Глядя на охотничий костюм, я… не нахожу слов. Госпожа Риона, надо признать, великолепна, причём во всех смыслах. За то, что я вынудила её пошить для меня наряд в кратчайшие сроки, она по-своему отомстила, воспользовавшись моим разрешением творить, что душе угодно.
Костюм эффектный, как я и заказывала, но…
Обычно для охоты выбирают плотные ткани, сдержанные цвета тёмной гаммы. Густая синева или, например, насыщенная, но приглушённая зелень, горький шоколад… Светлые и яркие ткани слишком легко запачкать и из достойной леди превратиться в замарашку — природа любит брызнуть растительным соком, прилипнуть кружевом раскидистой паутины, зацепиться сухими листочками.
Костюм, сшитый госпожой Рионой, белоснежный с вызывающей алой отделкой. Крупные квадратные пуговицы тянутся в два ряда и гармонируют с геометрическим узором на рукавах и клиновидной вставке подола юбки-амазонки.
— Вы превзошли мои самые смелые ожидания, госпожа, — признаю я.
Пожалуй, я и дальше собираюсь одеваться в “Рио”.
— Княжне нравится?
— Очень.
Мне нравится смелость наряда, но тревожит ассоциация с кровью.
Помощницы хозяйки провожают меня в примерочную, помогают переодеться и набрасываются с булавками, кусочками мыла, иголками, нитками. Хозяйка пристально наблюдает издали.
— Вам идёт, княжна Кокберг.
Словам, сказанным серьёзным тоном без тени лести, я доверяю.
Госпожа Риона жестом отгоняет помощниц, окидывает меня с ног до головы оценивающим взглядом и, как мне кажется, остаётся довольна своей работой. Она лично поправляет одну из мыльных чёрточек — будущую правку — и кивает.
Костюм можно снимать, но, заслышав шаги и смутно знакомый голос, я выхожу из примерочной к зеркалу.
И при виде своего отражения невольно произношу:
— Потрясающе…
— Княжна Кокберг? — я не ошиблась, княжна Арден здесь.
Удачно…
Я оборачиваюсь:
— Княжна Арден. Доброе утро, — я стараюсь держаться нейтрально-доброжелательно.
Но не княжна Арден:
— Пфф! Доброе.
Она хотела сказать “злое”?
У меня складывается впечатление, что княжна кипит негодованием, будто я не просто заказала наряд в том же ателье, где заказывает она, а увела костюм, который изначально шили для неё.
Может быть, мой наряд выигрышнее?
— Занятный выбор, княжна Кокберг. Однако позвольте заметить, что броский белый едва ли поможет вам получить хоть одно обещание, но обязательно привлечёт внимание, когда охота завершится.
Княжна пересекает зал и садится на диванчик. Помощницы госпожи Рионы торопливо сервируют на столике чай с пирожными. Княжна манерно подхватывает чашку и делает вид, что меня нет. Продолжать разговор она явно не намерена.
— Я с нетерпением жду увидеть ваш наряд, княжна Арден, — хмыкаю я.
Её отношение чётко показало, что моя анонимка не произвела на князя никакого впечатления.
Жаль…
Я возвращаюсь в примерочную, снимаю костюм. Госпожа Риона предупреждает, что времени на переделку нет. Она лично доставит костюм вечером незадолго до заката. Я благодарю, прощаюсь. Княжне Арден просто киваю, и та отвечает таким же скупым кивком.
Ожидания не оправдались. Погрузившись в размышления, я почти не замечаю, как выхожу на улицу, как кучер распахивает для меня дверцу.
Меня занимает только один вопрос — что же мне делать? Я не могу просто положиться на империю… Господин посол будет помогать, пока я полезна. Он не будет спасать нашу семью просто так.
— Прикажете возвращаться, госпожа? — кучер возвращает меня к насущной действительности.
— В салон на Брегской, — отвечаю я, почти не задумываясь.
Неоправданно частые поездки в ювелирный салон скоро вызовут подозрение, но… я слишком хочу увидеть господина Поморро. Каких-то несколько встреч, а я ловлю себя на том, что скучаю без нашего общения и с нетерпением жду кофе с молочной пенкой и шоколадной крошкой.
Еду я, разумеется, не ради кофе. Я везу с собой бумаги.
В “Веге” старик, как всегда, спит. Меня встречает Манс и сообщает, что сеньор Поморро уже ожидает меня. Странно…
— Сеньор знал, что я приду? — может быть, кто-то видел в окно, как я иду?
— Сеньор догадывался, — улыбается Манс.
Ждать и правда не приходится, сеньор встречает меня в сумрачной приёмной с неизменной чашечкой кофе в руках.
— Со сгущёнкой, — зачем-то поясняет он. — Я отправил…
— Знаю, — перебиваю я. — Не подействовало.
Я показала себя дурочкой, да? Обидно. Пожалуй, меня удручает не столько провал затеи, сколько то, что свидетелем провала стал сеньор.
— О? — хмыкает он.
— Вот, — я протягиваю свой отчёт-воспоминание со всеми сведениями, которые у меня есть по “Веге”. — Надеюсь, вам пригодится.
Он забирает бумаги, погружается в чтение, однако беседу не прерывает:
— Княжна Исидара, позвольте выразить вам мои соболезнования в связи с безвременной трагичной кончиной вашего несостоявшегося жениха господина Рея Лотта. Его нашли в петле. Следователи предполагают самоубийство, однако следы сопротивления наводят на мысль об убийстве. Неужели наследный принц избавляется от пятна на репутации?
— Спасибо.
Сеньор улыбается.
— Ваши сведения, Исидара…
— Часть, вероятно, не полностью соответствует действительности, — очень многое изменилось, полагаться на знание разрушенного варианта будущего нельзя. Однако кое-что всё ещё полезно.
— Первой же страницы достаточно, чтобы я захотел вас убить, княжна.
Когда я утратила страх перед сеньором Поморро? Умом понимаю, что он хищник, в логово которого я залезла, но чувства говорят иное, и я улыбаюсь в ответ:
— Но вы не хотите, сеньор, верно?
— Планы снова придётся менять. Княжна, я вынужден вас оставить.
— Понимаю.
Сеньор Поморро не двигается с места, он продолжает внимательно читать. Я в два глотка допиваю свой кофе, поднимаюсь. Сеньор выглядит настолько увлечённым, что отвлекать его — преступление. Я тихо говорю до свидания. Хотя сеньор никак не реагирует, я уверена, что он услышал.
Я покидаю “Вегу” и вспоминаю, что обещала папе быть хорошей девочкой:
— Домой, — приказываю я кучеру.
В экипаже я откидываюсь на спинку сиденья и прикрываю глаза. Чем ближе Великокняжеская охота, тем тревожнее на сердце. Это естественное волнение или дурное предчувствие?
На полпути к дому экипаж резко тормозит. Слышится лошадиное ржание, человеческий крик.
Глава 13
Что опять?! В случайность не верится.
Хотя меня тряхнуло, на сиденье я удержалась. В этот раз остановка мягче… Я открываю окошко, в поле зрения появляется спина кучера, и я привлекаю к себе внимание лёгким стуком костяшками пальцев по дереву.
— Госпожа, прошу прощения, — тотчас откликается кучер. — Какая-то неуклюжая краля шлепанулась под колёса и воет, вставать отказывается. Небось мошенница.
В боковое окно мне видно, что на тротуаре собираются зрители. То, как я отреагирую, очень быстро станет сплетней, а наша семья не в том положении, чтобы игнорировать мнение простых горожан, поэтому отсиживаться в экипаже не вариант.
Я выхожу, мельком оглядываюсь.
Мы остановились посреди дороги. На мостовой, поджав ногу, сидит коренастая девица. Цветастое платье, коса-колосок и ожерелье из рыбьих костей выдают в ней представительницу малого народа приморцев, во время нашествия нежити отказавшихся отступать вглубь материка и построивших огромный плавучий город.
Подол приподнят, девица массирует босую стопу, ботинок отброшен в сторону.
— Ноженька, це-це. А-ай.
— Что случилось? — обращаюсь я к ней, выдавливая доброжелательность.
— О-ой, госпожа-а, простите! Я перебежать думала и споткну-у-улась. Це-це. Это всё я виновата-а-а!
Чем дольше смотрю, тем меньше верю.
— Тебе нужно к врачу, девочка, — с прежней сладостью продолжаю я.
— Це-це! — она бодро вскакивает и тихим шёпотом сообщает. — Госпожа, я ваша новая горничная от господина таэльского посла, как вы просили.
