В первый момент, когда Хелена застонала и пошевелилась, я даже обрадовался. И вовремя придержал дракона от желания «дотоптать». Матильда, отдышавшись, организовала посильную помощь пострадавшим. Оливер нам нужен был живым для показаний (тогда мы ещё не знали, что память о вампирском наркотике Организация затёрла так, что не подкопнуть). Точнее, для этих воспоминаний он нужен был мне, а Матильда собиралась выпытать, что за яд мне вкололи. Потому что дракон чувствовал себя бодро, но стоило вернуть человеческое тело, как меня начало шатать и мутить.
Руку Оливера, принявшую удар лапы дракона, спасти не удалось. Хотя мы не сильно старались, но её перемяло вместе с артефактами. Также он заработал пару переломов рёбер, сотрясение и, возможно, что-то неучтённое. Включая психическое расстройство. Хелена пострадала меньше, но выставленные руки (которыми она заодно пыталась остановить драконий таран), тоже были сломаны. Трещины и ушибы не в счёт.
Допрос провели сразу. Это стоять я пока не мог (даже после ведьмаческого противоядия), а вот сидеть и касаться этой парочки, чтобы и воздух магией не могли шевельнуть — это я мог.
Матильда влила в допрашиваемых свою сыворотку правды, опробованную недавно на драконах. Это когда тянет много говорить, но если начинаешь врать, покрываешься цветами. Клумбы у нас получились знатные, пока не разобрались в принципе действий.
Мне с каждой минутой становилось лучше, возможно, после лечения моей ведьмачки, а может потому, что яд оказался с магической составляющей. И уж с этим мой организм умел справляться. Но самое «интересное» началось, когда Маник задумался, как же Оливер с Хеленой молодость такую сохранили. Пятьдесят лет вместе, а как молодые. Вот тут-то оба «молодожёна» и замолчали. И если бы не сыворотка…
Так мы узнали, что эта пара продлевала свою молодость за счёт убийства детей. Хелена лепетала, что в этом же ничего такого, едят же люди и оленей, и кроликов. А они выглядят даже милее людей. И, учитывая, что цветами от этого не покрывалась — искренне верила в свою правоту. Десять детей за пятьдесят лет на двоих. Старались искать тех, о ком никто не вспомнит. Оливер каждое лето уходил на заработки — продать снадобья, артефакты, купить новые детали, пока Хелена оставалась на хозяйстве. Там и присматривал следующую жертву.
Рецепт такого «долголетия» он нашёл в частной тайной библиотеке, когда устанавливал там нелегальные защитные артефакты.
Матильда даже вновь перешла в боевую ипостась от такой информации и предлагала добить. Я был согласен, что такое нельзя прощать, но это должно было стать проблемой судейства мира Двуликих. Это их люди и их дети. Для Организации этот вопрос оказался слишком мелким.
Парочку мы доставили в Экзитер под сонными снадобьями, сгрузив, как мешки, на лошадь, которую купили в Бейквелле. В этот раз нигде не задерживались, поэтому добрались за сутки. Сдали вместе со всей историей полицейскому-оборотню. Ведьмачка сказала, эти Двуликие особенно трепетно относятся к детям.
Нас конечно тоже потрепали — где и как мы всё узнали. Но придуманная история про частных детективов и беспокойство одного из родственника пропавших детей была отточена за время доставки.
До портальной в охотничьем домике добирались окружными путями — не хотелось пересекаться с вампирами, которые до сих пор продолжали искать причины сорванного бала. Вместе со сбежавшим незнакомцем (вот, кстати, может, научатся сначала знакомиться, а потом всё остальное). Да и в Организацию мы не слишком торопились возвращаться.
Несмотря на то, что я настаивал, что вина Матильды в её деле преувеличена и свой срок она уже отсидела, мою ведьмачку не отпустили. Но предложили оперативную работу. Сразу в одном из самых опасных миров захолустья! Не мог же я её туда отпустить одну. Даже моя привычка заботиться только о себе была с этим согласна.
Так что теперь моя ведьмачка пофырчит и успокоится. Меня в работе сотрудника Организации теперь если не всё, то многое устраивало.
Странная, конечно, у нас будет рабочая тройка — дракон, ведьмачка и мантикор. Но точно не скучная.
