отыскать тебя…
Он еще что-то говорил, но я сначала перестала его слышать, а потом и видеть.
Пришла в себя от того, что мне в горло льется какой-то горький напиток. Инстинктивно делаю два глотка, а потом понимаю, что в этом питье может быть что угодно, потому остальное выплевываю. За это получаю несильную, но звонкую пощечину и сразу открываю глаза.
— Проснулась, красавица? — голос знакомый, но не могу вспомнить чей, а говорящего не вижу.
Осматриваюсь. Я лежу на кровати, на мне чужое платье. Хотя… это скорее длинная рубашка, подол едва прикрывает колени. Руки и ноги свободны, уже хорошо. Но голова гудит и во рту неприятный привкус. Да и в глазах все пляшет, никак резкость не наведу, а это уже плохо.
— Посади принцессу.
Где я могла слышать этот надменный голос?
Чьи-то руки бесцеремонно хватают меня подмышки и придают сидячее положение, упирая спиной в подушки. Пытаюсь подчинить себе шею и поднять голову, но не получается. Мои вялые трепыхания не остаются незамеченными.
— Мои помощники перестарались с дозировкой зелья для обездвиживания. Не учли твоего хилого телосложения. Это пройдет, со временем…, если будешь себя хорошо вести.
Та я в жизни себя никогда хорошо не вела! Не ту сестру ты похитил! Но ничего, ты за это дорого заплатишь.
Наконец, после долгих попыток, у меня получилось поднять голову и то, что я увидела, заставило меня испугаться.
Возле окна сидит в кресле Эдгар — король соседнего государства, а рядом с ним стоит Антуан.
— Надо же, какая бойцовская девчонка! — и такое садистское удовольствие звучит в надменном голосе, что невольно ноет в животе от нехорошего предчувствия.
Но я молчу и слушаю. Надеюсь услышать что-то полезное, что потом смогу использовать. Мама меня всегда учила, если враг гораздо сильнее тебя, то бить надо наверняка, чтобы уже не поднялся. Если не уверена в атаке, не спеши, зря противника не зли, только если это тебе выгодно.
— Ты, наверное, испугана. Не поймешь, что происходит. Давай пролью свет на некоторые моменты — король просто сама любезность, но глаза алчно горят, а пальцы, унизанные перстнями, противно елозят по подлокотникам кресла.
Он не спрашивает, а утверждает. По его мнению, я именно так и должна себя чувствовать. Хорошо подыграю, если нужно. Главное — выиграть время.
— Ты можешь подумать, что мы тебя похитили, но это не так. На самом деле, мы просто взяли то, что принадлежит нам. Ты была обещана моему сыну в жены, а потом король Эдриан передумал, видимо, нашел вариант получше. Но я считаю это неправильно: разделять любящие сердца.
Богиня, ну что за лихорадочный бред?? Какие любящие сердца?? Что он несет? Но вслух я этого не произношу. Еле сдерживаюсь, но молчу.
— Конечно, ты можешь возражать против свадьбы, ведь у вас с Антуаном оборвалась магическая связь. Не ожидали мы такого подвоха. Предполагалось, что ты более свободных нравов, но это наш просчет, тут уже ничего не изменить. Но волноваться не стоит, на счет связи. Это поправимо — в этом месте он гнусно ухмыляется, а у меня сердце уходит в пятки.
— Нам благоволит сама Богиня Смерти, — самодовольство так и сочится из него — вот с ее позволения вам с Антуаном и будет дана еще одна возможность.
Ой-ёй, кажется, я сейчас вырву, что совсем не подобает принцессе, но зато полностью характеризует мое отношение к происходящему. Судорожно сглатываю слюну, стараясь побороть тошноту.
— Сегодня отдыхай, а завтра вечером возобновите вашу связь. Сладких снов — и он так ехидно улыбается, что я начинаю подозревать, неспроста он сны упомянул.
Впрочем, засну и проверю, к чему это он так ухмыляется.
Король и наследничек уходят, оставив меня наедине с огромной бабищей. Она на две головы выше меня и раза в три шире. Подходит к кровати, за ноги стягивает меня вниз. При спуске моего тела, рубашка задирается, обнажая меня почти до груди, а белья на мне нет. Тюремщица раздраженно плюет на пол и швыряет на меня сверху одеяло.
Очень деликатное отношение к принцессе, ничего не скажешь. Но, к сожалению, сделать я сейчас ничего не могу. Нет ни сил, ни желания.
Моя тюремщица грубыми пальцами хватает меня за щеки и льет в рот огромным потоком какую-то отвратительную на вкус жидкость. Я захлебываюсь, она течет в рот и нос, полностью перекрывая возможность дышать. Еще секунда и я бы потеряла сознание от нехватки воздуха, но тут все прекращается. Я надсадно кашляю и тяжело, с хрипом, дышу. Поворачиваю голову, чтобы высказать этой бабище все, что я о ней и ее методах думаю, но она опять подносит к моему носу чем-то пропитанную, вонючую ткань. И я уплываю…
Мне снится сон. Я в своем месте силы. Но сколько я ни пробую зайти в море и напитаться магией, у меня ничего не получается. Я слабая и немощная, могу только ходить по берегу вдоль кромки воды, как обычный, без магических сил, человек.
Мама! Помоги мне! Кайден! Кто-нибудь??!
Глава 17
Не бойся, это всего лишь грусть. Такая легкая, словно снег. Я этой ночью тебе приснюсь, А ты назавтра приснишься мне. Что испытания? Тот же дар. Мы будем сниться… В мороз и в дождь. Твой сон идет по моим следам, Чтоб не обжечь по пути подошв. Из звездной пыли связная нить. Она — космический оберег. Чтобы разлуку нам пережить, Я этой ночью приснюсь тебе…Анна Тукина
Просыпаюсь от того, что кто-то меня довольно сильно хлопает по щекам.
Вырву руки и вставлю другой стороной этому бесцеремонному смертнику!
— Давай, очнись уже, изнеженное высочество! — голос грубый, но явно женский.
Я открываю глаза и фокусирую взгляд на толстом лице с мелкими и неприятными чертами. Моя тюремщица. Нос с красными прожилками, значит, любит выпить.
