примерить свое кольцо совершенно невыносима и даже мешает спать. Но надеть мне его на палец может только моя избранница.
Я лихорадочно прикидывала, сколько у меня времени прежде, чем меня накроет окончательно. Какая-то часть мозга, которая до сих пор не сдавалась, утверждала, что он не мог вот так запросто материализоваться у нас в шкафу.
— Как вы появились здесь? Разве кольца позволяют ломать пространственные законы? И, главное, что вам даст помолвка, если, как только я сниму украшение, чары развеются…
Стул развернулся вместе со мной и медленно пополз к Клиффорду, издавая неприятный скрежет. Он царапал мои нервы и не давал угаснуть искорке протеста.
Вот, значит, зачем он руки тянет. Они у него не только зудят, но и предметами на расстоянии управляют… Да что же происходит? Не сосед, а чародей с дипломом.
— Ребекка, обещаю, что ничего не развеется. Я окружу тебя заботой, подарю ночь любви, утро неги. Мы поженимся быстро; с Лестером, с учетом факта близости до брака, я договорюсь. Тебе будет настолько хорошо, что ты сама не захочешь его снимать.
Даже демон не устраивал у нас дома подобных трюков. Демон! Попробовать бы достучаться до Ферриса… Меня, с одной стороны, тянуло сомкнуть веки и перестать сопротивляться сильному мужчине, который все решил за меня. Соединить наши кисти и больше ни чем не забивать голову. Мартин разберется, а еще он будет меня целовать…
С другой, грызла неясная тревога... Что? У левой ноги я заметила подрагивающий мышиный хвостик. Мышинда, похоже, подтачивала ножку стула прямо во время движения.
Неизбежный финал случился через пару секунд. К этому моменту я полностью расслабилась и предвкушала, что наши с Мартином губы вот-вот сольются в самом горячем в моей жизни поцелуе.
Стул наткнулся на что-то твердое, похожее на стену, — ножка треснула, я ухнула на пол, однако приземления на пятую точку не случилось. Крепкие руки подхватили меня, не дав растянуться.
Я оказалась прижата к телу с таким четким рельефом мускулов, что чуть не задохнулась… от уважения, разумеется. Так ведь и не подумаешь, что Клиффорд настолько хорошо сложен.
В нос ударил мускусно-имбирный аромат. Я застонала, сама нашла губы мужчины и бесстыже атаковала его языком. Не знаю, куда и зачем я торопилась. Меня немного повело, потому что державший меня возлюбленный сделал шаг в сторону. Затрещала деревянная дверь, и к этому звуку добавился звук падения.
Да какая разница, что он там делает… Лишь бы не прерывал поцелуй. Откуда-то сбоку раздался сдавленный стон. Потом рассмотрю, что там такое. Оторваться или повернуть голову сейчас смерти подобно.
Я прижималась к нему все сильнее, словно опасаясь, что он исчезнет. Запустила ладони в жесткие и слишком короткие по меркам современной моды волосы. И даже это не навело на размышления.
Потому что забыла обо всем, расслабилась и плавилась под его ласками. К этому моменту он мне ответил, полностью перехватил инициативу и сосредоточенно упивался моим ртом, ладонью лаская спину и одновременно расшнуровывая платье свободной рукой.
— М-м-м, — попробовала произнести его имя, но вышло невнятное мычание.
— Что такое, Бекки?
Глаза с длиннющими ресницами распахнулись всего в нескольких сантиметрах от моих, и я утонула в их нечеловеческой синеве.
— Я убью тебя, Феррис, — выдохнула я.
При этом я продолжала по инерции льнуть к демону всем телом. До меня медленно доходила непреложная истина: невозможно мгновенно разомкнуть такие объятия. Надо дать себе время, постоять, уронив голову ему на грудь и слушая, как торопится его сердце.
Может, в этот момент я мало что понимала в мире за пределами Ферриса, но в кольце наших рук мне было чудно, сладко и надежно. Ровно то, что обещала магическая безделушка Мартина, из которой сейчас исчез весь жар, а она сама аж побледнела.
— Поднимите его уже кто-нибудь, — прервала нас Мэри. — Если эсквайр будет вот так падать каждый тень, то надолго его не хватит.
Глава 27. Соперничество
На этот вечер мы отменили визит к Бартонам, сославшись на то, что у единственной повозки переломилась ось, а плотник сможет заняться этим только завтра утром. Сын миссис Вонг отнес записку. Время от времени он выполнял обязанности курьера; это избавляло нас от необходимости держать почтовых голубей.
Остаться дома сестер сподвигло как раз чрезвычайное происшествие с Мартином. Девочки единогласно пришли к выводу, что меня необходимо спасать. Мол, отчаянное сопротивление должно быть вознаграждено. Ну, и естественное любопытство не давало им покоя.Мы решили, что разгадку наших несуществующих сокровищ поищем в тех немногих вещах, что остались от мамы. Два ее сундука и шкатулка с документами хранились в подвале. Там, конечно, сыровато, но на чердаке у нас постоянно гнездились осы — попасть туда в теплое время года не всегда представлялось возможным.
Перед этим Феррис взялся доставить Клиффорда домой во втрой раз. Он уже изучил соседское имение и не особо роптал. Впрочем, демон не удержался от замечания, что оставит Мартина в выгребной яме — мол, это на пару дней оборвет у последнего тягу к визитам.
Мне казалось, что в присутствии Ферриса самообладание мне больше не светит. Еще бы, сегодня случился мой первый настоящий поцелуй. Слюнявые касания губами губ, на которых иногда настаивал Мартин, я тут же вычеркнула из памяти. А на алтаре… ну, там я находилась в чрезвычайных обстоятельствах и мечтала побыстрее удрать.
Однако после этого поцелуя мне было так тяжело отстраниться. Я до сих пор чувствовала щекой мужскую щетину, ощущала его запах и подушечками пальцев касалась суховатой, как будто обветренной кожи. Если бы мне сказали, что я могу быть такой… разнузданной? … развратной? ... я бы рассмеялась. Мужчины, сплетни о них, попытки их завлечь интересовали меня меньше, чем хорошая книга.
— Каждому свое, — хихикала Рози, когда шла с сестрами в ателье единственной в городке модистки, а я поворачивала в книжную лавку.
Но тут, собираясь присоединиться ко всей компании, чтобы искать следы таинственного богатства, я минут десять выбирала платье. Хороших муслиновых всего два, и, если надеть одно из них, то сестры обратят внимание на то, что для похода в подвал я вдруг принарядилась.
Пришлось пойти в темном, почти черном — зато в пестрый горошек медного цвета. Вниз я надела белую рубашку с пышным, как будто вспененным воротничком. Переход от белоснежного ворота к черному лифу должен был подчеркнуть грудь. Во всяком случае, указать на ее наличие. При этом я старалась не задумываться, зачем столько
