цветам и замечаю кремового оттенка конверт между стеблей, выдёргиваю его и раскрываю.
“Не знаю, какие цветы вы любите, леди, но надеюсь, что немного угадал”.
Опускаю взгляд на подпись: “Раен Глинс”.
Я сглатываю, не зная даже, как это всё расценивать. Я ведь не давала никакого повода дарить подарки. Качаю головой и сворачиваю конверт.
Поднимаю взгляд и обнаруживаю ещё один, в корзине с конфетами. Беру его и раскрываю.
“Сегодня вечером будет интересный спектакль, составите мне компанию?”
Пэкк стояла молча и не дышала, наблюдая, как на моём лице меняется мимика. Да я и сама не знала, что испытываю, это похоже на какое-то детское баловство и одновременно настойчивое заявление молодого человека, который настроен решительно.
Ну нет, никакого спектакля! Не хватает нажить себе ещё неприятностей. Я свернула конверты и отложила их на трюмо.
Цветы пусть останутся, украшают зал, их жалко выкидывать. Беру корзину с конфетами и вручаю Пэкк.
— Это тебе. И без возражений, ты ведь любишь сладкое, — говорю служанке, едва та успевает раскрыть рот.
— Благодарю, госпожа, — поклонилась девушка, сжимая в руках плетёную корзину с горой конфет в блестящих обёртках.
Развернувшись, окинув ещё раз взглядом цветы, я отправилась на второй этаж, проверить свои розы.
День пролетает быстро, и всё чаще я бросаю взгляд на часы. Будто ожидаю чего-то. Всё чаще я вспоминаю Сарманта, он не звонит и не появляется, и меня это начинает беспокоить. А возможно, интерес к моей персоне остыл, и разве не этого я хотела? Да, именно этого. Только почему-то настроение меркнет с каждой минутой.
Может, он сейчас проводит время с Иллин? И это хорошо, значит, он всё-таки заинтересовался ею. Конечно, разве могло быть иначе? Иллин молода, привлекательна, и у неё нет багажа за плечами в виде неудачного брака. Она легка и беззаботна. Так что она вполне может привлечь даже непреклонного господина следователя.
Телефонный звонок доносится до слуха с первого этажа. Сердце ударилось о рёбра и жарко заколотилось.
Я торопливо спускаюсь, залетаю в кабинет и успеваю поднять трубку, неровно дыша от проделанного пути.
— Да.
— Рад вас слышать, леди Лонрэйт, — раздается голос Глинса.
Внутри меня минутная радость меркнет, растекаясь по телу каким-то глубоким разочарованием, ведь ожидала услышать голос другого мужчины, голос Рэна Сарманта.
— Алло, Вишен, вы меня слышите? — забеспокоился от моей паузы Раен.
— Да, слышу, господин Глинс, — облизываю пересохшие губы.
Глинс на другом конце провода смеётся.
— Называйте меня просто Раен. Я звоню вам поинтересоваться — вы приняли моё приглашение?
— Приглашение? — собираюсь с мыслями и настораживаюсь.
— Да, приглашение сходить на спектакль. Знаете, я только приехал в Ветенбер и ещё не со всеми знакомыми наладил контакт.
— Господин Глинс… Раен, — исправляюсь тут же. — Зачем вы мне отправили цветы и конфеты?
— Ах, это, простите, так и знал, что не угадаю, какие цветы вам нравятся.
Смыкаю веки.
— Я люблю разные цветы, но…
— Не продолжайте, я же мужчина и не могу не сделать подарок женщине, с которой имел честь познакомиться.
Возможно, он говорил верно, но… почему это выглядит так… странно?! Не как обычный жест вежливости, совсем не так, и это приглашение… с одной стороны дружеское, но с другой, слишком личное. Я не понимала его. Совсем запуталась, и всё потому, что в моих мыслях кареглазый брюнет. Чтоб его покусала тьма.
Я снова бросаю взгляд на часы и прикусываю губы.
— Хорошо, Раен… Я принимаю ваше приглашение.
— Отлично! Тогда я скоро за вами заеду. До скорого, Вишен.
Кладу трубку и делаю вдох. Это ведь глупость, да?
Но что сделано, то сделано, и назад дороги нет. Отправляюсь в свою комнату, чтобы одеться, мысленно молясь, чтобы не встретить знакомых, хотя с той скоростью, с какой разносятся слухи, в это с трудом верилось. Но с другой стороны, почему я должна сидеть взаперти, почему каждая моя встреча с кем-то воспринимается как нарушение приличий, почему я не могу общаться с другими?
Моё платье остаётся неизменным — траурным, но всё же уже скоро я его сниму. Спрятав волосы под чёрную сетку, я взяла чёрные перчатки и вышла в холл, как раз в тот момент, когда автомобиль подъехал к воротам и посигналил. Я усмехнулась, Раен ведёт себя как задорный мальчишка, хотя он и есть мальчишка, не забывай, Вишен, что он младше тебя на несколько лет.
Я вышла навстречу, приказав Пэкк следить за телефоном, чтобы она не пропускала звонки, на тот случай, если Сармант позвонит. Я быстро откинула о нём мысли, не успев затосковать.
— Вы просто восхитительно выглядите, Вишен, — вышел Раен из своего авто, открывая мне дверцу.
— Благодарю.
Он тоже был одет довольно элегантно: в серый смокинг и кожаные блестящие туфли, волосы зачёсаны назад. Не было похоже, что у нас просто поход в театр. Со стороны другие явно приняли бы нас за пару. Мысленно обругав себя как только можно, что согласилась на это предложение, я села на заднее сиденье.
Поймав взгляд Раена в отражении переднего зеркала, я нервно улыбнулась, а он задорно подмигнул. Он повернул ключ зажигания, а я отвернулась к окну, разглядывая усадьбу и дорогу впереди. Интересно, об этой поездке Сармант тоже узнает, или он уже снял охрану?
Тревога и какие-то смутные чувства покинутости поселились во мне и преследовали всю дорогу. Раен задавал простые вопросы о столице, ведь он давно не был здесь, я отвечала, разговор прервался, когда мы подъехали к театру.
Поправляю шляпку и выхожу, когда мужчина открывает мне дверцу. И сразу же попадаю в гущу городского шума и водоворота людей, их огромное множество, и все входят неспешно, пара за парой, в распахнутые двери. Здание красивое, со множеством огней, в том числе и магических, которые горят гирляндами по всему фасаду, оплетая колонны и вензеля. Волшебство.
И снова я вспоминаю Камрона, который никогда не приглашал меня в подобные заведения, да и вместе мы появлялись редко где, разве только на семейных праздниках, чтобы показать, насколько мы порядочная пара. Я всегда старалась быть послушной и примерной девочкой, и моими желаниями никто не интересовался, а я привыкла, что другим я не интересна.
Поддавшись грустным мыслям, не заметила, как мы оказали в холле. Раен сразу подал мне бокал с белым вином, до начала оставалось время, мы приехали немного рано. Оставаться под множеством взглядов — сущее испытание, и как только люди направились в главный зал, я, не дожидаясь, пока Раен расскажет свою очередную историю о жизни за пределами Ветенбера, двинулась ко входу. Мы заняли свои места,
