Этой паучихе я точно не доверю защиту своего сознания. Конечно, ей тоже выгодно скрыть нашу общую тайну о том, из какого мы мира. Но слишком удобно все складывается. Маркс явно в дружеских отношениях с советницей, а тут мне якобы нужна ее помощь. Мало ли, что она сделает, под видом помощи?
Лучше обращусь к кому-то другому. Или же самостоятельно изучи книги в королевской библиотеке. Да и вообще, надо проверить, действительно ли Сиган Урд был готов пойти на такой отчаянный шаг, как украсть что-то у Великих!?
Но в любом случае, мои воспоминания стоило защищать. А на мое счастье, помимо керры Кеннеди, были в этом замке и другие ведуны, в чьих интересах было сокрытие такой важной информации.
Дождавшись наступления темноты и, накинув себе на плечи плащ, я скрыла свое лицо под капюшоном. Я вышла во двор, дойдя до широкого окна, у покоев Толласа. И хотя они были занавешены плотными шторами, сквозь ткань пробивался желтый свет и просматривался силуэт хозяина комнаты. А створки были так удачно чуть приоткрыты. Как раз на подобный случай.
Жениха из долины ветров тоже поселили на первом этаже, недалеко от меня, кстати. По коридору было бы намного быстрее и проще добраться до него. Но из-за подозрений Ариса в том, что я слишком тесно общаюсь с горными близнецами, и вечного наблюдения начальника стражи, я решила не входить через парадную дверь, тем самым давая им пищу для размышлений.
Но когда я уже поставила руки на карниз, собираясь забраться, я услышала, как в дверь его покоев постучали, а затем, не дожидаясь ответа, отворили.
— В чем дело, Кенцо? Ты не вовремя, — недовольно произнес Мидей.
— Да ладно, я думал ты не прочь выпить. Отпраздновать, что мы оба прошли первый этап этого отбора. И да я догадался, что им был прием и без твоей помощи, — игнорируя хмурое настроение друга, Кенцо прошел в комнату и устроился поудобнее в кресле, что как раз стояло у окна.
Подслушивать я не собиралась, но неосознанно затаила дыхание. Если во мне и было что-то от жрицы Александрии, то это способность попадать в подобные ситуации и без ее провидения.
Послышался звук откупоривающейся бутылки и лязг стаканов.
— Спасибо, но что-то я не в настроении пить.
— Ого, какие перемены! Успокоился наконец-то, — усмехнулся Кенцо.
— О чем это ты?
— В последнее время ты был сам не свой. Много пил, кутил, гулял, явно нервничал. Я уж было подумал, не случилось ли чего? Ты никогда особо не был падок ни на алкоголь, ни на женщин.
Ну и открытие. Это совершенно шло в разрез со сложившимся у меня в голове образом о Толласе. Мидей всегда казался мне повесой. С другой стороны, тяжело плести коварные интриги, если ты сам погряз в своих слабостях.
— Поэтому, я во всем винил ее.
— О, великие, не начинай эту тему, только не сейчас, — застонал Мидеус, — эти твои предположения настолько нелепы, что даже не стоят полноценного разговора.
— Нет ничего печальнее, чем мужчина не получивший желаемое. Особенно, если это ты. Ты всегда добиваешься чего хочешь, и не жалеешь на это сил. И я должен поверить, что ты так просто отпустил ситуация? Это сжигает изнутри. Так пало много хороших парней. Черт, так я и женился в первый раз! — повысил тон Кенцо.
— Я, кстати, никогда не спрашивал, что же с ней стало. С твоей женой. При каких таких обстоятельствах она «пропала без вести и считается погибшей»?
— Каждый мужчина может совершить ошибку.
— Таких ошибок я не совершал.
— Хочешь сказать, маленькая леди Лэкман не одна из них?
При упоминании моего имени сердце застучало быстрее, а кровь хлынула к лицу.
— Между мной и Лиссой ничего не происходит. Ничего романтического во всяком случае, так что если ты намерен приударить за ней всерьез, то можешь не волноваться.
— О, я волнуюсь не за нее. Я волнуюсь за тебя.
— За меня?! — удивленно вскинул брови Мидей.
— Именно. В частности, из- за того, что ничего не происходит, — вкрадчиво произнес Кенцо, но затем сменил тон на более дружелюбный, — брось, Дей, я помню тот вечер в таверне Бьорнграда…
— Ты тогда был изрядно пьян.
— Как и ты. И ты рассказал мне о том, что ты не воспользовался ситуацией в ночь Белтейна. И потом это желание преследовало тебя. Сначала ты решил, что это остаточный эффект от ночи огней, затем ты решил от этого просто отмахнуться, пытаясь забыться с другими…
Чем дальше говорил Кенцо, тем четче я осознавала, что его губы растягиваются в самодовольной улыбке. И тем жестче становилось лицо Мидеуса.
Казалось, сейчас горный лорд ненавидит своего друга за то, что тот помыкает и припоминает его слабости. И именно такую реакцию Кенцо и жаждал увидеть. Желал почувствовать свое превосходство. Пытался создать иллюзию власти над Толласом из-за того, что знал его секрет.
— Мы не случайно приехали в ее поместье, верно? Не только из-за меня.
— Конечно нет! — фыркнул Мидей, будто считать иначе было бы непростительной глупостью, — у меня были свои мотивы. Никак не связанные с тем, что ты мне навязываешь.
— Но ты так и не насытился, верно? Ты так и не решился взять ее. Отчего же? — Кенцо снова провоцировал старого приятеля.
— О, Великие, я что по-твоему, какое-то животное, которое пустит слюни и руки при виде симпатичной мордашки? Станет отвлекаться по таким пустякам? Это бессмысленный разговор. Я не собираюсь портить все, ради какого-то наваждения.
— Великий Дей и его многоходовки, — рассмеялся Кенцо, — не в состоянии даже удовлетворить примитивные желания и понять, чего хочет женщина.
— Я не стану напрягаться сам, как и не стану тревожить своими намеками женщину, которая явно не хочет завести со мной интрижку на пару ночей.
— Ты так в этом уверен? Хотя постой, теперь она хочет меня.
Мидеус устало вздохнул и принялся мерить комнату шагами, сложив руки за спиной в замок.
— В любой другой день, я бы, возможно, сыграл в эту непонятную для меня игру, но сейчас я не в настроении и спрошу прямо: чего ты добиваешься? Потому что хоть убей, я не вижу никакого смысла или интереса в этом разговоре.
Кенцо начал издалека. Главное не уснуть к моменту, когда он дойдет до основной части.
— Поначалу я искренне тревожился за тебя и искренне презирал ее. Думал, что если я сам возьму ее, то я избавлю тебя от этого наваждения и непонятного тревожного состояния. Решил, что если ей воспользуется твой друг, то ты испытаешь отвращение.
Не знаю, что насчет Толласа, но то, что я испытывала по отношению к Кенцо сейчас гарантировано было отвращением. Я мысленно вернулась в ту ночь, когда лежала в кровати без сна и думала о нем, с улыбкой от уха до уха. Хвала Александрии, что мне хватило ума не торопить события и не делить с ним постель. Иначе сейчас я бы чувствовала себя еще более гадко.
— Особенно, когда ты сам отказываешься от этого, ради каких-то глупых убеждений.
— Это не убеждения, это простой расчет. Лисса неглупа и амбициозна. Она куда полезнее как союзница и партнерша, а не любовница. А я терплю лишь временные неудобства, а не скрываю потаенную страсть.
— Да ну! — саркастично воскликнул Кенцо, — поэтому все на что ты способен, это лишь невинные касания? Да, я видел, как твои пальчики тянулись к ней на балу.
Мне сложно было представить, что Толласу приятно меня касаться. Хотя, если задуматься, делал он это довольно часто. Но в его прикосновениях не было ничего особенного, интимного, во всяком случае для меня. И я всегда полагала, что этим он просто любит ставить меня в неловкие положения или раздражать.
— А ведь в тот вечер даже я решился на танец! — горделиво произнес полуэльф.
— Но она все равно не отдалась тебе, верно? Не удалось окрутить девушку в считаные дни? — усмехнулся Мидеус.
И его тон мне тоже не понравился. Мидею-то откуда знать? Что за самоуверенность? С кем захочу, с тем и буду спать, не его дело.
