из-за Астрид. Бестия еще и сама-то толком не научилась летать. Приговор дежурил на земле, ловя зазевавшихся адептов.
Кровавый, Убийца, Карачун, Мракобес, Душегубка, Смертушка… И почему таким добрым заврам дали настолько устрашающие имена?
Ага, вон и Мясник. Ну же, ворчун, я верю, что ты можешь быть душкой. Не сильно хочешь – это да, но точно можешь! Давай, друг, не подведи меня.
– Нэш, не вынуждай меня применять педагогический пендель, – устало попросила Эрика Магни.
Все. Медлить больше нельзя.
Я разбежалась, расставила руки, сделала шаг за край и…
– И-и-и!!! – завопила на всю округу.
Нет, конечно, разбиться никому из нас не грозило по трем причинам.
Первая – черная форма адептов с россыпью звезд на руках и груди делала нас похожими на драконят, а малышню звездокрылы опекали, холили, лелеяли и терпели абсолютно все выходки – Бестия тому живое доказательство. Вторая – в наших комбинезонах имелось что-то вроде тканевых перепонок между ног и рук для планирующего полета. Третья – это сама Эрика Магни. Вот уж не знаю, каким образом ей удавалось общаться с огромной стаей завров, проживающих на острове, но Приговор послушно дежурил у самой земли, готовый бережно ловить нас в случае чего.
У меня же имелась еще и четвертая причина – свой завр!
По крайней мере так я думала, делая шаг в пустоту и отправляясь в недолгий полет. Мясник проводил меня заинтересованным взглядом, но даже крылом не дернул, чтобы спасти. Пришлось планировать, ругаясь, возвращаться на вышку и прыгать еще раз.
– И-и-и!!! – Повторный вопль вышел ничуть не тише предыдущего.
На третий раз у Кровавого сдали нервы, и он перехватил меня прямо в полете. Сжал поперек туловища, сделал несколько мощных ударов крыльями, поднимаясь выше и выравнивая полет, а потом… дернулся от боли и внезапно разжал обожженные лапы.
Кляня на чем свет приобретенную ядовитость, я пролетела несколько метров и…
– Ауч! – пробасил Глен, не ждавший от небес подобной щедрости.
– Прости! – крикнула я, скатываясь со спины адепта и оказываясь на спине завра.
Пробежала по теплой шкуре. Прыгнула. Вновь устремилась к земле, вереща, испуганно размахивая руками и зовя мамочку. Но вместо мамочки на помощь пришла Смертушка.
Маленькая драконица схватила меня за ногу, обожглась и с испуганным взвизгом запулила адептку по широкой дуге вверх. Меня трижды перевернуло в ночной прохладе воздуха, прежде чем подлетевший Убийца успел подставить крыло и ловко забросить к себе на спину.
Убийца был взрослым завром, чья шкура уже стала плотнее и не так чувствительна, как у остальных звездокрылов. Мои прикосновения не обжигали его настолько сильно, как остальных, но, судя по тому, как вздрагивало большое и сильное тело, я причиняла ему зуд, который с каждой секундой становился все более сильным.
С кряхтением поднявшись на четвереньки, я попыталась доползти до седла, чтобы снизить прямой контакт. То ли я такая ловкая, то ли завр дернулся, но вместо того, чтобы доползти до седла, я задом наперед, точно по горочке, съехала по хвосту и вновь устремилась навстречу земле.
«Адептка Трэш! Тьфу ты… Нэш, грек тебя через коромысло! Ты что творишь?» – услышала в наушнике голос декана.
«Это не я!» – заорала, а может, только подумала я, потому что в следующий миг заметила приближающегося Карачуна. Ой, мамочка… Опять!
Завр был уже в какой-то паре метров от меня, когда Мясник издал нечто, отдаленно напоминающее: «Ой, да отдайте ее уже мне!» – и подрезал завра.
Огромные лапы сжались на моей талии, дернули вверх.
– Да!!! – радостно завопила я и нервно расхохоталась, чувствуя невероятное облегчение. – Ты все же меня поймал!
Мясник насмешливо фыркнул, но я не стала спорить и просто прижалась к большой и сильной лапе ворчуна, а после решительно полезла в седло. Ну все, завр, ты попался!
Судя по хитрой морде, попалась определенно и точно я. В ночном небе звездокрыл перестал вести себя как большой недовольный завр с отвратительным характером и устроил мне родео на разъяренном быке.
Едва я успела щелкнуть страховочным ремнем, надежно удерживающим в седле, как мне были продемонстрированы все тридцать три удовольствия от катания. Бочка, штопор, волна всем телом, резкий разворот на триста шестьдесят градусов, свободное падение спиной назад…
– Мясник! – воскликнула очень злая я.
Вираж и отчетливое чувство нарастающей паники.
– Так, все, стоп! – закричала, уже не пряча раздражения. – Стоп, я сказала!
Мясник только ехидно рыкнул, мол, что? Укачало? Уже? Ну вот… а я только начал входить во вкус.
– Не вынуждай меня! – опустилась я до банальных угроз.
Но завр снижаться и не думал. Знай себе крыльями работал да хвостом подруливал. Пришлось набрать побольше воздуха и рявкнуть:
– Тпру!
Звездокрыл от удивления перестал махать крыльями цвета ночи, и мы дружно провалились в воздушную яму. Но я не хотела останавливаться на достигнутом и ехидно продекламировала детский стишок:
– Ты беги, моя лошадка, цок-цок-цок!
«Лошадка» извернула шею, глянула с задумчивостью, в которой откровенно сквозил страх, что у жалкой двуногой от переживаний поехала кукушечка. Я открыла было рот, чтобы возразить, но тут наушник в ухе тихо пискнул и ожил:
«ВНИМАНИЕ! – узнала я голос Эрики Магни. – У нас поисковый вылет. В десяти километрах от архипелага Берег Костей затонула прогулочная яхта. На борту двенадцать человек, двое из них дети. Всем адептам, что находятся сейчас в воздухе, сгруппироваться и следовать за Приговором. Повторяю…»
Я быстро дотронулась до наушника, отключая его на время, зажмурилась. Зная характер ворчуна, никто и слова не скажет, если мы просто спустимся на землю. Никто не осудит, если мы с Мясником не присоединимся к поискам и спасению. Никто даже взглядом не упрекнет. Никто и никогда.
Другие звездокрылы не смогут везти меня, а значит, я останусь здесь, на острове, и с тоской буду смотреть на друзей, пока те не станут просто точками в ночном небе.
Сделала глубокий вдох и почувствовала то самое состояние холодного разума, что накатывало в самые сложные моменты. В моменты, когда необходимо мужество действовать.
Я наклонилась вперед, нет, практически легла на спину завра, положила ладони на черную чешую, сосредоточилась на этом огромном теле, услышала стук взволнованного сердца и… мысленно попросила:
«Мы должны их спасти».
Мясник непокорно дернул своей глупой башкой. Судя по настрою завра, он свято верил, что никому ничего не должен. Тем более идиотам, которые решили затонуть в океане. Но я была непреклонна.
«Пожалуйста».
Звездокрыл протяжно выдохнул, демонстрируя все, что думает о нахальной двуногой, сидящей у него на спине. Круто развернулся, ворча себе что-то под нос, и начал догонять стаю, возглавляемую Приговором,
