— С подробностями не смогу — конфиденциальность. Дело касалось ожерелья, которое сменили на подделку прямо в хранилище.
— В общем, скукота, — сделала свой вывод Матильда, снимая крышку с коробки. — О… — восторженно прошептала она, рассматривая ассортимент. — Это! Нет, это. Оба! — решила она, подхватывая в каждую руку по пирожному. Откусила по очереди по кусочку и довольно застонала.
Я наблюдал за этим с улыбкой. Всё-таки без проявления вредности Матильда была живая и искренняя. Хотя и вредничала она тоже вполне искренне.
— Хочешь? — по-своему поняла мой взгляд ведьмачка и, осмотрев критично пирожные у себя в руках, протянула одно. Сама откусывая второе.
Не стал отказываться. Попробовал кусочек, не забирая лакомство у ведьмачки. Взбитый белок с ягодами, тонкий слой теста, шоколадная крошка сверху. Неплохо. Не сравнится с десертами Кларса — нашего повара, но очень неплохо. Смесь желе и ягод в запечённой корзинке мне понравилась меньше.
Так мы и ели по очереди. Постепенно Матильда начинала посмеиваться, отчего крем с эклера оказывался у меня то на щеке, то на носу. Или наоборот — смеялась от этого? Сначала я пытался вытирать салфеткой, потом понял, что ведьмачка делала это специально, и решил убрать всё потом. Нравится ей эта игра — пусть забавляется.
Последний кусочек я случайно прикусил вместе с подушечкой пальца ведьмачки. Вроде не сильно, но так, что Матильда охнула.
— Больно? — я схватил изящную ладошку, однако оставшийся крем от пирожного мешал рассмотреть пальцы, и я его слизнул. Теперь ведьмачка тихо, но зашипела. Похоже, всё-таки сильно прикусил. Хотя сам не видел где. — Прости, увлёкся, — искренне извинился за невнимательность.
— О нет, это ещё не увлекся.
Ведьмачка неожиданно оседлала мои ноги, а потом губами сняла кусочек крема с моей щеки. Лизнула подбородок. Язычком прогулялась по губам.
Я резко выдохнул, сжимая зубы. Я был не готов к такому поведению Матильды.
— Приятно? — переиначила мой вопрос ведьмачка. — А ведь я ещё не увлеклась.
Даже не подозревал, что лиф этого платья можно так быстро расшнуровать. Матильда стянула рукава, обнажая грудь с тёмными, напряженно сжавшимися сосками.
Я… вообще-то… а что происходит?! Если то, что мне кажется, то нужна же кровать?!
— Прикоснись, — поманила ведьмачка не хуже сирены. Понял, что послушался, только увидев, как мои пальцы аккуратно обводят контур ареолы. — Смелее, — Матильда прижала мои ладони своими руками.
— Подожди, — хрипло произнёс я, уже не в силах убрать руки, чувствуя в них тяжесть женской груди. Сжал её несколько раз, наслаждаясь упругостью. — А как же чистая постель, вода для умывания и темнота? — разговаривал я в этот момент с сосками, которые так и хотелось попробовать на вкус.
— Тебя ТАК учили? — удивилась ведьмачка. А я не мог остановиться, то касаясь груди пальцами, то мягко сжимая, иногда даже покручивая ставшие чувствительными горошины. Тихий стон был мне неожиданной наградой. — Потом мы и в постели попробуем, — пообещала она хрипло. — Возможно, когда-нибудь, и в темноте, — Матильда надавила на мои плечи, заставляя упасть на плед. Но свою добычу я не упустил. Одной рукой по-прежнему касался груди, второй прижимал к себе ведьмачку за талию. — Я просто завяжу тебе глаза, — промурлыкала она, послушно наклоняясь ближе. — Тебе понравится.
И прикусила меня за мочку уха.
В следующий миг я перевернулся, и уже Матильда лежала на одеяле, а я нависал сверху, вжимаясь между разведённых в стороны ног.
— Что?.. — не поняла она происходящего, когда я носом провёл вдоль ключицы, тихо фыркая от будоражащего запаха ветра. Поймав мое лицо в ладони, Матильда заглянула в глаза. — У тебя зрачок вертикальный!
Мотнул головой, освобождаясь, и сначала лизнул коричневый сосок, наслаждаясь вкусом грозы, а потом прикусил говорливую ведьмачку за подбородок.
— Ну привет, дракон, — улыбнулась Матильда перед тем как я смял её губы жёстким поцелуем, одновременно сжимая грудь. Остановиться я уже не смог бы.
Моя!
***
— Ронкад, хватит, — простонала Матильда, уворачиваясь от моего поцелуя. — Космос! Остановись! — перешла она к моему второму имени.
— Тебе плохо? — нависая на руках над моей ведьмачкой, обеспокоился я. В момент пика удовольствия свою антимагию я сдержать не смог и теперь боялся, чего и сколько успел навредить.
— Мне так хорошо, что если ты ещё попытаешься предложить свою жизненную силу, я изнутри драконьей чешуёй покроюсь. Вот зачем ты так? — Матильда лениво потянулась, потеревшись телом. — Будь на моем месте другая ведьмачка, тебя бы уже выпили до дна. Нельзя, слышишь, — Матильда зарылась руками в волосы на моём затылке и потёрлась носом о мой нос. — Нельзя так откровенно предлагать свою личную энергию.
Ведьмачка толкнула меня, вынуждая перевернуться на бок, и тут же прижалась спиной, укрываясь моей рукой, как будто завернулась в одеяло. Приподнялся и, отыскав свою рубашку на соседнем кусту, накрыл Матильду как смог.
Всё происходящее так отличалось от того, чему меня учили на уроках секса, что я перестал даже пытаться вести себя по заученным правилам.
Уткнулся носом в изгиб соединения плеча и шеи и засопел, чувствуя, что наши запахи перемешались на женской коже.
Как же это приятно — ощущать принадлежность своей женщины. Не надо сразу стирать с партнёра свои запахи. Кровать не нужна. Хотя признаю, было бы удобнее. Немного сдвинулся, чтобы длинная травинка не щекотала плечо. Пожалуй, из «правил» только наступающий вечер можно условно назвать «темнотой». Чему-то не тому меня учили. Или, скорей, не так. А может дело в партнёре? Ведьмачка нравилась моему дракону. Но это и плохо. Страх навредить усиливался многократно. Успокаивало только то, что повтора близости теперь долго ждать. Или это правило тоже не действует?
— В следующий раз не забудь снять с меня платье. А то этот спасательный круг из юбки на талии мешает, — посоветовала Матильда, вжимаясь чуть сильнее.
Нет, не сама, это я одной рукой прижал крепче, второй попытался расправить сбившуюся юбку.
— Ты что, уже опять хочешь? — удивилась Матильда, почувствовав мое участившееся дыхание.
— Нет. Я боюсь, — также в женское плечо пробормотал я, тут же отвечая на невысказанный вопрос: — Боюсь, что в следующий раз я причиню тебе вред.
— Пока что ты мне причинил только оргазм, — фыркнула Матильда. — Точнее, два.
— Это мало?
Ведьмачка прокрутилась, поворачиваясь ко мне лицом.
— Вот ты сейчас провоцируешь меня сказать «да». И чтобы дальше меньше, чем на трёх, ты не удовлетворялся, — улыбнулась она. Если бы сытая кошка умела улыбаться по-человечески, это именно так выглядело бы. Обхватив моё лицо ладонями, Матильда большими пальцами погладила меня по скулам. — Я не скажу, что было идеально. Хотя бы потому, что ещё есть, к чему стремиться. Но вообще-то мужчине, если всё прошло так, как у нас, положено не беспокоиться, а удовлетворенно храпеть.
— Обязательно? Я храпеть не умею.
— Ронкаааад, — простонала ведьмачка, с улыбкой касаясь моих губ поцелуем. — Космос, да перекрой ты уже каналы! Зачем тебе опьяневшая от силы ведьмачка?
Послушался, восстанавливая щиты и энергетические блоки. Пьянить Матильду не стоило. Она тогда становится чересчур активна. Во всех смыслах.
— Давай договоримся так, — Матильда провела по моим губам своими. — Если мне понадобится подпитка, я обязательно скажу. Но в первую очередь меня поддерживает Маник. Потому что наша связь с ним создана для этого. И даже если мой фамильяр бегает далеко, но он сытый — мне этого достаточно.
— Хорошо, — согласился я. — Но и с моими условиями.
— Узнаю драконью натуру, — проворчала ведьмачка, сложила руки на груди и пробурчала: — ну и что ты хочешь?
Опять ведь заподозрила какую-то пакость.
— Если что-то идёт не так, ты останавливаешь меня любым способом. Хоть кусайся и царапайся. И, опять же, если будет следующий раз, предупреди меня снять артефакты. Сгоревший переводчик и, возможно, связист, суровая плата за удовольствие.
