— Ну конечно, на это у нас способен только ты, — самодовольство исчезло из голоса Кенцо, остался лишь яд, — Балованный принц, который получает все, что хочет!
Вот оно! Наконец добрались до сути. Дело было не во мне, от слова совсем. У Кенцо давно зреет какая-то претензия, а я стала лишь предлогом.
— Из меня такой же принц, как и из тебя…
— Не говори, что мы похожи! В академии ты только и ныл, что маменька тебя не любит и сослала тебя в другое королевство, чтоб не путался под ногами. А затем дала тебе земли подальше от дворца, чтобы глаза не мозолил. Но это твои земли! А какого было мне? Презренный полукровка, обреченный на каторжные работы. Даже сейчас, когда я отмылся от клейма, отец все-равно заставил меня выгрызать себе путь собственными зубами, пока ты ходишь по головам и танцуешь на нервах. А мой родной отец лишний раз тычет меня носом в то, что я лишь его презренная ошибка! И я выгрызу. Заберу себе все! И титул, и принцессу, и маленькую жрицу у тебя заберу!
Вот эта идея с принадлежностью какому-то человеку по праву первого знакомства мне нравилась меньше всего. Что Анко, что Кенцо отчего-то считали, что я принадлежу Толласу, а не себе. И что меня непременно надо куда-то от кого-то забирать.
— Заберу все у таких как ты!
Нависла пауза, но вскоре смешок Мидея прервал эту тишину.
— Да уж, нелегко быть недолюбленным ребенком. Но уверяю, если ты возьмешься за ум, ты сможешь преодолеть это.
Послушались гулкие шаги и хлопок дверью, лорд Кенцо покинул комнаты. Этот раунд был за герцогом Толласким.
Глава 9
Соревнование производит гениев, а желание прославиться порождает таланты.
Клод Адриан Гельвеций
На следующее утро мы с леди Шейдой распивали чай в комнате Мидеуса и обсуждали наши дальнейшие действия.
Я ожидала, что буду чувствовать себя как минимум неловко в его компании, но этого не произошло. По сути, ничего нового я не узнала. Я догадывалась, что Кенцо хочет воспользоваться мной ради своих корыстных целей. Просто до того момента не понимала каких.
Ну а новость о том, что я симпатична лорду Толласу меня… в общем и целом не удивила. Как-будто я подсознательно всегда знала это. Да и не то, чтобы сам Мидеус пытался скрыть своё расположение.
Но, если раньше, в других ситуациях, я чувствовала некую незримую власть над мужчиной, которому нравлюсь, то в этом случае, Мидей сам владел своими чувствами. А его планы простирались куда дальше, чем попытка соблазнить какую-то помещицу из деревенской глуши. И меня это абсолютно устраивало.
— Как хорошо, что ты рассказала нам о смерти капитана Сурриана, — сказала леди Шейда.
Я долго сомневалась, стоит ли делиться с ними этой информацией, но как-никак мы все тут играем в заговорщиков.
А вот новостью о том, что Сиган Урд решил воспользоваться Мнемой, я решила пока не делиться. Накануне я действовала в панике. Стоит для начала увериться в том, что он действительно пытался меня околдовать, и брат Маркс не придумал это, чтобы дать доступ к моим воспоминаниям керре Кеннеди. Я уже дала пару указаний Ролле поспрашивать кое-кого на этот счет. По себе знаю, слуг высокородные не замечают, и многое попадется им на глаза.
— Как хорошо, что с вами ничего не случилось той ночью. Больше никаких дурацких выходок, Дей!
— Легко сказать, но после того, как наш переезд в западное крыло отменили, это сильно усложняет нам задачу, — отозвался молодой лорд.
Мидеус развалился на своей кровати, задумчиво глядя в потолок, в то время как мы с Шейдой Моррис сидели на резных белых стульчиках возле миниатюрного стеклянного столика и лакомились отчищенными зернами граната.
— Как дела с подготовкой? — поинтересовалась я.
— Глухо. Сложно создать заклятье, нейтрализующее все виды защиты. Знать бы, какие именно ловушки расставил в том крыле Сиган, и дело пошло бы в разы быстрее.
— Дай нам с Лиссой время узнать хотя бы где эти ловушки находятся, — участливо произнесла Шейда, — не хочется действовать наугад.
— Это ничего, обыгрывали в лучшую сторону и худшие расклады. А теперь посоветуйте мне, куда позвать принцессу на свидание на этой неделе? Возможно, на театральную постановку в Бьорнграде?
— Неплохой вариант. Прия вроде как жаловалась, что ты отстраненный и слишком загадочный, но, кажется, её это даже заводит, — я задумчиво сморщила лоб и положила в рот гранатинку.
— Вот видишь, «Заводит»! А не «бесит до такой степени, что хочется стукнуть», — укоризненно спародировал меня Мидеус, вставая с кровати и приближаясь к нам.
Конечно, мы приостановили нашу с ним ссору, после последних событий. И я даже стала относиться к нему с пониманием и сочувствием, после разговора с братом Марксом, но я не собиралась вестись на его дружеские подколы. Пускай он и извинился, но этот поступок всё равно оставил свой след.
— Значит театральная постановка… довольно увлекательно, и при этом не нужно много общаться. Так что ореол загадочности можно будет и дальше с успехом поддерживать, — углубился в свои мысли Мидей и пробормотал это скорее не нам, а сам себе.
— Ты смотри, а то, того и гляди, принцесса Прия и впрямь тебя выберет, — издала нервный смешок Шейда, — и как ты ей откажешь?
— Может и никак. Прия де Серра очень мила и привлекательна, — как бы между делом бросил Мидей, подкидывая гранатинку в воздух и ловя её ртом.
Шейда поджала губы и резко встала со своего места. Выглядела она растерянной и подавленной.
— Я, пожалуй, пойду, — пробормотала она.
— Передавай от меня привет архивариуса, — добродушно помахав рукой Мидей плюхнулся на освободившийся стул рядом со мной.
Мне стало жаль леди Моррис. А Толлас вызвал очередную волну раздражения.
— Зачем ты с ней так? Ты ведь знаешь, что она в тебя влюблена! — сказала я, когда мы остались с ним наедине.
Мидеус попытался сделать удивленное лицо, но я тут же пресекла это.
— Толлас, ты ведь не идиот. Если это очевидно даже мне, то тебе и подавно.
После этих слов мужчина откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу.
— Да, ты права. Я догадывался. Но чувства леди Шейды ничего не меняют.
Да-да, я уже поняла, это твое кредо. По ходу чувства для него вообще не влияют ни на что.
Его право. Но этот безразличный тон, с которым он говорил о леди Моррис, отчего-то вызвал во мне ярость.
— То есть как?! Она же твоя подруга!
Мидей устало закрыл глаза, не желая отвечать на мои эмоции.
— Я не просил этих чувств, я их не добивался и не делал ничего, чтобы они появились. Я не могу и не должен быть за них в ответе.
— Но ты мог бы быть с ней помягче… или хотя бы поговорить с ней…
— Зачем? Чтобы у неё не был такой разбитый вид, как у тебя, когда ты узнала, что Ортис предал королевство ради какой-то женщины? Хотя и отверг ту, которая была с ним с самого детства.
Это был удар под дых.
— Не думай, что если я в свое время этого не озвучил, то это значит, что я ни на что не обращаю внимания. Обращаю, просто не считаю нужным тыкать людей носом в то, чем они сами не пожелали поделиться. Но ты почему-то решила, что можешь сделать это со мной.
В ту секунду мне стало неуютно. Рядом с ним я почувствовала себя глупой курицей, за которой давно наблюдает из кустов хитрый лис. А Мидей все продолжал:
— Но раз уж мы решили говорить прямо, то даже Шейда это понимает. Почему по-твоему она сама не призналась в своих чувствах? Или не пыталась поговорить? Из стыдливости? Нет. Женщины долины ветров ей обделены, не обманывайся, и не примеряй её ситуацию на себя. Вы росли и воспитывались в совершенно разных условиях. Она просто таким образом охраняет свое сердце от боли. Во всяком случае, до тех пор, пока я не женюсь.
— Ты в самом деле женишься на принцессе? — удивилась я.
— Да, если придётся. Я уже упоминал об этом, Лисса. У придворных игр есть своя цена. И я о ней прекрасно знаю. Даже если кажусь тебе просто ветреным интриганом, я отлично осведомлен, что у всех моих поступков есть последствия. И я к ним готов.
