— Ладно, беги. Назад тебя пропустят без проблем. Будет время, еще покурим.
— Только за!
— Если вдруг… — она многозначительно помедлила — …услышишь какой секрет, не забудь поделиться.
* * *
Интересно, отстала она от меня или еще будет держать на прицеле? В чем разубедилась, если подозревала, и как себя дальше с ней вести?
Пока были близко, пока хвалила вкус и возраст, занизив его лет на десять, присматривалась сама — руки ухоженные, мозолей нет, и нет пятнышек анти-загара, какие бывают, если человек, например, недавно снял кольцо, которое раньше носил постоянно. Украшения дорогие, часы наручные, немножко старомодный аксессуар. Парфюма не учуяла. А то, что она сама не некромага, поняла по короткому шраму на ключице — не подделка, мой опытный глаз в таком не обманется. Старый след, с шестью точками от сшивания, и самый кончик так криво уходил в лево, что после душа заново и точно не повторить.
Во всем остальном Валери выглядела безлико, стандартно по-деловому для элиты Инквиза. Как, впрочем, и я сама.
Удивительно — что на мое сообщение ни от Нольда, ни от других никакого ответа не прилетело. Даже Вилли не забежал, хоть просто отметиться. А ведь это новость, событие! Южанка, которую я так тщательно выслеживала, теперь под носом!
К концу затяжного дня я ушла с чувством затаенной тревоги. Но написать снова, чтобы хоть кто-то откликнулся, не стала. Значит, все заняты. Будь что будет, и это все мои оголенные нервы. Поехала в корпус, домой, десять раз проследив за тем — а не следят ли за мной взаимно. Когда это бдительность была лишней?
И только выждав час в квартирке, уехала в торговый центр — самый ближний, купила билет в кино, и как только оно началось, шмыгнула к выходу. В низине лестничного закутка накрутила волосы рогаликами и кончики спустила на лоб как рваную челку. Закатала брючины до высоты бридж, накинула на плечи рубашку Троицы и подогнала под себя рукава. А сумку, в которой несла скудную конспиративную одежду, сложила и сунула под локоть. И сразу не вышла, а дождалась, пока с сеанса другого зала пойдет народ. Пусть я черная галка среди белых птиц, попадались в людных местах всякие… лишнее? Нет! Отец учил, что лучше оказаться десять раз дурой, играя в конспирацию, чем умно попасться в чувстве ложной безопасности.
* * *
До некромагаи я добралась еще через час. Зашла по ключу домофона, но у двери в квартиру лишний раз прислушалась. И даже за порогом аккуратно шагнула внутрь.
Хана не спала. Внешне выглядела намного лучше, но боль полностью никуда не ушла, и полтора суток заживления — лишь начало.
— Добрый вечер.
— Здравствуй, Ева… каждый раз как слышу звук открывающейся двери, жду, что сейчас зайдут Инквизоры.
— Мой друг был сегодня?
— Был, днем. Блаженные два часа небытия я сегодня уже проспала… Великий Морс, что делает старость… чтобы я еще раз взялась варить в таких кастрюлях!
— Да, это опрометчиво.
— Полотенце чуть порвалось, пожалела выбросить. Размохрилась, растянулась дыра, да и зацепила за ушко. Я, не увидев, от плиты и отошла.
— Подать что-нибудь? Почитать, посмотреть, если у вас есть ноут.
Телевизора в спальне не было, и другой техники на поверхностный взгляд тоже. Одни книги на полках.
— Нет. Не волнуйся, девочка. — Хана осмотрела меня, едва я приблизилась. — Сколько тебе лет? Личико юное, а голос глубокий, женский.
— Тридцать три.
— Ты очень красивая.
Сегодня ее не трясло, не морщило, и дыхание было ровным. Осмысленность взгляда внушала надежду, что можно поговорить о важном. И сил женщине хватит.
— Хана, вы слышали что-нибудь о Смерти, или о Спасительнице? Ее и так, и так называют.
— О настоящей дочери Морса? Да, но поверить в такое… некромага, воскрешающая мертвых. Это сказки.
— А про это есть сказки?
— Есть — о двух дочерях и двух сыновьях первого некромага. Но на то они и небылицы, что рассказывали о необычайных способностях… я не помню, отец в детстве читал.
— Еще вопрос: я столкнулась с таким явлением…
Рассказав о зомби, по лицу считала, насколько она удивлена, что подобное возможно. Даже без ответа ясно — по этому направлению Хана помочь не сможет. А духовные трупы? Женщина, выслушав последнее, тоже отрицательно замотала головой:
— Знаю, что они могут растаять, если человек исцеляется духовно, но, чтобы сгнить… чтобы шевелиться и разговаривать, оставаясь целым призраком. Я бессильна, Ева. Тебе нужно говорить не со мной.
Я разочарованно поникла головой:
— А с кем?
— Я настоящая отшельница, и не хожу никуда дальше магазина. Всю свою жизнь прожила с матерью, это ее квартира и ее наследство, которое позволяет до сих пор жить сносно. Я выучила два языка, работала из дома, делая переводы, и никогда не находила храбрости… что теперь жалеть, все есть как есть. Месяц назад я откликнулась на знак и встретилась с такой же, как я, пожилой некромагаой. Она нарочно выискивала одиночек, уговаривала вступить в объединение, мы вместе — сила… мы вместе — сдвинем мир, и избавимся от преследований. Я отказалась. Но женщина обещала… я для нее знак на окно налепила. В лицо-то знала и видела, как часто та гуляла по нашей улице, видно, живет тоже недалеко. Вот так, Ева, только когда случается настоящая беда, мы осознаем, насколько беззащитны в одиночестве. А если еще и старость… нужно было нарушить правило.
Хана тяжело выдохнула и потянулась за бутылкой у кровати. Я помогла — дала попить, а потом утерла влажным полотенцем лицо.
— Ты умничка. Ты выбрала иную жизнь, раз доверилась даже не сородичу, а обычному человеку.
— Он не один. Четверо людей знают о том, кто я есть, Хана.
— О, Великий Морс… как же мне хочется кофе… лежу и думаю, что мучительней — терпеть боль или необходимость не есть и не пить ничего, кроме воды?
Засмеялась:
— Как внезапно вы перескочили с темы на тему! Давайте я нагрею на сковородке зерна, поставлю в пиале в комнате, для запаха, а потом расчешу волосы. От подушки уже колтун набился.
Она согласилась. Едва я все сделала, как раздался писк ключа. Замки электронные, сигнал тихий, но из-за тишины в квартире даже до спальни донеслось.
Секунды спустя Нольд показался в дверях:
— Вижу, вам лучше.
— Лучше. Но признаюсь, теперь даже жалко поправляться. В этой квартире так давно не было людей…
Нольд улыбнулся и тут же потянул носом. Посмотрел на пиалу с зернами, а потом на меня:
— Хорошо, что ты здесь, Ева. Поговорим.
Конечно, — Валери! Но Нольд на кухне сразу спросил:
— Тебе нужно осматривать новых жертв? Еще один найден сегодня в зомбированном состоянии. Бригаду скорой, которую вызвали родственники вовремя перехватил Инквиз.
— Не обязательно. Но мне нужны данные, посмотреть по фото, почитать их биографию.
— Ян уже получил, что смог. Из Инквиза ничего не вынести, так что будет только то, что осталось по первым делам в полиции. Ты откуда в таком виде?
— Из кино.
— Ева! Не убегайте так сразу, поужинайте! В холодильнике есть еда, она не испортилась. Кофе попейте. А я послушаю живые голоса от которых отвыкла.
— Время есть?
Нольд кивнул:
— От кофе не откажусь. Она уже пыталась накормить меня обедом днем, в благодарность, и обиделась, когда я сбежал. Всего пять минут было.
— Садись. Я сварю.
Наверное, такая новость о землячке может и подождать, чтобы не обсуждать при посторонних. Я отвернулась к плите, достала турку и кофе, и вдруг решилась на откровенный вопрос:
— Нольд, не могу больше удержать любопытства, меня преследуют разговоры Инквиза о тебе. Почему ты такой неприветливый с коллегами-женщинами, независимо от возраста, но лоялен ко мне, к ней, — кивнула в сторону спальни. — Дело в том, что мы некромагаи? Разница в отношении уже занозой в мозгу сидит, хочу понять, в чем дело.
— Некромагки? Нет. Это совпадение.
