пляже определенно испугала бы большинство мужчин.
Я киваю, но не могу полностью согласиться.
— Каллен — не большинство мужчин.
Глава тринадцатая
— Как насчет того, чтобы не портить время, проведенное вместе, говоря и думая об этом козле? — спрашивает Сойер с широкой улыбкой, протягивает руку и целует меня в лоб.
Когда он отстраняется, в его горле булькает смех, мороженое капает с моей ложки на его рубашку. Теперь через хлопок медленно просачивается темное пятно.
— Прости, — бормочу я со смехом.
Он пожимает плечами, все еще улыбаясь.
— Все равно это старая рубашка.
А потом он просто смотрит на меня, а я смотрю на него, и ни один из нас не отводит взгляда. Он глубоко вдыхает, и мне интересно, собирается ли он поцеловать меня снова.
— Вся эта история с друзьями оказывается непростой, — наконец, говорит он.
— Думаю, это хорошая идея на данный момент, — отвечаю я со вздохом. — Пока все не уляжется.
Он кивает, и мы некоторое время продолжаем идти бок о бок в уютной тишине. Мороженое кончается, и он бросает обе чашки в урну, стоящую в конце улицы, на границе с пляжем.
Я удивляюсь, когда он наклоняется и берет меня за руку. Я смотрю, как наши пальцы соединяются вместе, будто сами по себе. Несмотря на то, что мы договорились пока просто быть друзьями, не похоже на то, что мы просто друзья. И я почти уверена, что Сойер согласился бы со мной. Тем не менее, я говорила серьезно — сейчас не время для того, чтобы начинать отношения — Каллен еще был где — то там, Майером все еще жил в моем доме. И… мои чувства к Майеру вызывают у меня своего рода расстройство.
В конце концов, мы минуем чащу деревьев, заросших и почти похожих на джунгли, которые я видела по каналу Дискавери. Я останавливаюсь, чтобы вглядеться сквозь сплетение шипов и ветвей, и вижу ряд очень маленьких домиков, каждый разного яркого цвета. Или они были бы яркими, если бы краска не была полностью выцветшей и в некоторых местах отсутствовала.
— Что это? — спрашиваю я.
— А, — говорит Сойер, ловя мой взгляд. — Это хижины. Раньше их сдавали в аренду на пляже.
— Аренда?
Он пожимает плечами.
— Да, можно было арендовать хижину на день, а в конце ряда были продуктовые лавки и маленькие лачуги, где можно было арендовать зонтики и полотенца.
Когда я пытаюсь заглянуть за разросшиеся деревья, я лишь мельком вижу желтые и оранжевые крыши, большая часть которых обрушена, и доски, выброшенные на берег, беспорядочно сколоченные вместе, которые, видимо, были стенами.
— Как понимаешь, то недвижимостью не пользовались годами, — Сойер сдвигает ветку, чтобы посмотреть вместе со мной на обветшавшие от непогоды лачуги, едва стоящие на песке. У некоторых из них есть крыльцо, но большинство из них давно рухнуло.
В этот момент у меня звонит телефон, и, взглянув на него, я понимаю, что это «Funtime Fitness». Я решаю, что не хочу портить этот момент с Сойером, поэтому ставлю звонок на беззвучный режим, а затем просто улыбаюсь ему, прежде чем вспомнить, о чем мы говорили. О, да, пляжная аренда.
— Должно быть, это было очень давно — они выглядят древними.
Он кивает.
— Моя семья сдавала их в аренду, когда я был ребенком, но это место закрыли, когда мне было около пятнадцати, — он хмурится, позволяя ветке вернуться на место, отходит в сторону и следит, чтобы она меня не задела.
Мой взгляд задерживается на одной из хижин в самом конце ряда. Она возвышается над скоплением скал и кажется в лучшем состоянии, чем другие — стены целее других, а белая краска не выглядит такой старой, как краска на других. Я вижу, крыша тоже выглядит довольно целой. Создается впечатление, что кто — то позаботился о ней. Эта хижина и та, что рядом с ней, кажется, заперты на замок, что кажется мне странным, учитывая, что это место давно заброшено.
Я смотрю еще на мгновение, прежде чем снова повернуться к деревьям, тянущимся вдоль улицы, с ярко ухоженными клумбами из лилий и бархатцев. Сейчас мы дальше от города, но не близко к моему дому. Я вижу пляж отсюда, всего в минуте ходьбы — похоже, что когда — то между пляжем и этими маленькими домиками, сдаваемыми в аренду, был короткий путь, но с тех пор этот путь зарос.
Словно почувствовав мои мысли, Сойер говорит:
— Жалко, что хижины пришли в такое упадок. Пока они существовали, они были хорошей идеей.
Я улыбаюсь ему, но момент прерывается, когда краем глаза я замечаю тень на стене одной из хижин. Все мое тело сжимается. Я могу поклясться, что тень была в форме человека, перемещающегося между деревьями и хижинами, но когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, там никого нет. Хм, должно быть, это была просто игра моих глаз или солнца в ветках дерева — что — то, что могло быть похоже на форму человека.
— Что — то не так? — спрашивает Сойер.
Я не могу остановить дрожь, которая проходит через меня, или то, как я автоматически наклоняюсь к нему, будто мое тело инстинктивно обращается к нему за защитой. Я указываю на заброшенный участок пляжа.
— Мне показалось, что я видела кого — то или что — то там. Тень между двумя последними хижинами.
Сойер следует взглядом за моим пальцем, но качает головой.
— Вряд ли кто — то будет здесь. Эта часть пляжа закрыта и труднодоступна, а те хижины — просто старое, занозистое дерево. Они опасны — я удивлен, что они вообще еще стоят.
Я всматриваюсь в зеленую массу деревьев, пытаясь разобрать очертания или следы, или что — то в этом роде, но ничего нет. Не знаю почему, но мои мысли внезапно наполняются воспоминаниями о том времени на пляже, прямо перед тем, как на нас напал Каллен. Тогда я была уверена, что кто — то прячется поблизости, и сейчас я чувствую то же самое. Это почти инстинктивное чувство — что — то, что знает мое тело, но не разум.
Мне вспоминается совет Майера обращать внимание на свои инстинкты.
— Пошли, — говорю я и беру Сойера за руки, уводя его от заброшенного пляжа, хотя мой разум кричит мне, чтобы я посмотрела через плечо и убедилась, что там никого нет. Я делаю это и ничего и никого не вижу.
Но я чувствую горячий взгляд Сойера на своей коже.
— Думаешь, это был…?
