Мэделин будто бы застыло. Смерть ее сестры, внезапно так грянувшая, стала для нее потрясением. Когда она проснулась сегодняшним утром, то и не подозревала, что принесет ей новый день. Совсем не подозревала. Так устроена жизнь. Случается то, чего ты не ожидаешь. То, что меняет тебя навсегда. Иногда это, увы, печальные события.
─ Мэделин! ─ явился вдруг Донат.
Он приблизился к той, кто так в нем нуждалась, и при виде Аполы впал в шок. Он не мог поверить своим глазам.
─ Она умерла, Донат, ─ сказала ему Мэделин. ─ Умерла.
Ступая по кладбищу, Мэделин вела себя спокойно. Не было ни слез, ни паники, будто боль свою она держала в узде. Могила ее сестры, к которой она приближалась, была заполонена цветами. Но там не было тех белых кал, что она как раз несла. Положив их на камень, Мэделин вдруг прослезилась. Это было вполне ожидаемо. Вначале она пыталась себя сдерживать, но потом ее словно всю прорвало. В конце концов, она закричала и проснулась от собственного крика. Это был сон, а была она в своей постели. Она тут же начала вспоминать события едва минувшие. Картинки как вспышки мелькали перед ее глазами, сменяясь одна за одной. Смерть Аполонии, приход Доната, реакция родителей на то, что произошло. Все это и не только буквально отрезвило ее память. Мэделин вернулась в реальность, но лучше себя, увы, не почувствовала. Она вскочила с постели и бросилась к выходу, где сразу же столкнулась с Донатом. Он примчался на ее крик.
─ Эй, ты в порядке? ─ сказал он ей.
─ Где она? Я должна ее видеть.
─ Она в своей комнате. С ней Астрид.
Мэделин двинулась дальше, и остановить ее было нельзя. Она помчалась к своей сестре, руководствуясь исключительно паническими инстинктами. Они будто ею управляли. Когда она вошла к ней в спальню, то увидела ее, лежащую на кровати и полностью без сознания. Совершенно неподвижную. Ей стало ясно, что она еще не обращена, а только в процессе обращения, что значило, что худшее еще впереди. Окончание трансформации обещало быть адским.
─ Сколько осталось времени? Когда это произойдет?
─ Не знаю, у всех по-разному. Это может произойти в любой момент. Когда угодно.
─ Какой она будет? Я узнаю в ней сестру или же все кончено?
─ Я не знаю, Мэделин. Но могу сказать точно, что прежней ей уже не быть. Она мертва, и такой останется. Все будет зависеть от того, насколько она сможет справляться. Гармония жизни ее покинула. Сущность осталась, точнее ее дух. Но это уже другое. То, как она будет реагировать на произошедшие с ней перемены все и определит. Но будет ей весьма сложно.
─ Мне страшно, Астрид. Что, если она меня не простит? Я обрекла ее на вечные муки. Это хуже, чем лишиться жизни.
─ В этих муках она будет не одна. Ты разве ее оставишь?
─ Конечно, нет. Но станет ли это ей утешением? Она не сможет больше дышать воздухом, чувствовать температуру окружающей среды, испытывать различные потребности, присущие человеку. Она никогда не сможет стать матерью. Никогда. Жизнь для нее застыла и в движение уже не придет. Что с ней будет, когда она все это осознает? Не хочу даже думать.
─ Пусть все идет своим чередом. Мне жаль, что так получилось. Но, увы, ничего не изменить. Нужно двигаться дальше.
─ Я хочу, чтобы виновные в ее смерти заплатили за это. Все до единого.
Сказав это, Мэделин резво ушла, а Астрид, взглянув ей вслед, начала тревожиться. Ей знаком был гнев, что она в ней увидела, и ее это напугало.
─ Нет, ─ воскликнула Мэделин. ─ Потушите ее. Я знаю, что она мертва, но это уж слишком. Может, поминки еще устроим?! Поставим ей памятник!
При виде зажженной плачущей свечи Мэделин точно вспыхнула. Она знала, зачем ее зажигают и при каких обстоятельствах. Сей факт происходящего для нее был невыносим.
─ Мэделин, это традиция, ─ озвучила Милдред. ─ Ты ведь знаешь.
─ Она увидит ее и почувствует себя чужой. Не хочу, чтобы так было. Не хочу.
Вылетев из башни, Мэделин направилась к себе. Пока она бежала вниз по лестнице, а потом и вдоль коридора, чувствовала лишь одно. Жгучую невыносимую боль, разрывающую ее на куски. Вбежав к себе в спальню, она хлопнула дверь и стала рыдать. Вместе со всем она чувствовала так же и ярость, и поэтому в какой-то момент начала все вокруг крушить. Шуму было немерено, ровно, как и криков. Неудивительно, что Донат так скоро к ней примчался. Он начал ее успокаивать, хотя при этом и сам едва сдерживался. Невозможно было и дальше держать себя в руках. Он скорбил ни меньше других.
─ Я знаю, ты меня недолюбливаешь, но можешь поверить, мне больно от того, что происходит, ─ промолвила Берта. ─ Вы моя семья, что бы вы себе там не думали.
─ Я вовсе тебя не недолюбливаю, ─ сказал Уилфорд. ─ И верю, что тебе сейчас больно.
─ Но не так, как вам. Она ваша дочь. Худшее, что может случиться с родителями.
─ Я знал, что подобное может произойти. Но наивно полагал, что обойдется. Думал, получится переиграть.
─ Судьбу или проклятье?
─ Какая разница? Как видишь, ничего не вышло. Попытки оказались тщетны.
─ И что будет дальше? Что будет, когда она очнется?
─ Мы сделаем то, что должны. Закончим начатое. Не зря же все это было.
─ Теперь мы будем слабее. Без супер-сил.
─ Зато злее. Кто это у нас отнимет?!
Уилфорд держался, как мог. Это все, что ему оставалось. И пусть сердце его было разбито, сил он в себе находил. Он просто должен был.
─ Никогда в своей жизни я не чувствовала столько злости, ─ озвучила Мэделин. ─ Мне нужно ее выплеснуть, иначе я сойду с ума. Столько ярости во мне еще не было.
─ Все сейчас злы, ─ ответил ей Донат. ─ С учетом всего, это нормально. Мы выплеснем весь наш гнев. Момент сей настанет.
─ Но боль все равно не пройдет. Теперь это навсегда.
─ Попробуем научиться с ней жить. Может, получится.
─ Я не помню, как я уснула. Совсем не помню.
─ Тебя напоили снотворным. Ты была не в себе. Впрочем, не ты одна.
─ То есть?
─ Все жаждали мести, и кое-кто отправился на охоту.
─ Ноэлль?
─ И Ролан, и Отто. Я
