Данияр откупорил пузырек и демонстративно капнул одну каплю себе в кофе. Сделал из чашки глоток. Подумав, вылил из пузырька немного и на чайную ложечку. И тоже проглотил.
— Вытяжка безвредна, — прокомментировал сухо. — Это просто травы. Хочешь, попробуй сам.
Мальчишка попробовал, конечно. Хотя по глазам видно было — сомневался. Но, видимо, решил, что отравление среди кучи свидетелей — это слишком глупо.
— А теперь кофе, — подвинул ему чашку.
Владимир скептически хмыкнул, но глоток сделал.
А уже через секунду изменился в лице. Побледнел, а глаза налились темной яростью, как у быка, который красную тряпку увидел.
Отлично…
Данияр откинулся на спинку стула.
— Хочешь, я скажу, что ты сейчас чувствуешь, Владимир? — усмехнулся криво. — Кулаки чешутся морду мне набить, так? Прямо тут, наплевав на свидетелей и приличия… Твоя неприязнь превратилась в ненависть, и держишься ты на одном лишь здравом смысле…
Данияр взглянул на часы.
— Потерпи несколько минут. Сейчас пройдет.
Владимир прорычал что-то ругательное. Схватился за салфетку и скрутил так, что костяшки побелели. Наверняка представлял вместо ткани его — Данияра — шею.
Ждать пришлось недолго. В глаза мальчишки так же резко вернулась осмысленность, и он с шумом выдохнул.
— Что… Что это фокусы?!
— Всего лишь отворотное зелье.
— Бред!
Привлеченные шумом, к ним начали оборачиваться люди. А Владимир с силой потер лицо.
— Ты бредишь, — заявил уже тише.
Упрямый баран! Идиот! Желание вскочить на ноги и просто уйти мучило невыносимо, но Данияр не дернулся.
— Можешь использовать его или нет. Решать тебе.
Владимир нахмурился. Обдумывал сложившуюся ситуацию. Сомневался — по лицу видно, но наживка была уже проглочена.
— А самому слабо? — выдал, наконец.
Данияр прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Как бы найти сил этому дураку объяснить?
— Любава ко мне тянется, так уж вышло, — произнес тихо, а Владимир только зубы сжал. — В присутствии объекта интереса эффект будет не тот.
— И ты свалишь наконец-то?
— Не надейся. Достаточно нескольких минут не попадаться ей на глаза, пока зелье не подействует.
— А меня значит, она тут же полюбит, так?
— Нет. Заставить полюбить этим, — коснулся пузырька, — невозможно. Любава сделает свой выбор сама, как свободная от прошлых симпатий женщина. А у тебя появится шанс снова начать ухаживания. Вы ведь… были вместе?
На лице щенка расползлась самодовольная ухмылка:
— И будем, — ответил с вызовом.
А потом взглянул на пузырек уже более заинтересованно. Протянул руку, но Данияр перехватил склянку и слегка пригубил из горлышка — закольцовывая действие трав на себя. И уже потом молча сунул готовое зелье Владимиру.
Сам же поднялся и пошел прочь. Зверь внутри скулил так, что ноги слабели и подгибались. Данияр чуть не наскочил на официантку, несшую Владимиру кофе. Кое-как увернулся и под гневное восклицание девушки все же покинул этот чертов ресторан.
Перед глазами мелькали алые пятна, хотелось скорее на волю — глотнуть свежего воздуха.
Но у самого выхода его опять тормознул Владимир. Перегородил дорогу.
— Зачем тебе это? — зашипел, стискивая кулаки. — Разведись и дело с концом!
Данияр мотнул головой.
— Если бы я мог, то перед тобой тут не прыгал. А Любава… Она заслуживает счастливой жизни, а не ожидания не пойми чего. Но если ты ее обидишь, — зарычал тихо. — Или станешь мешать, когда она выберет, но не тебя — своими руками урою. И да, я буду за этим следить. Стану приезжать так часто, что ты со счета собьёшься. Так что даже не надейся от меня отделаться.
И, оттолкнув щенка в сторону, Данияр выскочил на улицу и побрел прочь.
* * *
Телевизор тарахтел какую-то бессмыслицу, а Любава не могла оторвать взгляда от окна.
Уже сумерки, а Данияр как исчез — так до сих пор нет. И Владимир вместе с ним. Но если последний наверняка по службе уехал то куда девался ее гость, Любава не имела ни малейшего понятия. Надо было спросить!
Но глупая гордость напополам с обидой прочно заткнули горло.
Ох, а если его схватили те бандиты? Если он сейчас в опасности?! Внутри противно екнуло. Надо позвонить Владимиру! Попросить организовать поиски!
Но звонить не пришлось — во дворе мелькнул темный силуэт, а спустя мгновенье замок входной двери щелкнул, впуская Владимира.
Любава разочарованно прикусила губу.
— Привет, — поздоровался первым.
А Любава еще больше напряглась. Владимир выглядел скованно. Не в своей тарелке, хоть и улыбался как обычно.
— Привет, — ответила, не спуская глаз с мужчины. — Ты один?
По красивому лицу пробежала тень:
— Не волнуйся. Данияр Мстиславович решил прогуляться. Москву посмотреть…
Да неужели? Но Владимир не стал бы врать… Не то воспитание.
— …Думаю, он скоро вернется, — продолжил Владимир. — Хочешь чая?
— Это я должна тебе предлагать…
— Да брось. Разреши хоть немного поухаживать.
Любава кивнула. Ладно, пусть поухаживает… А заодно они поговорят. Чтобы все точки над i расставить. Ох, только бы получилось вообще рот открыть. Но давать Владимиру шанс — это ошибка. Он достоин хорошей, любящей девушки, а не дуры, которая позарилась на чужое.
Любава с тоской взглянула в окно. Ну почему чувства не исчезают по щелчку пальцев? Никак их из сердца не выдернуть…
— Держи, — перед носом очутилась чашечка с чаем.
Владимир взял стул и устроился напротив. А взгляд внимательный такой, до костей пробирает.
Пришлось сделать глубокий вдох. Собраться с мыслями.
— Спасибо тебе, — произнесла со всей искренностью.
— Это же чай просто…
— Нет. В смысле, за чай тоже спасибо, но… Я о другом. За все спасибо. За то, что ты всегда рядом, помогаешь, поддерживаешь. Это так… Это очень для меня важно. И я не знаю, как справилась бы без тебя с потерей родителей и со всем этим ужасом, что сейчас творится… Спасибо, — Любава крепче сжала чашку под тяжелым взглядом Владимира. Почему он так помрачнел? Неважно.
— … И я так же понимаю, куда все это ведет, — продолжила максимально твердо. А чашка в руках мелко дрожала. — И знаешь, может, и смогла бы продолжить, но не хочу обманывать. Не этого ты достоин, — голос все же сорвался, и она поднесла чашку к губам.
— Любава!..
Возглас Владимира прозвучал на мгновение позже, чем она сделала глоток. На языке расцвел непонятный горько-травяной привкус. Совсем незнакомый!
Мужчина вырвал чашку из ее ослабевших пальцев, но Любава даже не дернулась.
Горечь так же быстро исчезла, и внутри стало вдруг необычайно пусто. Ушла тревога и беспокойство. Любава по инерции взглянула в окно, надеясь увидеть там Данияра и неожиданно для себя разозлилась.
Она места себе не находит, беспокоится весь вечер и о ком? О женатом мужчине, который ей за все время, проведенное вместе, едва ли десяток добрых слов сказал?!
А перед глазами вдруг мелькнули картинки из прошлого. И как блаженной ее обозвал, и взгляды его пренебрежительные и… и вообще! Все ему не так, все не этак! То хмурился, то сквозь зубы разговор цедил… Что она могла в этом мужлане найти вообще? Где ее глаза были?!
— Любава…
Ладони утонули в других — больших и сильных. Она подняла взгляд на Владимира, и тут же увязла в полных тревоги и нежности омутах.
— …ты как? — спросил тихо.
От проникновенного голоса ярость слегка ослабила тиски.
Владимир всегда о ней заботился. Был рядом, поддерживал. Вот как должен вести себя настоящий мужчина! А не этот… хам!
Словно подслушав ее мысли, Владимир склонился ниже и поцеловал. Мягко, почти целомудренно.
Но голова у нее не закружилась. И ноги не подкосились тоже. Было… никак. Вернее, все обычно. Просто телесное касание, словно они за руки взялись… Только в груди немного странно. Как будто давит, мешает вздохнуть и… жжет?!
Любава отшатнулась.
— Ай! — вскрикнула, хватаясь за амулет.
