Каждое магическое действие в книге иллюстрировано и мне нравится разглядывать незамысловатые картинки. На одной странице я вижу знакомый эскиз семени, из которого вверх тянется росток. Далее детально прорисован пышный цветок, что под действием магии распускается в считанные мгновения из разбуженного семени. Это волшебство мне удалось и руки чесались попробовать что-то еще. Сотворить какое-нибудь чудо.
Вирджел листает страницы, и я рассеянно вглядываюсь в открывающиеся моему взору картинки. Столько здесь бытовой магии, что помогла бы по хозяйству. Можно наложить чары и в комнате не будет скапливаться пыль. Заколдовать овощи от гнили, чтобы прекрасно сохранились до следующего урожая или вывести мышей из погреба. Только к чему этому учиться — здесь мне больше не пригодится, а дома от моей магии остается лишь пшик и воспоминание.
— У вас совсем нет желания заниматься сегодня магией, — замечает Вирджел.
— Зачем? Все это не имеет смысла, — я все же не удерживаюсь, и мои губы прочерчивает грустная улыбка.
— Вы можете остаться…, или вернуться в более благоприятное время.
Вирджел внимательно смотрит, склонив голову на бок, будто одного моего желания достаточно, чтобы переменить решение.
— Это не мой мир. Не мой дом. Я здесь чужая. К тому же совсем не доверяю драконам…
— Даже сиру Рейнлгифу?
— С ним как-раз все просто. У нас договор. Он обеспечивает мою безопасность, а я отдаю ему силу. А безопасней мне все же в моем мире. Подальше от Рея. Завтра поделюсь с ним магией и отправлюсь домой. Это же безвредно для меня, Вирджел? То, что Рей заберет мою магию не превратит меня в старуху?
Спросила и напряженно взглянула на Вирджела. Та ведьма, что встретилась мне…, ее слова до сих пор угрозой звучали в моей голове.
— Не беспокойся, Аня. Вы связаны друг с другом. Это никак не причинит тебе вред. Скорее наоборот…
Я незаметно выдохнула. Что ж, с большой вероятностью я выберусь из этой переделки живой и здоровой, обогащенной воспоминаниями о необычном мире, где правят драконы, а темные маги приняли в свою семью. Может книгу написать? Попаданка в мир драконов. Вот только какой у книги будет финал? Главная героиня отвергает истинного дракона и возвращается в свой мир, потому что не верит в подлинность любви. Грустная сказка получается.
— Тогда я рада помочь Рею. Отплачу за гостеприимство. Ему нужна сила, а мне она совершенно без надобности.
— Ты даже не представляешь, насколько он в ней нуждается, — вздохнул Вирджел.
— Он мне рассказывал про врата…
— А он не рассказывал тебе, что болен?
— Рей? — я удивилась, — нет. Что с ним?
— Тогда, возможно, и мне стоит промолчать, — мнется Вирджел.
— Вирджел…
— Ты все равно завтра покидаешь его.
— Вирджел! Я могу ему помочь? — мне важно знать ответ.
— Можешь…, — Вирджел мешкает с ответом, — Его драконья сущность повреждена темной магией. Это даже не совсем болезнь. Просто представь, что у тебя есть рана, которая постоянно кровоточит. И какие бы снадобья ты не использовала, затянутся ей не суждено никогда, если не найти единственное, самое сильное средство.
— И что это за средство? — затаив дыхание спросила я.
— В случае с Реем, это сила его истинной пары. Только ты ему сможешь помочь. Аня, ты не представляешь, как долго он тебя искал. Иначе бы…
Вирджел замолчал, прикусил губу, словно боялся сболтнуть лишнего.
— Иначе что… Вирджел, расскажи мне все, — потребовала я. Коснулась его руки и мягко попросила, — пожалуйста.
— Это с ним случилось в детстве. Рей был совсем малышом. В то время он потерял мать, а отец совсем не обращал на него внимания. Был слишком разбит горем от потери истинной. Был еще брат отца, полукровка, но сильный. Звали его Ферд. Тот, я думаю, не прочь был избавиться от Рея, поэтому и не остановил его, когда тот кинулся вслед за отцом…
— Куда? Что случилось…
Я потеребила за руку замолчавшего Вирджела. Тот встрепенулся, возвращаясь из воспоминаний, напряженно взглянул мне в лицо.
— За врата. Отец Рея шагнул за врата. Сам так решил. Ферд должен был замкнуть их за ним. Я и Рей крутились рядом. Рей не совсем понимал, что происходит. Лишь когда отец наклонился и ласково потрепал его по макушке, попросил быть сильным и достойным своего рода Рей понял, что отец с ним прощается. Когда тот шагнул за врата, Рейнглиф юркнул следом. Я не успел его остановить. Рей бросился во тьму следом за отцом. Звал его и молил вернуться. Ферд пропустил его. Может быть надеялся, что тот сгинет во мраке. Тогда не надо будет в будущем делить власть. Рея спасло только то, что тьма так разбушевалась, что Ферд не мог долго замкнуть врата. Я запаниковал. Позвал на помощь. Тогда лекарем был Торинн. Он всегда по-доброму относился ко мне и потихоньку обучал своему ремеслу. Торин стоял в коридоре, держал в руках укрепляющий настой для Ферда. Я упал перед ним на колени, вцепился в подол туники и умолял… умолял вытащить Рея из врат. Я должен был его вернуть. Оба, никому не нужные, мы росли вместе, цепляясь друг за друга и находили утешение лишь в нашей дружбе.
Рей не мог уйти далеко. Ферд бранился и грозился закрыть за нами врата. Наверное, и закрыл бы, стоило нам замешкаться. Но мы нашли его быстро. Торинн шагнул во тьму, а я проскользнул за ним следом. Тело Рея лежало в нескольких шагах от врат. Он скрючился на земле, задыхаясь от сковавшей его магии. Торинн выволок Рея наружу. Держал его на руках, прижимая к груди. Положил его бездвижное тело на пол в стороне от врат. Пытался привести в чувство. Потом сказал, что все напрасно… но я не поверил. С воплем ринулся к Рею. Тормошил, звал по имени, пытался отдать свою силу. Ферд стоял в стороне и лишь смеялся, глядя на мои усилия. Сказал, что Рею не выжить. Тот, у кого дракон не вошел в силу, обречен. Тьма просто сожрала его сущность. Ферд бросил нас возле врат. Увел с собой Торинна и бросил Рея умирать. Но Рей выжил. Лишь рана в его сущности так и не затянулась до конца.
— Ты спас его, — я смахнула сбежавшую с уголка глаз слезу, впечатленная рассказом Вирджела.
— Если бы не Торинн… Он исчез почти сразу после этого случая. Тьма за вратами изменила его, наполнила силой его сущность. Так же, как и меня. Потом, через много лет Рей спас меня от Ферда. С каждым годом сила во мне лишь крепла и Ферд почувствовал это. Клялся повесить меня
