Чувством юмора она также обделена не была. При этом королева знала границы, за которыми роман мог стать откровенной эротикой, что вряд ли было бы одобрительно принято обществом.
Но так издеваться над графом… Под влиянием высоконравственных разговоров с Памелой в промежутках между грубыми приставаниями Малефик начал меняться в лучшую сторону (даже смотреть больше не хотел на других дам), и сюжет грозил скатиться к морализаторству.
— Не верю! Волка в овцу не перевоспитаешь, — пробормотала Таня, дойдя до последней страницы черновика. — Любой мужик, привыкший к вольной жизни, после года вынужденного воздержания давно бы послал неуступчивый объект страсти… подальше. Так ведь и импотенцию можно заработать.
Со стороны окна донесся какой-то звук. Таня вздрогнула. Королева всхрапнула, пробудилась и грозно спросила:
— И что ты думаешь?
Татьяна ответить не успела – в комнату ворвалась какая-то женщина. Вбежавшая за ней статс-дама прокричала, что не смогла остановить буйную посетительницу. Между тем незнакомка, чье лицо было закрыто вуалью, упала перед королевой на колени, а тяжелые шторы, закрывавшие окно, резко раздвинулись.
Появившийся из-за них принц Александр сурово смотрел на коленопреклоненную амессу. Его рука расслабленно лежала на рукоятке кинжала, спрятанного в ножны, но что-то подсказывало Татьяне, что в случае опасности для Леонарды кинжал поразит цель в считанные секунды.
За спиной принца, на подоконнике, виднелось уютное «гнездышко» с пледом, подушкой и книгой. Значит, Александр все время был здесь и наверняка слышал рассуждения Тани. Тянул же ее черт за язык!
Леонарда махнула рукой на статс-даму, и та, успокоенная присутствием защитника, удалилась.
— Кто вы и почему ворвались в мои покои? — резко проговорила королева.
Дама подняла голову и сорвала вуаль. Ее красивые голубые глаза умоляюще смотрели на ее величество.
— Талина Лю Фонтер, — с непонятной интонацией произнесла Леонарда. — Что вы здесь делаете? Не помню, чтобы назначала вам аудиенцию.
— Я пыталась… меня не пускали, — пролепетала амесса, очаровательная голубоглазая блондинка с мушкой на щеке. — Простите, ваше величество, я не могла не прийти… не предупредить…
Таня рассматривала ее с любопытством. Значит, это та самая Лю Фонтер, очередная кандидатка на вакантную должность фаворитки? Вряд ли королева рада ее видеть. Баронессу не пригласили на бал, что наверняка являлось знаком немилости, но наглая особа ввалилась к королеве, как к себе домой.
От Леонарды веяло холодом, однако Талина жалобным голосом продолжала бормотать извинения.
— Так что вам нужно? — нетерпеливо произнесла королева.
— Я пришла, чтобы…
— У вас имеется приглашение?
— Но я, — голубые глаза наполнились искренним непониманием, — вдова барона Лю Фонтера, которому его величество даровали право входить во дворец в любое время, и как наследница привилегий моего дражайшего покойного супруга…
— Ах да, — Леонарда с досадой махнула рукой. — Продолжайте, но не затягивайте. Я занята, как вы, наверное, успели заметить.
— Именно поэтому я здесь! — воскликнула Талина, бросив косой взгляд на Таню. — Я не могла не прийти… не вмешаться! Ваше величество! Не совершайте ошибку! Не дайте осквернить ваш роман! Не меняйте его! Пусть он достанется потомкам в первозданном виде, станет величайшим произведением за всю историю романтической литературы!
Таня не сдержалась и хмыкнула. Убежденность в том, что на ее глазах разворачивается заранее спланированное шоу с эффектным появлением на сцене, эмоциями и патетикой становилась все сильнее. Однако королева изменилась в лице:
— Откуда вы знаете, о чем моя новая книга? Как вы вообще выяснили, что я пишу книгу?
— Но ваше величество, — промямлила Талина, — всем известны юмористические эссе на тему грамотности и чистоплотности придворных из-под вашего пера… и о новой книге при дворе говорят уже давно. Также ходят слухи, что вы взяли себе помощницу… чтобы, — вдова смахнула со щеки несуществующую слезинку, — отредактировать ее.
— Та-а-ак, — Леонарда выпрямилась в кресле. — И вы имели наглость вмешаться?
— Я всего лишь поклонница, страстная поклонница ваших романтических этюдов, — зачастила Лю Фонтер, прижав к груди руки. — Не устаю восхищаться вашим талантом. Можете меня наказать, но я все равно…
— И накажу! — отрубила Леонарда. — А что скажете вы? — королева повернулась к Тане. — Ведь вы успели прочесть «Порок и добродетель», не так ли?
Татьяна не знала, какие аргументы можно привести в противовес столь откровенной лести. От нее не укрылся легкий румянец удовольствия на лице Леонарды. Слова попали в цель. Что ж, были случаи, когда жены и любовницы их мужей становились закадычными подругами. Впрочем, королева не была похожа на одну из таких дам.
Александр откровенно хмурился, но Таня не знала, встанет ли он на сторону девушки, готовой в пух и прах разнести детище матери. Тем не менее Татьяна заметила, что в глазах принца горели веселые огоньки. Александр забавлялся. При этом он не забывал бдительно следить за нахальной гостьей, даже нажал камень на перстне – темный лучистый агат.
«Лунар, — догадалась Таня. — Принц вызвал охрану».
Такие крупные самоцветы служили для связи. На одном кольце или кулоне, к примеру, нажимался хризолит – на другом, связанном с первым магией, начинал вибрировать горный хрусталь. Татьяна хорошо разбиралась в поделочных камнях, в ее домашней коллекции одних только чокеров из самоцветов было около дюжины.
Она опустила глаза на рукопись. Черновик был раскрыт на середине, нужный абзац тут же бросился Тане в глаза. Тогда она достала свое перо (подарок принца) и слегка подчеркнула нужную строку. Затем она подала рукопись королеве.
Леонарда прочитала выделенный абзац и подняла на Таню заинтересованный взгляд:
— А вы очень смелы, — резюмировала она, помолчав. — Не боитесь, что я прикажу вернуть вас домой.
— Не боюсь, — ответила Таня. — Я вполне довольна своим домом.
— Откажетесь от придворных развлечений ради… деревенской жизни?
— В уединенности нет ничего плохого. Там я могу писать и читать в тишине.
Таня решила не отходить от «легенды» – оставаться якобы поклонницей пера и чернил. Александр
