видимо, вообще не судьба.
— Ноги болят сильно, — честно призналась я. — и голова…
— Конечно, болят! — рыкнул Гест, — ты с крыши Штаба бросилась, а потом еще и с собора спрыгнула. Странно, что вообще ходить можешь!
— Переломов нет, — тихо заметил Томас, — а что с головой? В отчете лекаря ушибов не было.
— Не знаю… Все кругом идет, как после удара. Виски болят сильно… Леви, а почему ты не стал разрушать последнюю печать? Ты ведь пытался. Я видела ее, когда Томас снял ограничение, она словно вся изломанная по контуру.
— Потому что больше не было надобности ее ломать, вот и все.
Голос демона дрогнул, он резко вздохнул, словно вспомнил что-то очень неприятное.
Они продолжили спорить между собой, переругивались. Томас не вмешивался и смотрел за тем, чтобы Гест не перегнул палку. Маг не мог успокоиться, его возмущало то, что Леви был с ними так долго и не оказывал помощи в сражениях, на что тот отвечал, что ничего им не должен и они сами на него печати наложили.
Мне тем временем становилось плохо. После фразы демона о том, что ему больше нет смысла возвращаться домой, я почувствовала странный укол в сердце. Боль… Душевную и физическую. Почему-то она была воспринята мной слишком близко, словно… Словно имела ко мне какое-то отношение… Не понимаю ничего.
— Постарайся успокоиться, — подсказал внутренний голос, — может вы и правда знакомы. Кто знает, кем ты в прошлой жизни была. Сейчас самое время прислушаться к своим ощущениям — тело ослабло, а вот твое сознание окрепло после боя. Я чувствую, что мы с тобой меняемся, но не понимаю, что происходит. Ты сама должна пробиться сквозь воздвигнутый барьер. Поняла меня?
Поняла, но и что с того? Как мне расслабиться, когда ноги болят, голова раскалывается, а перед глазами все плывет?
Я смотрела на Леви и понимала, что он наблюдает за мной.
Внезапно все звуки пропали, голова резко разболелась еще сильнее, появился звон в ушах настолько тонкий, что я тут же закрыла глаза и невольно взвыла.
— Софья… — Леви что-то говорил мне, но я слышала лишь свое имя, — София!
Звуки теряются… Лицо Леви… Такое знакомое, но почему? Эти глаза… Его глаза — яркие, полные жизни… нет, раньше они были другими — совсем другими! В них не было столько блеска…
Почему… Почему не захотел вернуться домой? Ведь ты же мог… Мог, раз Томас поставил печати, но ты передумал…
— София! — голос Геста прозвучал у самого уха. Я тут же повернулась на звук и увидела его грозное лицо, вот только маг больше не пугал.
Вновь эмоции ушли, и глубоко внутри что-то проснулось. Что-то чужое, что-то, что я не знала раньше.
— Леви, — прошептала я, борясь с болью, — все же, кто ты?
— София, что с тобой? — демон медленно встал на ноги и, вопреки местным лекарям, подошел к моей кровати, — ты меня слышишь? Вот черт, у тебя кровь из глаз идет! СОФИЯ!
Резкий звук его голоса… Обеспокоенное лицо…
Я уже видела его когда-то… Я видела его…
Дождь… Ливень… Болит рука и правый бок. Рана — большая…
Я стояла на коленях… И смотрела на Леви… Он держал в ладони гарду, ту самую, что проткнула мое тело и смотрел… смотрел прямо в глаза…
Я знаю его… Я его знаю…
Сердце забилось с бешеной скоростью, все тело трясло, и чувство, что разлилось внутри было больше похоже на дикую, необузданную ненависть — так смотрят на заклятого врага…
На заклятого врага…
— София! — эти слова были последними перед тем, как что-то внутри, что-то чужое и страшное, взяло надо мной верх…
— Ты убил меня, — боль внезапно исчезла вместе с чувствами. В голове все путалось — воспоминания приходили кадрами, обрывочными кусками, которые невозможно было сложить воедино, — ты убил меня. Леви.
Злость. Дикая, яркая.
Ненависть и…
Сила — вот то, что я ощутила при взгляде на демона.
— София… — Леви побледнел, он медленно отошел в сторону, показывая всем остальным магам не вмешиваться и в случае чего бежать. Томас мгновенно приготовился атаковать, но я лишь усмехнулась. Его сила ничтожно мала, он не успеет за мной… — Кто ты?
Я молчала. Долго… Дыхание выровнялось, я четко видела воспоминания, которые мне не принадлежали. Кем я была в прошлом? Что я делала?
— Ты убил меня, Леви, — я чувствовала этот чертов клинок в своем теле — его лезвие казалось обжигающе холодным, — это мне впору спрашивать… Так кто же ты?
Магия… печати и символы…
Никогда раньше я не пользовалась чем-то подобным, но теперь… Я не понимаю, откуда я все это знаю, информация просто приходила кусками, она появлялась обрывками.
Леви отходил все дальше, в глазах его читался ужас- он понял. Он узнал.
На противоположной стене висело зеркало. Я видела в нем свое отражение — глаза были яркими синими и вокруг зрачка медленно проявлялись магические руны.
И я знала, что это за магия.
— Леви… — голос звучал тихо, но в каждой ноте отчетливо слышалась власть, — на колени.
И Леви подчинился.
Вокруг демона образовался синий контур, он вспыхнул голубым пламенем и тут же исчез. Рога его изменились — по контуру завитков проступили яркие голубые полосы — тонкие, с пульсирующим светом. Леви тяжело дышал, его трясло, он хватал ртом воздух, но не мог встать без моего разрешения.
— София… София, очнись! — он шептал эти слова снова и снова, но безрезультатно, — прошу, ты запуталась! Я не убивал тебя, София!
— София… — Гест хотел помешать, но Томас ему не позволил, видя, что Леви против. Маги хотели помочь демону, но тот не разрешал. Почему?
— Говори, Леви. Кто ты? — рыкнула я, подходя к склонившему голову мужчине, — ОТВЕЧАЙ!
— Главнокомандующий седьмым отрядом Леврэй Норвэн. Пятый по силе среди десятки сильнейших демонов. Я не убивал тебя, я не трогал… Ты должна вспомнить!
В моих глазах будто сияло голубое пламя, а в руках появился изогнутый по дуге меч. Я не понимала, что делаю, совершенно запуталась. Видела его огромные, полные ужаса глаза и…
Остановилась.
— Мира, — звучание этого имени из уст демона окончательно запутало, — Мира… отпусти меня…
Вместо того, чтобы принять верное решение, я лишь слегка качнулась и потеряла сознание.
Кажется, меня поймал Томас… И кажется, в отражении зеркала я видела яркие пульсары — они были готовы защищать Леви…
Защищать его от меня.
* * *
София. Воспоминания Миры.
Чувство полета — невероятное ощущение свободы и наслаждения…
Открыв глаза, я видела лишь свет — яркий и теплый, очень родной.
— Я не хочу, — напротив меня, в большой
