изменений, лист бумаги, колени мои стали подкашиваться.
Их комплексная атака ослабляла меня очень быстро и настойчиво. Единственное, как я могла это прекратить, это перестать швырять молнии. Проблема лишь в том, что я понятия не имела, как это получается и почему вместо стены – окно в…
– Да закройте вы этот ср*ный проход в Небулан!!! – в бешенстве проорал Алекс.
Он сосредоточенно формировал меж ладоней новый огненный шар, лицо его заострилось, а огненные всполохи бросили страшные блики на скулы и подбородок, брови надвинулись, глаза опасно сузились, а взгляд передвинулся прямо на меня.
Мне стало по-настоящему страшно, потому что так можно смотреть только на врага, который подлежит уничтожению. Алекс будто жаждет стереть меня в порошок.
Руки мои затряслись, наверное, это и спасло, потому что страх сбил всю концентрацию, и ритмичность молний из моих ладоней стала нестабильной. Воздух вокруг заискрился, затрещал, запахло озоном, а окно в пустыню зарябило и стало мигать, как неисправный телевизор.
– Поднажмите! – приказал Алекс, все ещё продолжая накапливать энергию для решающего пульсара.
Не знаю, швырнул бы он его в меня или нет, но спасибо ужасу, постигшему меня, поскольку он рассинхронизировал мои мысли, потоки и все, что положено синхронизировать. Связи прервались, и стена погасла, вновь превратившись в совершенно обычную стенку два на два метра.
Мои колени подкосились и я обессиленно грохнулась на пол. Но сознания не потеряла, только перевернулась на бок и поджала колени, морщась от боли, которая пульсирует во всем теле. Так и осталась лежать, таращась из этого положения на преподов и тяжело дыша, как после стометровки.
Повисло тяжелое, словно туча, молчание. Преподы вытаращились в ответ и во взглядах проступило нечто пугающее. Чистослов определенно не мог поверить в увиденное и молчал с вытянутым лицом, Сократис судорожно переводил взгляды на коллег, косясь на меня с неверием и дрожащим подбородком. Лимония лимонного цвета пучила глаза и не моргала. А Алекс…
На лице Алекса я прочла ярость, перемешанную с победным выражением. Его черные волосы растрепались, глаза светятся, сам смотрит из-под бровей с напором, а ноздри раздуваются, как у боевого быка. Он и прервал гнетущую тишину.
– Вы видели? – спросил он хрипло, перекатывая между ладоней огненный шар. – Вы это видели?!
Преподы, все ещё лишенные дара речи, промолчали, а Хром продолжил резко:
– Как, по-вашему, это понимать?! На наших глазах какая-то шмакодявка умудрилась открыть портал! Без вспомогательных артефактов! И куда??? В Небулан!!! Вашу мать, в НЕБУЛАН! Ничего подозрительного, да?
Пока я лежала в скрюченной позе на полу и пыталась осознать произошедшее, голос вернулся к профессору Чистослову.
– Не думаю, что Ярослава отдавала себе отчет, куда именно ведет её портал, – сказал он.
Алекс вскинул брови и бешено округлил глаза.
– По-вашему, это облегчает ситуацию?
– Ну…
– Не опытная! Бездарная…
– Я бы не сказал, что бездарная, – поправил его Чистослов.
Алекс отмахнулся и продолжил яростное наступление:
– Ну пускай не совсем бездарная. Но, если уж вы утверждаете, что она не нарочно, то способности без навыка управления, все равно что бездарность. От неё мы все огребем такого, что правнукам хватит расхлебывать!
Из моей груди невольно вырвался стон. Никогда я ещё не была так близко к краху, как сейчас. Алекс не просто убедителен. Он прав. Если мои проявляющиеся способности именно в этих самых порталах, а управлять ими, как выяснилось я не могу, от слова «совсем», то я как обезьяна с гранатой.
Пока Чистослов обдумывал слова Алекса, в разговор вступил Орфей Сократис. Все ещё с вытянутым от увиденного лицом он произнес, поправляя сползшую в процессе колдовства тогу:
– Профессор Чистослов, конечно, прав, подчеркивая, что Ярослава не лишена таланта. Я бы сказал, даже напротив, одарена. Но… Спонтанное окно в Небулан… Это не хорошо. Почему она не открыла портал в… Не знаю. На Нибиру, например? Прекрасное место. Местами.
В глазах защипало, они затуманились слезами. Мне хотелось сказать, что я понятия не имею, почему Небулан. Наверное, просто потому, что в последнее время о нем кричат из каждого утюга, а о других мирах я толком и не знаю. А может, из-за проклятой твари, с которой я взаимодействовала. Или ещё из-за чего-то. Но слезы так перехватили горло, что я даже пискнуть не могу, только тихонько всхлипываю от обиды и боли, которая тупо пульсирует во всем теле.
Огненный шар все ещё крутится между ладоней Алекса, придавая агенту угрожающий и пугающий вид.
– Я буду требовать полного и бесповоротного отчисления Ярославы из академии Парамагии и лишения её звания агента АКОПОС, которое ей и так досталось даром, – резко заявил Хром и посмотрел мне прямо в глаза. – А также стирания памяти порошком фей по протоколу и возвращения её в мир гражданских.
В груди моей глухо ударило кувалдой и словно что-то оборвалось. Он ведь додавит всех, убедит, что мне здесь не место, что я должна быть выгнана. Он и Спрутовскую убедит, возьмет и скажет что-нибудь вроде «или я, или она». И Спрутовская между бестолковой девчонкой-катастрофой и опытным агентом АКОПОС высшего класса с заслугами, понятно, кого выберет.
Алекс оглянулся на профессора Сократиса и спросил с нажимом:
– Вы поддержите меня?
– Думаю, придется, – со вздохом ответил Сократис. – Такие студентки неуправляемы и опасны не только для академии. Увы.
– Чистослов? – спросил Алекс, переведя взгляд на преподавателя Чароплетства, который все это время пребывал будто в каком-то трансе размышлений.
Когда в зале прозвучало его имя, он вздрогнул, как если бы только проснулся, и оглядел всех растерянным взглядом.
– Как досадно… Как досадно… – произнес он. – Было бы чуть больше времени, гм, или найди мы её ребенком, была бы возможность… Впрочем, мы здесь и сейчас. Как жаль, как жаль…
Лицо Алекса снова скривилось, он цокнул и проговорил:
– Профессор Чистослов, что вы там бормочете? Вы можете внятно ответить, поддержите меня в требовании отчислить Ярославу и стереть ей память?
– Как жаль, как жаль… – снова проговорил Чистослов, сокрушенно качая головой. – Видимо, придется. Как жаль…
– Будем считать это согласием, – констатировал Алекс, а я не могла поверить, что на самом деле все это слышу от него.
Алекс, конечно, всегда был резким, строгим и быстрым на расправу, как и на помощь, не даром ведь он один из лучших боевых магов-агентов АКОПОС. Но я не ждала от него такой лютой резкости и жестокости. Его слова ранят. Мне некуда идти, а среди гражданских меня ждет такое, что и врагу не пожелаешь.
Хром тем временем повернул голову к профессору Двуликой.
– Профессор? – произнес он с напором. – Что вы скажете?
