— Не волнуйся, Орлинду. Я просто хочу тебя предупредить кое о чём, чтобы не было недосказанности в будущем. Ты ведь человек с опытом и должен разбираться в подобных вещах.
— Хорошо. Не совсем понял, о чём ты. Но слушаю, — постарался бесстрастно ответить африканец, на самом деле, ещё больше напрягшись, что было заметно по вздувшимся венам на шее.
— Я готов сотрудничать с тобой. За достойное вознаграждение. Но только в свободное от учёбы время. И ещё, — я поднял ладонь, останавливая пытавшегося что-то возразить ди Оливейру, — торговые, коммерческие сделки, фарца, физическая помощь, логистика — допустимо всё. Но при условии! Если это не касается наркотиков, оружия и откровенной криминальной деятельности, направленной против здоровья и жизни людей. Я понятно объясняю?
Орлинду кивнул, слегка расслабившись. Лицо его из маски африканского божка вернулось в обычное человеческое состояние.
— В противном случае я в одностороннем порядке перестану с тобой сотрудничать, как и с любыми твоими компаньонами. А чтобы не возникло соблазна делать предложения, от которых я не смогу отказаться, продемонстрирую тебе кое-что, чтобы было понятно, с кем ты на самом деле имеешь дело.
В следующее мгновение я ускорился, переместившись за кресло, на котором сидел Орлинду. Я уже давно отметил, что как только пошёл конкретный разговор, африканец постарался незаметно положить ладонь на основание своего кресла.
Веки ди Оливейра успели сомкнуться всего один раз, а я успел найти и извлечь из простенького тайника под сиденьем кресла воронёный пистолет, вынуть из него обойму, разрядить, отведя затвор, и положить его перед африканцем на стол, дополняя натюрморт с сельдью и кальвадосом.
Вышел из режима рапида я там же за спиной ди Оливейры, зафиксировав пальцы правой руки на его кадыке, пальцы левой осторожно, но жёстко слегка вогнав в основание черепа.
— Постарайся не делать резких движений, амиго. Как ты чувствуешь, это небезопасно. Просто подумай, что я могу с тобой сделать одним движением. И трезво оцени мою демонстрацию. Ты мне очень симпатичен, Орлинду! Поэтому сейчас — это всего лишь предупреждение. В твоих интересах, чтобы я был всегда на твоей стороне, — дружеский, почти ласковый тон моих слов тем не менее заставил Орлинду нервно и громко сглотнуть.
— Клянусь Папой Легба, виджана, ты настоящий мамбо! — прохрипел Орлинду, пуча глаза.
— Вот сейчас не совсем понял, — я отпустил затылок и шею африканца, вернувшись на место и отхлебнув из чашки подостывший кофе.
— Колдун, по-вашему, — пробурчал ди Оливейра, осторожно покрутив шеей и ощупывая кадык. Он сделал глубокий вдох и резко выдохнул, медленно проведя пальцами рук по лицу, — но я понял твой посыл, виджана. Хотя, полагаю, ты обманываешься: чистеньким никогда и никому оставаться не удавалось.
— Ничего, я попробую, сеньор ди Оливейра. Просто хочу немного больше ясности между нами. Ну или чтобы ты меня за лоха не держал, дорогой товарищ. Вся эта канитель со шмотками, — я кивнул на вываленные на тахту фирменные вещи, — только выглядит красиво и благородно, а на самом деле один из способов посадить на крючок. Не самый оригинальный, к слову сказать. Ясное дело, молодой студент, не избалованный, хочется красивой жизни, девушек…да мало ли что ещё. А тут такой добрый дядюшка Орлинду. И денежную работу нашёл, и шмот козырный подогнал. Кстати, слаксы и кроссы — и правда зачёт. Не Китай какой-нибудь. Фирма! Не дядюшка, мля, а просто отец родной!
Нервная улыбка Орлинду стала напоминать волчий оскал.
— Мда…ошибся я в тебе, виджана. Немного, но это даже неплохо. Не придётся лишний раз нянчиться, — из речи африканца снова напрочь исчез акцент, — учитывая обстоятельства, — он ещё раз покрутил шеей, — ты таким мне ещё больше нравишься, Люговой. А с наркотой я никогда не связывался. И начинать не собираюсь. Это чужая делянка. Ты упомянул оружие, считай, я ничего не слышал, — ди Оливейра вставил обойму в пистолет и спокойно вернул его в тайник под креслом, — и без этого всегда есть чем заняться. Кстати, вещи всё же возьми, не обижай. Заработал честно. К тому же если согласишься работать, лохом ходить не стоит. Такой вид, — он кивнул в мою сторону, — настораживает и даже отпугивает как клиентов, так и компаньонов. Босяку в ношенной военной форме всегда меньше заплатят.
— Хм, твоя правда, — ответил я. Имиджем пренебрегать не стоит. Что ж…поработаем. Что делать-то на этот раз надо?
— До понедельника пока отдыхай, виджана. Вечером после занятий зайдёшь, скажу, куда подъехать. Нужна будет физическая сила и способность держать язык за зубами. Ничего оригинального.
— Туманно как-то излагаешь, ди Оливейра.
— Ничего не поделаешь. Подробности в понедельник.
— Ладно. Рад, что пришли к взаимопониманию.
— Я всё понял, Люговой. Я тоже не лох, — африканец перестал улыбаться, потянувшись за своей чашкой кофе.
— Отлично. Раз так, у меня просьба, господин ди Оливейра.
— Хватит называть меня «господин» и «сеньор», виджана. Если хочешь подчеркнуть мой приоритетный статус, зови просто «эмку». Это шеф или босс по-нашему.
— Что ж, эмку так эмку. Тут такое дело, Орлинду. За язык я тебя не тянул. Ты сам заговорил об имидже. А какой может быть имидж в слаксах, майке и кроссовках? Пусть и фирменных. Мальчика на побегушках?
— К чему клонишь, виджана? — скривился ди Оливейра.
— До костюма-тройки мне ещё далеко. А вот хороший пиджак и кожаные туфли значительно откорректировали бы вывеску нашего общего предприятия.
— Я понял, виджана. Иди, завтра с утра заскочишь. Если меня не будет, у вахтёрши оставлю под твою фамилию. Будут тебе и шузы, и клифт.
— Сколько?
— Отработаешь, виджана. По себестоимости. Какие между своими счёты, — снова разулыбался приунывший было африканец, — будем считать, расходы на спецодежду.
«Вот же, прощелыга! Своего не упустит…» — думал я, спускаясь по лестнице в холл общежития. Значит, на понедельник у него уже есть какие-то виды на меня. Что ж, поглядим, что грядущая неделя нам приготовит. Хоть какая-то движуха. А пока отдадимся приятному и не очень времяпрепровождению.
Завтра у нас что? Суббота. И поход в кафе со Стасей, будь эта миссия трижды проклята. Мда…концы надо рубить. Стасю я прекрасно знаю. Характер — порох. Если до конца не разобраться, дальше могут быть проблемы. Хотя они и так будут. Важно их минимизировать. Ну а в воскресенье универсиада. Закрыть долг — святое дело. И вечером выходного дня, если Машка не продинамит, будет кино и… Нет. Только кино. Размечтался! Думаю, пока кино. А там видно будет…
Пока добрался до дома, да разобрал принесённые обновки (глаз у Орлинду на размеры оказался как алмаз — профи!), день стал клониться к вечеру. Так что на тренировку в Татарский лес понёсся как потерпевший, помня обещание новых знакомцев научить меня, как там её? Здраве со жмурками? Точно!
Лесные сумерки встретили равнодушной сыростью. На поляне с каменными кругами одиноко расположился какой-то парень из окружения Луки, сосредоточенно занимавшийся раскладкой дров для костра.
— Добрый вечер. Лука где? — поинтересовался я у «послушника» или как там они себя называют.
— Отроки на холм к двум дубам побежали, — нехотя оторвался от своего занятия парень.
— Спасибо.
Ага, значит, секта тоже начинает ночь с пробежки. Не стал и я отставать, тем более что уже прилично разогрелся и примерно представлял себе, куда отправился Лука с парнями. Приличных размеров холм в этом лесу был только один. И дубы на нём имелись. Правда, гораздо больше двух.
Найти сектантов не составило особого труда. Учитывая молодецкие выкрики и глухие удары, раздававшиеся со стороны обширной прогалины, тянущейся до вершины пологого холма, располагавшегося ближе к восточному краю Татарского леса.
Неужто Лука занимается помимо лазания по деревьям со своими последователями ещё и какими-то единоборствами? Но я ошибся. Отроки, разбившись на пары и четвёрки занимались необычными упражнениями.
