в ход все, что она выучила на воскресных уроках вождения. Надеюсь, мы пережили битву не для того, чтобы погибнуть в автокатастрофе.
Мы выезжаем из фабрики; из разбитых окон у нас за спиной вырывается черный дым. Я смотрю на мерцающее пламя, пока здание не исчезает из виду. Даже после этого я не могу забыть, как огонь пожирал Ортона.
– Со мной случится то же самое? – спрашиваю я.
– В смысле? – переспрашивает Брайтон.
– Я вот так же сгорю? Его сила обратилась против него. Я так не хочу.
Мне не так весело, как Брайтону. Мы не получили нужную нам информацию. Марибель кусает ворот рубашки, чтобы справиться с болью в сожженных руках. Айрис ранена так сильно, что ей снова нужен целитель. Послушников было шестеро, и сбежал только один. Ортон мертв. Я не убивал ни Ортона, ни кого-либо еще, но шесть человек мертвы из-за меня.
Как я могу называться героем, если из-за меня страдают люди? Может, городу нужны другие спасители?
Девятнадцать. Небожители Нью-Йорка. Брайтон
Эмиль ставит рекорды в социальных сетях. После вчерашнего боя он неважно себя чувствует в реальной жизни, но в Сети у него все круто. Очень, очень, очень круто. Его профиль в инстаграме теперь украшен голубой галкой, подтверждающей, что это действительно его профиль, и у него уже больше шестисот тысяч подписчиков, которые его любят и поддерживают.
Хейтеры тоже есть, но зачем ему об этом знать. Упоминаний в твиттере столько, что я не могу больше их отслеживать. А еще ролик с его тренировками на «Небожителях Нью-Йорка» набрал больше трех миллионов просмотров. «БаззФид» взял мои клипы для своих статей. Кстати, за ночь у меня появилось двадцать тысяч новых подписчиков. Моя мечта сбылась.
Вчера я показал Чароходам полную съемку схватки с Ортоном, чтобы они разобрались, почему тот сгорел. Если тело человека плохо реагирует на кровь твари, необходимую для превращения в призрака, такое обычно случается сразу же. А Ортон обладал силой не меньше двух недель. Это было невероятно. К счастью для них, я снял бо́льшую часть. Я сразу же сел за монтаж, чтобы как можно скорее выложить видео на ютьюб; жаль, мне не удалось заснять пару крутых моментов, например когда Ортон бросил огонь прямо в нас с Пруденцией, и нам пришлось прятаться за дверью, или когда Ортон шел на месте, как будто его зафиксировали, как бешеную собаку.
Видео взрывает Сеть меньше чем за час. Я выбегаю из библиотеки и несусь в нашу комнату показать его Эмилю. Эмиль дрожит, кутаясь в одеяло, хотя в окно льется солнечный свет, напротив сидит Ева с кружкой чая.
– Привет, – слабо говорит Эмиль.
– Что такое? – спрашиваю я.
– Мы с твоим братом заговорились, – поясняет Ева. – Дай нам еще немного времени, пожалуйста.
– Мы все друг другу рассказываем.
Ева смотрит на меня так, что я начинаю в этом сомневаться.
– Я с удовольствием назначу время для совместного сеанса, может быть даже с участием вашей матери, но сейчас у нас индивидуальная сессия.
Кажется, кое-кто реально считает себя психологом.
– Пусть он остается, – говорит Эмиль.
Мне хочется посмотреть на Еву с видом «я же говорил», но я сдерживаюсь и сажусь к Эмилю. Эмиль быстренько вводит меня в курс дела, хотя ничего нового я не узнаю?: он не понимает, как теперь относиться к ма, постоянно испытывает страх, не мог заснуть прошлой ночью из-за чувства вины, потому что устроил такой бардак на фабрике. Поговорить об этом с Евой – отличная идея, потому что я не собираюсь страдать по Ортону и послушникам Кровавых чародеев, а Марибель и Айрис лечатся. В принципе, все хорошо, что хорошо кончается. Понадобится время, чтобы он разобрался с тем, что теперь делать с этой страшной семейной тайной и как стать смелее в битвах, но Эмиль справится. Придется.
– А что, если собственные силы меня тоже сожгут? – спрашивает Эмиль.
– Бро, ты придумываешь отговорки и сам это понимаешь.
– Страх Эмиля вполне обоснован, – вмешивается Ева. – Мы многого не знаем об Ортоне. Умер ли он потому, что был небожителем с кровью феникса? Может быть, крови твари понадобилось больше времени, чтобы растворить кровь небожителя.
– Я хочу поступать правильно, – говорит Эмиль, – но что, если я все испорчу? Сделаю еще хуже, чем Кеон?
Ева хочет дернуть себя за волосы, но сдерживается.
– До того как отношения между людьми и небожителями окончательно испортились, наши предки придумали пословицу: «Самая мощная сила – живое сердце». Эмиль, в твоем сердце есть сила. Ты умеешь чувствовать, любить и бояться. Я не знаю, чего хотел Кеон, но он принес много горя. Героем тебя делает то, что ты человек, а вовсе не твоя сила.
Ева рассказывает Эмилю, что она пацифистка и руководствуется этой мантрой, а я снова и снова прокручиваю в голове ее слова. Самая мощная сила – живое сердце. Ты герой, потому что человек. Самая мощная сила – живое сердце. Ты герой, потому что человек.
Быть человеком – главная сила.
– Я понял!
– Что понял? – спрашивает Эмиль.
– Нашел ключ к победе.
Я прошу собрать всех в зале заседаний и бегу в библиотеку готовиться. Собираю все ссылки и данные, которые мне понадобятся. Это выведет движение на новый уровень. Сердце громко колотится, когда я вхожу и вижу Чароходов и Пруденцию. Я так не нервничал перед презентацией со времен выпускного экзамена по углубленному курсу информатики. Кстати, я получил «отлично».
Я выхожу в центр комнаты и благодарю всех за то, что пришли.
– В чем суть плана? – спрашивает Марибель.
– Шестисерийное видео обо всех Чароходах, – отвечаю я.
Марибель смотрит на меня примерно так же, как смотрел папа, когда я будил его по ночам, чтобы рассказать какой-нибудь занимательный факт, о котором я только что узнал и который никак не мог подождать до утра.
– Ева рассказала нам о старом афоризме небожителей, о том, что главная сила – это живое сердце. Почему бы нам не показать, как вы все стали героями? Историю вашего становления. Мы сможем развеять слухи о том, что вы собираете армию для свержения правительства или наращиваете силы, чтобы снова напасть на город.
– Парень, да всем на нас плевать. – Марибель встает.
– А вот и нет. – Я рассказываю о позитивных настроениях в моем аккаунте и аккаунте Эмиля. Люди желают нам добра. Две недели назад они вообще не знали про существование Эмиля, а теперь жаждут новых подробностей. Я помню, как это – ждать, когда в ленте появится новость про Чароходов: ролик про последнее дело или вообще любое появление команды на публике.
– Мы пытались заниматься соцсетями до и после Блэкаута, – говорит Атлас. – Включая мой собственный аккаунт.
– Вы собирали подписчиков, рассказывая всем, сколько жизней спасли или потеряли. Тебя считали только воином. Давай перейдем на следующий уровень и поясним всем, за что конкретно ты борешься.
– И это сделаешь ты? – спрашивает Марибель.
– Мои соцсети стали намного популярнее благодаря Эмилю. – Мне неприятно из-за того, что я прославился не своими поступками, но вслух я этого не скажу. Все вывернулось наизнанку, и теперь я – оператор Эмиля. – Я могу привлечь внимание публики. Мы начнем с вас, а потом займемся невиновными, которых вы спасли.
– Не все небожители хотят публичности, – говорит Пруденция. – Ты хочешь обесценить все, что они сделали, чтобы влиться в общество.
– У любого будет шанс доказать, что он не ходячее оружие просто потому, что у него есть силы. Они смогут рассказать о себе в моей кампании «Сила человека».
Я объясняю, что задумал. Мы запустим отдельное шоу «Чароходы Нью-Йорка» на
