вперед, защищая толпу, потому что это ее долг как королевского мага?
Два человека старательно думали совершенно о разных вещах. Вереница вопросов пробежала в мыслях Китрана, он усмехнулся и на ее бледных щеках показались две ямочки.
Разум Рины окончательно захотел покинуть это тело и мир.
«Ну конечно, ямочки, ха-ха… Ведь у всех, абсолютно у каждого из книжных злодеев есть ямочки! А еще, конечно же, все злодеи всегда выглядят в точности как Китран…» — теперь Рина мысленно проклинала автора книги.
Автор не удосужился описать мужских героев подробно, уж тем более он не стал объявлять, что самый пугающий человек этого мира — демон-герцог Китран — без маскировки священника выглядит как эльфийский король!
Разве не должен злодей выглядеть хотя бы как замученный всем миром вампир, внешне напоминающий графа Дракулу? Разве у него вместо ямочек не должна быть парочка синяков под глазами и несколько крупных шрамов, изрешетивших лицо?!
Нет, Китран был абсолютно точно неправильным. У него были длинные белоснежные волосы, высокий рост и широкие плечи, ямочки на щеках и черные, как ночь, глаза. Это не лицо злодея. Так должен выглядеть как минимум главный герой!
Рина кое-как нашла в себе силы разомкнуть губы:
— Что ты здесь делаешь? — ее когда-то уверенный голос сейчас напоминал тихий скрип половиц.
— Это я должен спрашивать у тебя, Эйрена, — Китран еще раз взглянул на нападающих с закрытыми масками лицами и на графиню.
Притворяется? Или правда пытается людям помочь?
— Не мешай мне делать работу, — грозно сказала ведьма, пытаясь убрать с плеча руку Китрана. Жаль, но ей не удалось.
— Я тоже не люблю, когда мне мешают, — ответив так Рине, Китран внезапно сам поднял руку с ее плеча.
«Ну отлично, мы с ним вроде даже договорилась…» — порадовалась про себя девушка, как вдруг Китран приподнял свою большую ладонь и легонько нажал пальцем ей на лоб. Мир перед глазами Рины начал мутнеть, ноги слабеть и подкашиваться. Не до конца понимая, как с ней это произошло, она свалилась на руки Китрана.
— Наконец-то не будет мешаться, — выдохнул демон.
Все-таки Китран считал себя настоящим мужчиной, поэтому он решил, что окружающая их обстановка не лучшее место, чтобы вступать с Эйреной в битву умов. Вместо этого он, как и полагается джентльмену, решил ведьме помочь. Он усыпил ее явно уставшее тело, тем обезопасив от очередных попыток сыграть спасительницу людей, а потом сам разобрался с мужчинами в масках, что прервали своим появлением прекрасный спектакль.
Когда закончил со всем разбираться, он взял на руки Эйрену Де Клифф и поспешно ушел. Однако вместо того, чтобы отвезти великую ведьму в ее столичную резиденцию или передать на руки ее младшему брату, демон решил утащить спящую Рину в свой собственный дом.
Малик, наблюдающий за всем со стороны, замер в оцепенении.
«Герцог Китран только что похитил Эйрену?! — недоумевал парень. — Нет-нет… Может быть, это все часть плана сестры?»
Но как бы старательно не убеждал себя паренек, он понимал, что грядет что-то страшное.
Зачем Китран на самом деле вмешался в спектакль Эйрены?! Что у этой гадюки творилось сейчас на уме?
Все люди в зале теперь даже не знали, о чем им думать. О напавших на них странных людях в масках? Об Эйрене, которая великолепно давала отпор, пока ее не усыпил и не похитил Китран? Или стоит задуматься о том, как Китран бросил на людей перед уходом грозный взгляд, говорящий никому за ним не следовать?
Честно говоря, даже Китран не знал, о чем он в тот момент думал. Прямо сейчас он смотрел на девушку, лежащую у него на руках, и в недоумении хмурился.
Больничные коридоры всегда были пропитаны зловонным запахом хлорки и антисептика, звуками шаркающих по полу шлепанцев медсестер и тихими разговорами детей и старушек. Звуки и запахи вездесущи, от них невозможно укрыться, то ли дело внешний вид здания и внутренние убранства палат — на них всегда можно было с легкостью закрыть свои детские глазки.
С десяти лет Рина всегда радовалась тому, что во всех больницах и клиниках, где ей довелось побывать, было тусклое освещение. Лампы накаливания всегда были такими же древними, как и облупившаяся краска на стенах, поэтому они часто работали не на полную мощь, а иногда и вовсе никак не включались.
Отсутствие света обычно наводило на детей сильный страх, а иногда и тоску. На всех детей, кроме Рины. Сама Рина всегда считала, что уж лучше ничего не видеть, чем видеть что-то пугающее, что-то, что видеть было нельзя. Как это делают те, кто смотрит ужастики, она всегда закрывала глаза, когда проходила мимо тяжело раненных и неизлечимо больных пациентов. Эта дурная привычка даже ей самой казалась до одури странной, но с другой стороны, лучше ведь лишний раз не видеть кровь и страдания людей. Лучше не видеть ничего страшного, чтобы не представлять, что подобное ждет не только других, но и тебя.
Лучше не видеть смерть. Лучше не видеть несчастья.
Рине хотелось спокойствия, хотелось забытия, поэтому она постоянно читала… Но как бы быстро она не сбегала и как бы упорно не пряталась, люди все равно отчего-то вечно напоминали малышке о том, что она уже была несчастной и что от своего несчастья скрыться навсегда не получится.
— Ты такая молоденькая, точно скоро поправишься, — говорили маленькой Рине старушки, лежащие в соседней палате. — Мы, старики, свое отжили, а вот вам, детям, еще жить и жить.
Такое Рине тоже хотелось не слышать. Она всегда думала, что жизнь и смерть не смотрели на возраст, богу было на них попросту наплевать. Тем не менее из уважения к старшим, она не высказывала свое детское мнение вслух и в ответ только молча кивала. Больше подобных речей ей не нравилось только ссориться.
В сознании Рины ворвалась внезапная мысль: «Все это в прошлом, ты теперь не в больнице…»
Стоило ей подумать об этом, как она начала приходить в чувства: онемевшие конечности начали оживать, а разум возвращаться из глубокого сна и оцепенения.
Рина внезапно открыла глаза и привстала с постели.
— И где это я? — прошептала она высохшими губами, оглядываясь по сторонам.
Комната перед ней была незнакомой. Большой и светлой, довольно приятной для глаз, выполненной к тому же в темно-синих тонах, которые ей с детства нравились.
Высокие стены и врезанные в них от потолка до пола массивные окна. Много мелких деталей в виде мягких подушек и свеч. Покои
