Сама же книга выглядела, как толстая тетрадь в темном кожаном переплете. Распухшая от возраста, с пожелтевшими страницами. Ничего особенного, если бы не одно «но» — веяло от нее такой силой, что даже глупец понял бы: перед ним не просто рукопись, пусть даже старинная, а средоточие вековой магической мудрости.
— А ты думала! — прокомментировала мой вздох книга.
Кстати, почему книга? Она, хоть и предмет, но все же разумный, практически одушевленный, даже разговаривающий… вернее, болтливый не в меру. Надо же как-то к ней обращаться?
— Простите, как вас, все-таки, зовут?
— Да так и зовут — гримуар. Покличешь, я и отвечу. Окромя хозяина все одно никто меня не слышит. Ведьмы твоего рода могли бы еще, но никого больше не осталось, — с грустью в осипшем голосе пояснил фолиант.
— А отец?
Вопрос вырвался сам собой, и я затаила дыхание в ожидании ответа.
— Отец? Нет… Лишь женщины способны так тонко чувствовать. Мужчины, конечно, бывают хорошими артефакторами, но они все же не в состоянии постичь глубинную суть вещей.
Хм… Все-таки книга не только странно себя вела, но и разговаривала необычно.
Простонародное «окромя» совсем не вязалось с «сутью вещей». А песня «про коленки» — с той самой вековой мудростью. Создавалось впечатление, что надо мной издеваются или вводят в заблуждение, что, в принципе, почти одно и то же. Собеседница словно личину какую-то надела. Однако из-под маски разухабистой особы время от времени выглядывало совсем другое существо — умное, опытное и очень древнее.
Интересно, зачем ей это? Она что, меня испытывает?
— То есть, отец вас слышать не мог, верно я понимаю?
— Не мог. Никогда ведьмаки на наш зов не откликались, способны были лишь буквицы да символы, в нас начертанные, распознавать.
— Но это не мешало вам смотреть на мир его глазами. Иначе, откуда бы вы узнали о маме и обо мне?
— Все так. Видела, как они влюблены. Поняла, что на сносях мать твоя, ведала, что в ее утробе новая ведьма растет. Радовалась, само собой. Ведь твое появление, давало надежду и мне, потому что докричаться до твоего отца не получилось бы, — неожиданно серьезно и, что приятно, совершенно честно ответила книга.
— А…
— Ева! Вы там уснули? — грянуло из-за двери. Его тигрейшество явно терял терпение.
Ох, мамочки…
— Минуточку!
Выкинув из головы все, кроме предстоящей поездки и лорда директора, торопливо натянула толстовку, которую держала в руках, пока беседовала с… Нет, без имени нам все-таки не обойтись. Безлико как-то. Неправильно.
— Не против, если я буду называть тебя… называть… гм… Мурой, например? Раз уж ты гримуар, — выпалила я, зашнуровывая кроссовки. Особо раздумывать некогда было, а это первое, что в голову пришло.
В ответ — тишина…
А там, в коридоре, за дверью Марвелл в ярости…
И времени нет…
Уже хотела уйти, но тут за спиной послышался тихий всхлип.
— Ты там плачешь, что ли? — замерла я. Эх, нет у меня опыта общения с магическими древностями. — Может, тебе имя не нравится? Так скажи, другое придумаем. Или не устраивает, что на «ты» обращаюсь?
— Н-нравится. Устраивает… — совсем по-детски всхлипнула «древность». — Евушка, кровиночка моя… Неужто ты мне имя дала?
— Мур, я тороплюсь. Давай поговорим позже, а?
О злом, ждущем за дверью начальнике не забывалось ни на секунду. Более того, с каждой секундой тучи над моей головой сгущались все сильнее, земля… то есть пол горел под ногами, а сердце тревожно екало. Да и не любила я заставлять людей ждать. Одно дело, себя в порядок привести, а другое — зря время тянуть.
— Так чего мы стоим? — всполошилась книга. — Хватай меня и пошли уже.
— Но…
— Даже не думай меня здесь оставлять, поняла? Гримуар всегда при ведьме быть должен. Порядок такой.
— Как же я тебя понесу?
Спорить не стала. Чувствовала, Мура мне пригодится, но светить ее перед Марвеллом и остальными не хотелось.
— Погоди-ка…
Где-то я это «погоди» уже сегодня слышала. А потом оказалось, что копала в глухой чаще запрещенного для посещения леса.
— Опаздываем, — напомнила строго.
— Да помню я, помню… Магии в тебе маловато пока, но на простейшее заклинание хватит.
Фолиант взлетел над кроватью, и его страницы с тихим шелестом стали переворачиваться. Сами.
— Так… Это не то… И это… А, вот, нашла. Читай… Там для не владеющих руническим письмом транскрипция есть. Три раза произнеси, не больше. И при этом представляй, как я уменьшаюсь до нужного размера. Ниже, кстати, написано, что нужно сделать для отмены заклятия. Поняла, что ль? Смотри, не переусердствуй.
— Аббэс… — выдохнула я, трижды повторив короткое и, действительно, довольно простое слово.
— Ну, все. Бери меня и бежим, — пискнула Мура все так же скрипуче, только уже гораздо тоньше.
Выглядел гримуар теперь, как небольшой блокнотик, и я с чистой совестью положила его в карман. Только после этого открыла дверь и шагнула навстречу неизвестности.
— Женщины, ворк бы вас побрал, — рыкнул лорд директор при виде меня. Сверкнул своими янтарными глазищами, схватил за руку и втащил в портал, который сам же и открыл.
* * *
Трактир, к которому вела добротная проселочная дорога, местами укрепленная каменной кладкой, располагался на опушке леса. Прочесть название я не смогла, но по вывеске все и так было понятно. Дымящаяся на тарелке тушка птицы и над ней — две соединенные вместе кружки с чем-то пенным явно свидетельствовали о том, что в заведении можно поесть и выпить.
У дверей нас встретил пожилой мужчина. С уважением поклонился Марвеллу, произнес:
— Приветствую вас, мастер.
— Где труп, Пич? — кивнув в ответ на приветствие, тут же поинтересовался лорд директор.
Труп? Мамочки…
Я и понятия не имела, что по долгу службы придется столкнуться с чем-то подобным. Смерть, безусловно, входит в планы каждого, но только после жизни. Желательно, долгой и счастливой. Со стороны же я бы предпочла смотреть на нее как можно меньше.
— Наверху, — ответил мужчина. — Покойник у старика Грюнфельда комнату снял, утром его служанка нашла. Кейд уже опросил девушку. Ей хватило ума сразу нас вызвать и ничего там не трогать.
— Хорошо. — Его тигрейшество бросил на меня быстрый взгляд. — Идем, Ева.
Пошла, конечно. А что еще оставалось? Не могу сказать, что сделала это с радостью, но все равно было интересно, отчего умер неизвестный, и почему вызвали начальника таможни? Если в расследовании участвует ДММТ, наверняка, смерть как-то связана с Землей.
— Трупов боишься? — спросил Марвелл, когда мы поднимались по крутой деревянной лестнице, при этом как-то легко, почти незаметно переходя на «ты».
Вообще-то, я их и не видела почти. Бабушку вот только, когда прощались. Но там ведь родной, близкий человек, а чужие…
— Понятия не имею, — призналась я. — Могу лишь пообещать, что визжать от страха не стану.
— Уже неплохо, — хмыкнул лорд директор не то с облегчением, не то со скрытым недовольством.
Я лишь чуть заметно пожала плечами. Добавить к сказанному мне было ровным счетом нечего.
В узкий коридор выходило несколько дверей — скорее всего, здесь находились комнаты, которые хозяин сдавал, как номера в недорогой гостинице. У одной из них стояли трое: представитель таможни — его я узнала по совершенно земному блокноту с Анжелиной Джоли на обложке и строгому темному костюму, девушка в платье с корсетом, приподнимавшем пышные формы так, что нижняя сорочка никак не могла их скрыть, и… гном.
Да-да, самый настоящий гном, во всей своей красе. Мощное телосложение, заплетенная в косы густая рыжая борода и большой разделочный нож за широким поясом. Несмотря на невысокий рост — метр, не больше, — я бы ни за что не назвала мужчину карликом. Это был самый настоящий гном, и точка. Почему я так решила? Сама не знаю. Будем считать, память предков.
— Лорд Марвелл, — обрадовался он нашему появлению. Хотя, обо мне речи не шло. Гном с надеждой взирал лишь на мое начальство.
