клетку с вороном, а Уле вручила мопса.
Глаза у моего охранника тут же заблестели:
— Он так похож…
Уля прижала к себе упитанную тушку, получив в ответ недовольное, возмущённое фырканье.
— Какое же золотце, — продолжала сюсюкать Ульяна, почесывая щенка за ухом. — А этот дымок вокруг ему очень идёт.
Абель, нахмурившись, поинтересовалась:
— Почему ты с двумя?
Я развела руками:
— Так вышло. Я… эм-м… решила не мелочиться.
Мы не стали задерживаться в обществе других невест, поспешили к себе.
— А мы тоже зря времени не теряли, — довольно сказала моя фрейлина, неся нахохлившуюся птицу. — Пока ты была на испытании, познакомились с другими фрейлинами и кое-что выяснили.
— Надеюсь, кое-что для нас хорошее?
— Не то слово! — с радостной улыбкой ответила Уля.
Интересно, это ей мой успех поднял настроение или добытые сведения? Скорее всего, мопс, которого моя подруга не переставала обнимать и тискать. Тот стойко терпел, хоть и смотрел на меня своими блестящими тёмными глазами, с мольбой и немым укором.
— Девушку, которая пройдёт все этапы отбора, коронуют в день свадьбы. Корона, что его темнейшество возложит на молодую жену, инкрустирована азурскими алмазами, — понизив голос до заговорщического шёпота, принялась рассказывать Абель.
— И что в них такого особенного, в этих азурских алмазах?
— Камни эти чрезвычайно редкие, месторождений их почти не осталось, поэтому каждый бесценен и уникален.
— И в каждом дофигища магии, — без лишних пиететов объяснила их ценность подруга.
Абель покосилась на бодро шагающее рядом тело брата, недовольная, что её прервали, и продолжила говорить:
— А в короне их целых три. Три алмаза, напитанных небывалой магической силой. С таким могущественным артефактом точно всё получится. Обряд отыщем — не проблема и сами всё проведём, как сделала Дамия.
— Интересно, какой артефакт использовала принцесса…
Мы еще в первый день нашего с Улей попадания обыскали ее покои, но не нашли ничего, что хотя бы маломальски походило на заряженный магией предмет. Абель говорит, что магическую мощь сильных артефактов способны ощущать даже простые смертные, но мы ничего не почувствовали.
— Я уже всю голову себе сломала, думая об этом, — вздохнула фрейлина. — Но правда известна только Дамии и Эвельеру. Скорее всего, артефакт был уничтожен во время обряда, а вся его сила ушла на перенос душ.
— Это что же получается… — Я задумчиво закусила губу, возвращаясь к насущным планам. — Мне нужно любыми правдами и неправдами выйти за Саварда замуж?
Ульяна с Абель переглянулись, а потом часто и радостно закивали.
— Это будет несложно. Вас же всего пять осталось, — оптимистично высказалась подруга. — Что тебе четыре тёмные девицы? Легко их подвинешь и задвинешь.
Если меня с позором не выгонят после следующей проверки. На девственность.
К счастью, рабынь в спальне не оказалось, и Ульяна смогла остаться. Пока девочки знакомились с мопсом, устроившись с ним на кровати, я решила познакомиться с другим своим питомцем. Поставив клетку на маленький круглый столик, села в кресло и стала рассматривать ворона.
На то, что это необычная птица, намекали соскальзывающие с перьев завитки тьмы. В бусинах-глазах застыло явное недовольство и неприятие всего происходящего. Казалось, стоит протянуть руку, и снова клюнет.
Как пить дать клюнет.
— Полагаю, что ты не от его величества. Тогда от кого? — пробормотала я.
— Кар-р-р! — заявила птица.
Прозвучало так, будто выругалась, а может, даже проматерилась.
— Одного из Коршунов — это само собой. Вопрос: которого? Чья сила меня приманила, а главное, почему…
— Кар-р-р! — снова огрызнулся пернатый.
В тот самый момент мопс соскочил с кровати и, подбежав ко мне, стал настойчиво проситься на руки.
— Вот видишь, как надо себя вести, — наставительно сказала я, поднимая чёрную тушку и устраивая собачку у себя на коленях. — Быть добрым и ласковым, а не клевать всех подряд. Я права? — Последний вопрос я адресовала доброму и ласковому, и тот согласно тявкнул. Правда, тут же глухо зарычал, переведя взгляд на ворона.
Птица нахохлилась ещё больше и как будто даже увеличилась в размерах. Да и продолжающий порыкивать мопс, казалось, тоже…
— Как назовём собачку? — подала голос с кровати Ульяна.
Я уже хотела к ней присоединиться, чтобы разнести иргилов по разным углам спальни, когда услышала:
«Ещё не хватало быть в услужении у какой-то соплячки!»
— Что ты сказала? — Я обернулась к подруге.
— Я спрашиваю: как мопса назовём? У меня аж целых два замечательных варианта и…
— Нет, потом… Что ты сказала потом?
Ульяна растерянно хлопнула ресницами, которые у Эвельера были до завидного густыми и длинными, но ответить не успела. Как и я не успела сообразить, чьи возмущения только что слышала.
Неожиданно двери распахнулись, без стука, без предупреждения, и в комнату ворвался… Ярнефельт. Не вошёл, вежливо поинтересовавшись, изволит ли светлая дэйя его принять, а по-хозяйски так вломился. Как ещё не открыл двери с ноги — удивительно.
— Вон! — рыкнул на прибалдевших от такой беспардонной наглости Абель и Ульяну.
— Но… — заикнулся было мой охранник, а мопс поддакнул ему робким гавканьем.
— Я сказал: вон!
Даже я поёжилась от стали в голосе Коршуна, а у моих защитников тут же пропало желание меня защищать. Ульяна с Абель метнулись к выходу, мопс — под кровать. Один ворон, казалось, расслабился, перестал хохлиться и, наверное, в мыслях злорадно улыбался.
— Это что вообще за вторжение?! — наконец отмерла я и почувствовала, как меня захлёстывает возмущение.
В несколько шагов преодолев расстояние между нами, Ярнефельт схватил меня за руку, заставив подняться, и притянул к себе.
— Сейчас вопросы задаю я! — отчеканил резко и, ещё крепче прижав к своей груди, таки спросил: — Ты что творишь, Дамия? Во что играешь?!
