— А ее отец, Князь Солнце, в курсе, что вы на Кирине? — поинтересовалась она. Днкмар замолк, слегка озадаченный. Смутить его так просто не представлялось возможным. Но юношеская горячность все же не помешала ему задуматься и представить, что будет, если он явится на переговоры под руку с княжной. Конечно, она скажет, что Днкмар ее защищает… а потом скажет, что Тьер ее не похищал, объяснит ему, почему решила сбежать… и свадьбы не будет, уж как пить дать.
— Это моя вина, — как заведенная, повторяла княжна, хотя как она могла быть виновата в том, что брат ее жениха пытался расстроить свадьбу? Кажется, Днкмар до сих пор не мог поверить в эту версию. Ему нужны были доказательства, которые мог дать только его брат.
— Лучше обеспечьте безопасность посла Тьера, — предложила Яна. Днкмар посмотрел на нее, как на умалишенную. Яна вздохнула.
— Откуда он узнал про вашего брата? — спросила она. Княжна ответила за Днкмара:
— Шеель сказал, что Ктвин был там… до похищения. На встрече Шеель слышал, как он отдавал распоряжение о похищении.
— Он мог ошибиться! — без свойственной ему уверенности бросил князь.
— Он слышал его, — повторила шаршанка, делая упор на слове «слышал», как будто подразумевая нечто особенное.
— На какой встрече? — спросила Рина.
— Дипломатический конгресс. Мы обсуждали вопрос передачи нам нашей колыбели… Планеты, которую вы называете Увертюр, — сказала шаршанка. — А также о возможностях сотрудничества. Представителей Федерации интересовали телепатические способности. Точнее, их развитие. Мы знаем, что среди вас тоже есть телепаты. Были до Страшной Войны. Шеель тому доказательство.
Под Страшной Войной она, вероятно, подразумевала Межзвездную. Вряд ли была война страшнее. Яна поморщилась, в очередной раз услышав это «Шеель». И Тьер еще собрался кому-то доказывать, что у него не было связи с княжной? Хотя… вон Днкмар же поверил. Что странно. Похоже, шаршане и лалльцы весьма доверчивы. Может быть, эта их доверчивость строится на обостренной эмпатии? Тьер ведь говорил, что все начинается с возможности ощущать чувства и эмоции, а уже потом переходит на уровень чтения мыслей. Но, значит, не все так просто, раз князь, будучи телепатом (а после наглядной демонстрации «реанимации» Тьера в этом сомневаться не приходилось) не почуял в своем брате предателя?
— Шеель скорее исключение, чем подтверждение, — проговорила Рина задумчиво. — Я до сих пор не сильно-то верю, что он действительно телепат.
Княжна склонила голову.
— Вы неправильно воспринимаете телепатию. Это не какие-то чудесные способности, магия или волшебство, как это у вас называется. Не что-то исключительное. Телепатия — естественная возможность организма, располагающего жизненной энергией. Пользоваться этой возможностью может не каждый — для этого нужна предрасположенность, здесь я согласна. Но говорить, что среди вашей расы больше нет телепатов — неверно. Нужно время, чтобы восстановить энергетический запас… я имею ввиду, уровень развития вашего племени. То зло, которое пришло во время Страшной Войны, нарушило баланс. Ваши организмы стали более примитивными, вас просто отбросило назад в эволюционном плане. Но природа рано или поздно возьмет свое. И ваши лидеры понимают это. Они также понимают, что им понадобится помощь… в преодолении проблем, связанных с развитием телепатических способностей.
— Да, Тьер рассказывал, — сказала Яна. Княжна взглянула на нее внимательно, словно пыталась понять, что скрывается за этими словами — сарказм или констатация факта доверия беглому разведчику. Кажется, шаршанка все никак не могла успокоиться и подозревала Яну в происках против драгоценного «Шееля».
Яна поинтересовалась:
— Значит, на встрече зашла речь о телепатии и вы сказали, что сами телепатка?
— Мне выпала честь подтвердить возможность существования телепатических способностей. С позволения председателя…
Яна усмехнулась. На собрании устроили балаган с демонстрацией способности чтения мыслей.
— И в этой вашей демонстрации как-то был задействован майор Красс? Он ведь обеспечивал безопасность делегации с Земли? — предположила она. Княжна склонила голову в знак подтверждения. Рина с сомнением взглянула на напарницу.
— Красс что-то задумал и заподозрил, что его мысли были прочитаны?
— Так и есть. Княжна, должно быть, испугалась и рассказала обо всем Тьеру, а он как раз слышал о готовящемся покушении. Я-то все думала, зачем вообще этот благородный шаг — сесть в экипаж вместо княжны. Тьер собирался проверить, нет ли среди заговорщиков — федералов. И если есть, то каковы их планы. Судя по всему, он преуспел в своем расследовании. Раз пришлось спешно сбегать с княжной.
— И если бы она умерла, смерть ее списали бы на Тьера, — продолжила Рина; напарницы снова забыли о присутствии посторонних. На этот раз аристократы деликатно предоставили им возможность завершить «мозговой штурм».
— Но зачем тогда нам позволили поймать Тьера? Он ведь мог все рассказать, а его слова можно было проверить, — заметила Рина.
Яна кивнула.
— Здесь еще какая-то заковыка, в которой я не разобралась. Крассу нужны сведения от Тьера. И у него был какой-то запасной ход. Он ведь сказал, что Тьер подвергся психологической обработке, пока был у династистов. А значит, любые его показания можно опротестовать на этом основании. Мало ли, на что способна такая «программа». Тьер мог быть убежден в том, чего на самом деле нет. Поверили бы Крассу, а не ему.
— «Программа»? — спросила княжна. Днкмар, до этого делавший вид, что разговор его не касается, бросил цепкий взгляд на агентов, словно подозревал их в желании в очередной раз оскорбить свое величество.
— Так нам сказали, — пояснила Рина. — Что Тьер находится под воздействием и династисты наняли его, чтобы убить вас.
Шаршанка склонила голову, глядя в пол. Потом выпрямилась и взглянула на Рину свысока.
— Я не желала поддерживать обвинение. Но он сказал, что это поможет.
— Ну да, это помогло, — хмыкнула Яна. — Теперь, если он явится на встречу и попытается пристрелить вашего отца и министра — в этом не будет ничего странного.
— Шеель этого не сделает!
— Чушь! — поддержал невесту Днкмар. — Не было никакой «программы».
— А если была? — неожиданно подал голос Тьер с дивана, на который его положили; ни Яна, ни Рина не заметили, когда он пришел в себя, аристократы если и были в курсе того, что он прислушивается к разговору, не посчитали нужным об этом сказать.
Яна удивленно выгнула бровь. В принципе, опасения Тьера были вполне закономерными. Заставить человека думать, что он должен сделать определенные вещи, не задумываясь над их законностью, можно и без использования телепатии.
— Вы же все — телепаты, неужели нельзя проверить, копался кто-то в твоих мозгах или нет?
— Проникнуть в мысли телепата не так легко, как кажется, — пояснила Яшма, но это не показалось Яне убедительным.
— Как я понимаю, вы телепат посильнее, чем он?
— И да, и нет. Шеель — как ребенок. Он не контролирует себя, интуитивно делает вещи, который знающий телепат не стал бы делать, опасаясь исчерпать свои силы. Мысли Шееля под колпаком. Я не уверена, что смогу его пробить, не причинив вред… Это не защита в полном смысле слова, не профессиональный щит, много шума, в котором легко потеряться. Я бы назвала это изобретением Шееля, если бы была уверена, что он может это сознательно повторить. Вы правы, я чувствую попытку вмешательства, кто-то стремился повлиять на него.
— Это могут быть следы наркотиков? — спросила Яна. Рина нахмурилась, но переспрашивать не стала; по крайней мере, сейчас.
— Вполне, — отозвался Тьер. — Насколько я понял, такие «анализы» не очень точны.
Княжна кивнула.
— Я не могу определить источник и цель этого влияния. В равной степени я могу сказать, что у вас есть похожие следы, — она взглянула на Яну. — Но они достаточно старые…
Яна пожала плечами. Она не встречалась с телепатами до Тьера, так что вряд ли речь шла «о том же самом». Но, покидая Марс, ей пришлось достаточно долго отвечать на всевозможные вопросы, иногда больше похожие на допрос, чем на «предварительное анкетирование». Вряд ли стоило сильно удивляться.
