— То есть ты хочешь сказать, что именно я привнесла в твою жизнь светлые чувства? — спрашиваю, утопая в пучине сомнений и безнадежно пытаясь выплыть.
— Не будет тебя, не будет и их. Последние весьма мешают. Но я не намерен отказываться от тебя.
Вот и все. Вальтер сделал свой выбор окончательно. Осталось дело за малым, как говорится, понять, чего на самом деле хочу я. Это сложно. Ковыряясь вилкой в тарелке, размышляла над тем, как скоро смогу дать ответ, и какие варианты есть у меня.
Еще месяц назад я жаждала только покоя. Желательно, вечного, конечно, но и вполне обыденный тоже бы подошел. Но стоило увидеть, что реальная жизнь тоже имеет свои нюансы, которые были мною не изведаны, проснулось пресловутое любопытство. Я, сама того не ведая, добровольно забредала в дебри иного мира, с искренней радость воспринимая каждое новое открытие, подобно маленькому ребенку, учащемуся ходить. Так случилось и со мной. С каждым разом изучая новые грани, я уже с точностью могу сказать, что не имею никакого желания возвращаться к прошлой скучной лишенной красок жизни. Мой мир разделился на «до» и «после». И я совершенно не принадлежу тому, что было «до». Именно здесь мое место. Сейчас. С ним.
— Я согласна.
И к черту долгие расшаркивания. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на годы размышлений.
Глава 11.1
Ноа
Я даже не подозревала, что с того самого момента свидания, а это было именно оно, все настолько изменится. Не вокруг — жизнь текла своим чередом. Школа, какие-то мини-приключения в компании демонов, ну, и обязательно развлекательная программа от Вальтера. Он четко чувствовал мои перепады настроения, и всегда знал, когда нужно подать руку помощи, чтобы я могла вновь увидеть краски мира. Да, пришлось рассказать ему об этой особенности нашей связи, и демон, казалось бы, стал еще более довольным, чем когда получил мое согласие.
Но вернемся к нашим баранам. Мое восприятие — вот, что по-настоящему изменилось. Я стала более чутко воспринимать визуальную материю. Видения посещали меня чаще, это и помогало предотвратить нападки разбитых мстительных магов, что уже не раз пытались выкурить нас из Виственда. Вам не послышалось, я сказала нас. Теперь это неотделимая часть моей жизнь.
Когда тетя Мегс заметила, что меня частенько стало где-то носить, лишь сурово свела брови и скрестила руки под грудью. Но в глазах ее видела, что она только рада тому, что я наконец ожила. Да. Теперь я не просто существую — живу.
Зверь больше не приходил в мои сны, и это весьма озадачивало Вальтера. Он-то хотел переманить того обратно к себе, думая, что это поможет ему найти ответы на некоторые из своих вопросов. Но увы, как я не старалась, Зверь словно растворился. Видимо, сильно его обидела.
И я бы с удовольствие оставила эти попытки вернуть неведомую зверушку, но теперь проблемы Вальтера стали и моими проблемами тоже.
Совет Древнейших после стукачества Дарка молчал. Возможно, Персивальд, к которому я так и не смогла обращаться фривольно, как делают это все остальные знакомые мне демоны, все же смог убедить тех, что гостящая в его заведении магиня лишь пленница. Но мне-то была известна правда. Элиза не смогла забыть моих слов, поэтому не пыталась даже совершать попытку побега. В какой-то момент мне даже показалось, что в ее мыслях проскальзывает своеобразная симпатия к старому демону. Мистика какая-то.
Киран и Вивиан все так же продолжали собачиться, но я замечала эти долгие взгляды, которыми они провожали спины друг друга.
А что насчет нас с Вальтером… Ну, мы не стали парой в прямом смысле этого слова. Взаимопонимание — не гарантия любви до гроба. И пусть я понимаю, что это неизбежно, все равно стараюсь жестко дистанцироваться от его общества. И плевать на заходящееся, словно в приступе аритмии, сердце, потеющие ладошки, и тот комок напряжение в солнечном сплетении, что иной раз даже не давал сделать вдох. Я выше этих чувств. Выше же?
— О чем задумалась? — неожиданно спрашивает Вальтер, словно снова почувствовав, что я думаю о нем.
В ответ улыбнулась, а комок в груди начал медленно растворяться. Да, в присутствии мне хоть и было тяжело сохранять здравый рассудок, но так же я почувствовала невероятный прилив эндорфинов.
— О тебе. О нас, — честно призналась ему. Понимаю, что скрывать нет смысла. Все равно же узнает. Почувствует.
Я сидела на скамейке у Виственда, наслаждаясь вот уже недельном снежном заходе. Зима уже вовсю вступила в свои права. И это было прекрасно, хоть и так неблагоприятно влияло на мои глаза — слишком светло. Вальтер подошел ко мне, и я заметила, что с его лица не сходит улыбка, а после присел рядом, взяв меня за руку. Меньше, чем за секунду, веки сомкнулись и разомкнулись, и я вижу все в ином свете. Но смотрю только на своего демона. Как на его черные волосы падают снежинка, постепенно тая.
— Как думаешь, почему, будучи исключительно уникальной, такая прекрасная и хрупкая снежинка столь разрушительна для живых существа, когда собирается в огромные сугробы? — поймав одну своей ладошкой, спрашиваю.
Холод колол кожу, но это была такая ерунда.
— А как иначе ей защищаться от внешнего мира? — ответил вопросом на вопрос демон, тоже наблюдая, как в моей руке образовывается маленькая лужа из талого снега.
— Но разве ей кто-то угрожает? — непонимающе спрашиваю.
— Все. Своим теплом мы уничтожаем ее.
— А мне кажется, все иначе. Она просто меняет форму. Да, мы уже более не видим ее красоты, не обжигаемся холодом, но не уничтожаем. Возможно, она и не хочет причинять нам неудобства? Поэтому превращается в воду, что, пожалуй, более податлива, чем снег.
— Напрасно ты считаешь, что вода более податлива. Она, как и огонь, такая же непокорная стихия. Ее можно запереть, но нельзя контролировать. Разве ты можешь указать, в какую сторону идти дождю?
— Нет, с этим неплохо справляются, ученые-метеорологи, — улыбнулась Вальтеру.
Мы замолчали. Каждый хотел сказать что-то еще, но находил свое очарование в этом мягком зимнем дне и покое, что дарит он.
Дальний кластер Магического Ордена
— Месяц! Прошел уже чертов месяц, а эти ублюдки так и ходят безнаказанными! — Эдвард мерил комнату широкими шагами, не желая более терпеть промедления.
Ему очень не нравилось, что из центрального кластера не пришло в ответ никаких вестей. В голову молодого мага приходили различные подозрения. Что, если послание не дошло? Или его перехватили? А, может быть, просто не приняли во внимание? Последняя догадка выводила более всего.
— Неужели понял, что самодеятельность влечет свои неприятные последствия? — Магистр, что нынче был в отставке, нежился в кресле своего бывшего кабинета.
Ему нравилось этот предмет мебели. Все, как он любит — мягко, приятно для его сморщенной старой кожи, что скрывалась под подолом длинного форменного балахона. Кларенс, в отличии от Эдварда, совершенно не волновался за задержку ответа, поскольку точно знал, что послание дошло до адресата. Он воспринимал эту ситуацию лишь затишьем перед бурей.
— Даже не скажешь, что она наказуема? Какой-то ты сегодня исключительно добренький, Кларенс. Хочешь обратно в камеру? — в словах мага огня было столько яда, что им можно было бы наполнить целый бассейн.
Хотя тот, впрочем, тут же бы покрылся коркой льда, ведь каменные стены помещения, в котором был расположен штаб их кластера, ничуть не сдерживали холода. Наступающая зима Эдварда волновала в последнюю очередь.
— Не мешай старику радоваться спокойствию, — отмахнулся старый маг.
Он взял с ближайшего столика дымящийся напиток, с гулким звуком отхлебнув горячее содержимое. Сейчас Кларенс уже не был просто пленником, поскольку Эдварду было невыгодно предстать перед Магическим Орденом, как революционер, который свергнул свое начальство. Это могло стоить ему целой жизни. Поэтому старый маг просто наслаждался тихим спокойствием и теплыми ужинами, которыми теперь его кормили исправно.
