— Отчего ж не понять? Резонанс нужен. Хорошо… Только и вы уж, будьте добры, постарайтесь. Потрудитесь, — я покачала лопатой, обдумывая неожиданно появившуюся идею. Странную, правда… Но что в этом мире не странно?
— Потрудиться? Это ты на что намекаешь? — почти оскорбился голос. — Если что, я дама преклонных годов и давно нахожусь на заслуженном отдыхе.
Вот же…
Подходящих приличных слов я не нашла, поэтому промолчала. Видимо, когда всем вредность начисляли, родственница первой стояла, и ей отсыпали сполна.
— Не смею мешать. Отдыхайте.
Я направилась к двери, чтобы поставить лопату.
— Стой, неугомонная. Стой, тебе говорю! — заголосила магическая пенсионерка.
— Уже передохнули? Так быстро?
— С бабками твоими-то полегче было, — тут же поведали мне и скорбно вздохнули. — Горе, как говорится, от ума. Учишь вас, учишь, на свою голову. Ладно… Говори, девица, чего делать надобно? — сдалась, наконец, собеседница.
Давно бы так, а то года, возраст…
— Вы петь умеете?
— Петь? — недоуменно переспросила явно не ожидавшая этого «дама».
— Да. Песни. Детские, народные, эстрадные… любые. Так резонанс установится и закрепится лучше всего. Как путеводная нить, — пояснила я.
— Хм… Как в опере не спою, врать не стану, а народные знаю. Частушки люблю. Матерные.
Я закашлялась.
— Частушек не надо, — оборвала поспешно, пока собеседница еще что-нибудь в этом духе не предложила. — Чтобы идти на голос, мне его слышать нужно. Желательно, в определенной тональности. Песни, самой простой, будет вполне достаточно.
— Ну дак я начинаю, что ли? — осторожно поинтересовались у меня.
— Попробуйте, — согласилась я и на всякий случай зажмурилась.
— Провожал ты меня из тенистого саду, вдруг взяла тебя нервенная дро-о-ожь… — завопила родственница.
Репертуар, конечно, не лучший, но могло быть и хуже. Зато расчет оказался верен, и по резонансу довольно легко определялось, куда необходимо дальше двигаться. У меня внутри словно вспыхнуло что-то, подталкивая в нужном направлении.
— Я ревела, ох, ревела… — звенело в сознании, когда я спустилась по лестнице.
Кстати, не по той, по которой мы шли с Тинаидой. Совсем по другой — узкой, темной, но, правда, довольно чистой. Домовушки дело свое знали отлично.
Я так прислушивалась, что почти не разбирала дороги, хотя и посматривала по сторонам, потому что девушка с лопатой — в любом мире явление настораживающее, даже подозрительное. Вызывающее ненужные вопросы.
— И коленки мои не тревожь… — звучало все отчетливее и ближе.
Вымощенная камнем дорожка закончилась, и началась утоптанная тропинка, петляющая между деревьев.
— Вот тогда я поняла, че те надо, че надо… — старательно выводила родственница.
Слух у нее был, но голос… Я в добровольные слушатели точно бы не пошла, если бы не крайняя нужда.
Остановилась на мгновение, чтобы перевести дух, и только тогда поняла, что установившуюся тишину нарушает лишь ветер. Даже птицы, и те затихли.
— Вы еще тут? Почему замолчали?
Надо же… Я уже и к голосу ее скрипучему незаметно успела привыкнуть, и к прочим недостаткам.
— Погоди… думаю я, — тут же деловито отозвалась новая знакомая.
Не знаю, о чем она думала, но у меня появилось время осмотреться.
Вокруг был лес. И, надо сказать, довольно сумрачный. То есть, где-то вверху, в кронах огромных деревьев, иногда мелькали лоскутки голубого неба, но до мохового настила на земле не добирался ни один солнечный луч, даже самый слабый. Чуть дальше, во мгле лесной чащобы, смутно виднелись пни, поломанные стволы деревьев и… как будто что-то посверкивало, навевая ассоциации с глазами голодных хищников. Тех, что прячутся во тьме, выслеживая свою добычу.
Страх липким холодком пробежал по спине, стиснул сердце, заставляя пульс участиться.
Куда же меня занесло на волне магического резонанса?
— Давайте поскорее заканчивать, — зябко поежившись, предложила я. — Долго думать вредно. Особенно, с непривычки.
— Это тем, у кого мозгов нету. Им нечем, — ехидно парировал голос и снова затих.
— Знаете, что? На этом нам лучше расстаться. Я, пожалуй, назад пойду. А вы продолжайте, не стесняйтесь, думайте сколько угодно… не торопясь, в тишине и покое. Не стану мешать и отрывать от важного дела, — не выдержала я, напряженно озираясь.
Всегда считала себя человеком слова и привыкла держать обещания, а тут вдруг так испугалась, что готова была позорно удрать, бросив в беде не спасенную пока родственницу. И злилась вовсе не на нее, а на себя — за трусость и малодушие. Не срывалась на крик по той же причине. Вообще, я лес любила. Особенно в летне-осенний период, когда начинался сезон ягод и грибов. Но в местах, где находился наш купленный по случаю домик, страшнее лисицы зверя не встречалось. И светло там, кругом полянки земляничные, тропки, просеки.
В общем, пугала я «подельницу» прежде всего потому, что отчаянно боялась сама.
Теперь к загадочному блеску между деревьями еще и странные звуки добавились. То ветка неподалеку хрустнет, то будто зарычит кто. Негромко так. Но паника, как кобра, уже раскрывала свой капюшон, заставляя меня предательски дрожать. Еще и предчувствие какое-то неприятное появилось.
— Все. Ухожу, — зачем-то добавила я. Хотя, по большому счету, давно уже удирать нужно было. Причем, без оглядки и как можно быстрее.
— Вот ведь нетерпеливая ведьмина натура, — проскрежетал голос так отчетливо, словно его обладательница рядом со мной стояла. — Требуешь. Пугаешь. Торопишь. А того не знаешь, что я мир сейчас твоими глазами вижу. Закапывали-то меня, когда тут поросль была, один дуб и стоял. А теперь лес себе пространство отвоевал. Да-а-а…
Собеседница блаженно вздохнула и затихла, похоже, решила предаться приятным воспоминаниям. Нашла время. Хотя… Ей-то что, она под землей — случись что, не ее, а именно меня в первую очередь сожрут.
И все-таки бросать «компаньонку», несмотря на все свои опасения и ее не совсем адекватное поведение, не хотелось. Ладно, попробую сама поискать. На секунду прикрыла глаза, собирая волю в кулак, успокаиваясь, еще раз внимательно огляделась и заметила неподалеку дерево, которое показалось мне толще других. Длинные, узловатые ветви услужливо склонялись до земли, позволяя себя рассмотреть… Листья вроде нужной формы, и даже желуди можно заметить при желании.
— Вон дуб.
Нет, я не кивала, не указывала, не размахивала руками. Если незнакомка видит мир моими глазами, и так все поймет.
— Быстро учишься, девочка. Так, глядишь, и толк из тебя выйдет. Хотя, учитывая наследственность, вряд ли, — хмыкнули мне в ответ.
Удивительное существо… Одной фразой и похвалит, и тут же оскорбит.
— Чем вам моя наследственность не угодила? — нахмурилась я и даже о дубе временно забыла.
— Добрые слишком, поэтому невезучие, — как-то печально откликнулась потенциальная родственница.
— Не думала, что доброта — плохое качество.
— Мда… ум есть, но пользоваться им еще учиться и учиться, — моментально поставили мне диагноз. — Доброта, конечно, качество хорошее, вот только это «слишком» всегда жить мешает и к печальным результатам приводит. Смекаешь?
Я смекала. Более того, была полностью согласна с собеседницей, но развивать тему не стала — не время и не место.
— Мы копать сегодня будем?
— А-то как же, — голос так и лучился энтузиазмом. — Не могла же я тебя заставить весь лес перекопать. Вот и определялась с местом. Мох на дубе видишь?
— Вижу.
— Ровнехонько от мха в сторону десяток шагов.
— Чьих шагов?
— Не умничай, Евка. Нечем тебе пока. Ясно, что у утки шаг мельче, чем у взрослого мужика, только меня старушка закапывала. Значит, и шаг старушечий, и закопала неглубоко.
Стало стыдно. В принципе, я могла бы и сама сообразить.
