Одна из бровей Проповедника приподнялась, когда он посмотрел на меня.
— Думаю, что нет, — пробормотала я, затем подняла глаза, когда Фин, Риггс и Зетти вошли в дверь. Зетти, одетый в длинные мешковатые черные шорты, черную футболку и традиционный Непальский жилет с золотым и красным плетением, пристально посмотрел на меня. Его длинная черная коса свисала до пояса.
— У меня не было времени позвать на помощь, — сказала я, отвечая на его молчаливый выговор. — Они удивили меня не меньше, чем Неда. К тому же у меня был сильно ослаблен слух. Это больше не повторится. Так что успокойся. — Я слегка улыбнулась большому тибетцу. — И спасибо.
— А вот это хороший пинок под зад, — сказал Риггс, проходя мимо. — Довольно прилично для ребенка.
Мне оставалось только закатить глаза.
— Как только парни избавятся от этого хлама, — сказал Проповедник, склонив голову к кучкам вампирской пыли на полу, — принесите их мне. После ты и этот длинноволосый парень Дюпре приведите Никс домой. Мы все вместе поговорим с ней. Исправим все.
Я молча кивнула:
— А что ты собираешься делать до тех пор?
— Укреплю свой дом, чтобы моя женщина была в безопасности. А потом сделаю то же самое с твоим домом и домом твоего брата.
Я обняла дедушку:
— Скоро увидимся.
Проповедник похлопал меня по спине:
— Это верно, малышка. Скоро. — Молча, он вышел.
Я знала, что «укрепить свой дом» значит, что Проповедник собирался сделать что-то серьезное и колдовское, чтобы защитить свой дом и мой от подлых вампиров. Проповедник хорошо умел контролировать свои эмоции. Я могу сказать, как он разволновался, узнав, что трое новорожденных ворвались прямо в мою квартиру и напали без предупреждения. Это его пугало. Это вывело меня из себя.
Я наблюдала, как Фин, Зетти, Риггс и Сет сгребают груды вампирских останков в самые настоящие пакеты для заморозки, добавляют немного чистящего средства на место под пылью, а затем разбрызгивают что-то по всей площади. Без сомнения это им дал Проповедник, и я была этому рада. Я не могу сказать, что именно, черт возьми, Проповедник собирается делать с пылью от новообращенных, и я не уверена, что сама хочу это знать. Я не уверена, что когда-нибудь снова буду сидеть на полу в своей гостиной и не думать об ужасной смерти вампиров. Я содрогнулась. Да, так что, наверное, в конце концов, это меня немного пугает. Поди разбери. То, что не убивает тебя, делает тебя сильнее.
Фин поднялся, его голубые глаза встретились с моими:
— Эли будет недоволен.
Я пожала плечами, подошла к кладовке, взяла свою маленькую метлу и совок и подошла к витражной раме, разбитой на полу. Я опустилась на колени и подняла ее, фотография была согнута внутрь. Проведя большим пальцем по поверхности, я разгладила старую фотобумагу, улыбающееся лицо моей матери, прислонившейся ко мне, и малыш Сет на руках, смотрящий на меня. Эмоции комком застряли у меня в горле, и я тряхнула головой, чтобы избавиться от них:
— Эли здесь нет, так что, думаю, это не имеет значения, не так ли?
— Почему ты злишься на него? — спросил Финн, присел и наклонил голову, чтобы видеть мое лицо.
Я разозлилась:
— Я не сержусь, Финн. Я в бешенстве. Он ушел не потому, что моя жизнь была в опасности, а потому, что он ревнует меня к Викториану, что действительно глупо, так как его нет рядом со мной. Он пришел ко мне во сне, и это все. Это обман. Фальшивка. На самом деле ничего не происходит. Я не просила Эли уйти, и я думаю, это отстойно, что он сделал это сам.
Я подобрала сломанный осколок рамы. Меня просто тошнило от людей в моей жизни, которые… бросали меня. Я чувствовала, что единственный человек, на которого я могу полностью положиться, — это Проповедник.
Легкая улыбка тронула уголок рта Финна.
— Поверь мне, Райли, — мягко сказал он. — Ты даже не представляешь, что значишь для Эли. Да, черт возьми, ты можешь на него рассчитывать. И, черт возьми, да, все это отстой, но ты же знаешь моего брата. Тупой болван. Никто, кроме папы, не говорит ему, что делать. Кроме того, ты понятия не имеешь, на что способен Викториан Аркос. Он может показаться безобидным, но поверь мне. Это не так. И Эли не рискует тем, что принадлежит ему. — Его взгляд выровнялся. — Ничем.
Что принадлежит ему.
Я кивнула:
— Я понимаю. Но все равно это меня бесит. Сейчас ты видишь, что я могу позаботиться о себе.
— В основном, — добавил он и встал. Я смотрела, как он ходит по комнате в простой черной футболке, джинсах и ботинках… Он сосредоточенно прошелся по квартире, мускулы на его челюсти напряглись. Я знала, что он тоже был взволнован. Но Фин вел себя иначе, чем Эли. Они были очень похожи, но совершенно разные личности.
Я закончила подметать осколки сломанной рамки, встала и выбросила их в мусорное ведро.
— Вы с ним на связи?
Я посмотрела на Чейза, который лежал, свернувшись калачиком, у окна и дремал.
Финн кивнул.
— Конечно. Он уже возвращается. — Он ухмыльнулся. — И да, он нашел Викториана. Выяснил кое-что интересное. Я догоню тебя через несколько минут.
Почему-то все это меня удивило. Но мои мысли и удивление были прерваны.
— Ух ты, чуваки, чувихи, скверное дело творится, — сказал Нед Гиллеспи с порога. Чейз поднял голову и залаял.
— Все хорошо, мальчик, — успокоила я его, и Чейз опустил голову.
Одетый в узкие джинсы, кеды Converse и белую футболку с красной надписью «SUGAR SHACK», Нед прижал руку ко лбу, когда вошел в гостиную и огляделся. Его безумные каштановые волосы с белокурыми прядями торчали во все стороны. Он взглянул на Джози и покраснел.
— Привет, Джозефина. Мило выглядишь.
Я почти забыла, что они раньше были очень близки.
Она усмехнулась:
— Спасибо, Нед, ты тоже.
Он кивнул и посмотрел на Финна.
— Я думал, что радар кровососа в моей башке отключился или что-то типа этого, но это не так.
— Что такое? — спросил Финн.
Лицо Неда стало серьезным:
— Румынский фокус, чувак. Серьезный чудак.
Он взглянул на меня:
— Рад, что ты в порядке, Райли.
Я не смогла сдержать улыбку:
— Спасибо, Нед. Так что же это за магия? Заклинание?
Даже зная все то, что мне известно о магии и вампирах, вопрос прозвучал глупо, когда он был произнесен вслух. Интересно, привыкну ли я когда-нибудь к таким вещам?
— Не уверен, детка. Хотя, определенно — это румынская магия. После того, как я предупредил Финна, меня будто сбило с ног. — Он издал короткий неуверенный смешок. — Я имею в виду, черт возьми, как они оказались на моем радаре? Я должен был прикончить их задолго до того, как их бездушные личности появятся на улицах Саванны. — Он покачал головой. — Все могло быть плохо, друзья. Это могло быть очень плохо.
— Так что же ты нашел? — Спросил Финн, прислонившись к стойке.
— В одном из моих старых томов я читал, что некоторые кровососы могут проскользнуть мимо детекторов, — он посмотрел на меня, прижав кончики пальцев к груди, — это я.
Он повернулся к Фину:
— И напасть без предупреждения. В зависимости от их вампирского происхождения, это может быть заклинание, или, возможно, агрессивное питание, или что-то, что они наносят на свою кожу. — Он пожал плечами. — Невозможно сказать наверняка.
— Почему ты думаешь, что это румынская магия? — спросил Финн.
Нед кивнул и задумчиво потер подбородок.
— Ничего конкретного. Это было больше мое… сверхъестественное чутье, — ответил он. — Как только я уловил их запах, я подумал: «Черт возьми! Румынский. Наверное, я учуял их.»
— Почему? Румынские вампиры пахнут хуже, чем другие? — спросил Риггс.
Нед прищурился.
— Нет, чувак. Просто по-другому. — Он щелкнул Риггса по носу. — Одна из моих особых способностей, понял?
Я взглянула на Фина. Он улыбнулся.
— Этого мне вполне достаточно, Нед. Это румынский, хотя в этом мало смысла.
Я знала, что он имел в виду. Викториан был единственным живым человеком. Я догадалась, что он все еще жив.
