А потом они совершенно безумно и бездумно провалились в ту самую червоточину, и подобного жеста доверия судьбе Лиам за собой припомнить так и не смог.
***
Беспомощность, когда от тебя ничего не зависит – самое отвратительное чувство, что довелось пережить Лиаму за его насыщенную событиями жизнь. Даже на Надории у него была возможность повлиять на свое будущее, хоть шанс выжить был настолько мизерным, что впору опустить руки и не сопротивляться. И он за тот шанс ухватился.
Полет же через неуправляемую червоточину, который может продлиться несколько минут, или дней, или тысячелетий, и закончиться далеко за окраиной известной вселенной, однозначно станет самым паршивым воспоминанием Лиама.
Ему оставалось только смотреть на приборы, бессильно сжимать кулаки и думать о том, что рядом, в неисправном катере, который он тащил только что не на буксире, точно также висит в ожидании неизвестно чего хрупкая Соня, цветочек из парника, совершенно не подготовленная к таким приключениям.
И бывшего приятеля хочется придушить за то, что она подвергается такой опасности. Их шансы выжить Лиам оценивал как стремящиеся к нулю, особенно после того, как известные точки выхода из червоточины перед ними так и не открылись.
Поэтому когда его словно протащило через игольное ушко, Лиам обрадовался. Это значит, что они не потеряются в гиперпространстве. Умирать в трехмерной физической вселенной все же уже привычно и не так страшно.
– Прыжок завершен, – сообщил механический голос ИИ. – Системы работают в штатном режиме.
– Вот удача.
– Повреждения обшивки составляют двадцать шесть процентов.
– Да я няшев везунчик. Борт три ноль один, начинай анализ пространства. Цель – определение координат местонахождения.
– Приступаю к выполнению задачи.
– Борт три ноль три, – вызвал он соседний катер, боясь услышать в ответ тишину. – Все, перебирайтесь ко мне.
– Выполняю, – голос “Эрика” приглушен, но в нем явно слышится усталость. Лиам и сам чувствовал себя развалиной докосмической эпохи, но еще ничего не закончилось. Гибель все еще висит над ними и дышит в затылки, и шансы ее избежать все так же призрачны.
И двое выходцев с Ц-189, находящихся по разные стороны в необъявленной войне Пхенга и Нергии, эти шансы не повышали. А вот вероятность того, что кто-то из них в порыве эмоций разнесет катер на кусочки – очень даже.
Хорошо бы узнать, какой номер был присвоен “Эрику” при создании. Благодаря базам данных, добытых в ныне разрушенной лаборатории “Нового поколения”, о живых результатах эксперимента ему было известно достаточно, чтобы не желать встречи с некоторыми из них никогда. Если “Эрик” один из них… Что же, вытащить Соню из его рук будет немного сложнее.
Но это позже, много позже. Сейчас им нужно выжить.
Дверь рубки открылась, и первое, что увидел Лиам, была обтянутая легким скафандром пятая точка Сони, которую “Эрик” без особого пиетета тащил на плече. Внутри всколыхнулась неожиданная волна эмоций, среди которых преобладала тревога.
– Медблок нужен?
– Не знаю, – качнул головой бывший приятель. – Она потеряла сознание после выхода из червоточины.
В этот момент девушка задергалась, и “Эрику” который сейчас выглядел совершенно иначе, пришлось поставить ее на ноги. Соня качнулась, ухватилась за страховочный поручень и резким движением сдвинула лицевой щиток.
Лиам разглядывал ее жадно, внутренне оправдывая такой интерес обычным сочувствием к неподготовленному к испытаниям гражданскому. Старательно игнорируя тот факт, что обычно такое человеколюбие ему было совершенно не свойственно.
Бледная, лохматая, с болезненно блестящими глазами, Соня была совершенно не похожа на себя саму. Непривычно жалкая и до щемящего сердца трогательная.
А главное – живая. Все остальное поправимо, однако воскрешать мёртвых наука так и не научилась.
Ну раз все хорошо настолько, насколько это вообще возможно в их ситуации, можно переключиться и на более насущные вопросы.
– Только то, что мы темная материя знает где, спасает твою жизнь, – медленно проговорил Лиам, смотря прямо в глаза тому, кого так долго искал и проглядел прямо у себя под носом. – Я бы с удовольствием выбросил тебя в открытый космос за твои подвиги.
Стоящий перед ним человек настолько не похож на нергита-стюарда, что поневоле закрадываются сомнения, не ошибся ли Лиам в своих выводах. Уже в плечах, совершенно обыкновенной внешности, скорее даже блеклой, невыразительной. Превратить его в красавца-нергита с помощью силиконовых накладок и линз, конечно, можно… Но очень время- и трудозатратно. А белоснежная шевелюра так ни разу и не засветилась на камерах в технических помещениях, значит, перевоплощение должно было происходить быстро и, разумеется, максимально незаметно.
И Лиам, кажется, уже догадывался, какой номер назовет ему “Эрик”. И не ошибся.
– Два-Шесть, – почты выплюнул фальшивый нергит, и Лиам лишь кивнул, несколько успокоенный тем фактом, что его гипотеза подтвердилась.
Объект Шесть второго потока, способный почти мгновенно менять внешность по собственному желанию – прирожденный шпион, его маскировку невозможно обнаружить, а если прибавить к этому специальную подготовку…
– Логично, – Лиам подвел черту под этим разговором, временно закрыв тему. У них тут все еще есть проблемы поважнее.
36
Им повезло.
– Сутки полета, – сделал вывод Лиам, изучив результаты, которые выдал ему корабль. Неплохо, очень неплохо. Было бы обидно найти подходящую планету и не успеть до нее долететь.
А приборы утверждали, что эта планета подходит для людей – как минимум сила тяжести, сравнимая с эталонной земной, наличие жидкой воды и атмосферы выглядели многообещающе. Если эта атмосфера еще и пригодна для дыхания, можно считать ее подарком судьбы. Ведь его катер в короткой стычке с пиратами тоже не остался невредимым, да и прохождение червоточины не прошло бесследно.
– Успеем перевести дух, – он продолжил искать плюсы вслух, потому что молчание Сони начинало напрягать. Последствия стресса могли быть довольно неприятными, и как может отреагировать София, он даже представить не мог.
– Лучше подлатать катер, насколько получится, – в пику ему ответил Эрик, который уже ознакомился с отчетами ИИ о состоянии корабля. У Лиама настроения спорить и ввязываться в борьбу за воображаемую капитанскую фуражку не было, поэтому он с воодушевлением согласился:
– Отлично, вот и займись, – и не обращая больше внимания на вытянувшееся лицо Эрика, повернулся к Соне.
Ее состояние беспокоило его все сильнее. Лиам даже прикинул в уме, что из стандартного набора медикаментов, которыми обычно комплектовались такие катера, может помочь снять последствия шока.
Соня сидела на полу у стены, куда она опустилась почти в самом начале. Даже шлем не сняла и не сменила позу. Бледная, с запекшимися обкусанными губами… Обнять и плакать.
– Так, пойдем-ка мы в медблок, – он поднялся с кресла и сделал шаг к девушке, и только тогда она встрепенулась и попыталась подняться.
– Не нужно! Я лучше в каюту пойду…
– Пойдешь, ага, – Лиам посмотрел, как Соня цепляется за стену, не выдержал и подхватил испуганно пискнувшую девушку на руки. – Побежишь просто. Не дури, Соня, ты не солдат, тебе нужна диагностика и как минимум инъекция стимулятора.
Он присмотрелся к глубоким теням под ее глазами и поправил себя:
– А лучше снотворного.
Медблок на крошечном прогулочном катере едва ли дотягивал до такого высокого слова – это было крошечное помещение, в котором с трудом разместились койка, стул с магнитными ножками и шкаф с минимально необходимым набором инструментов и медикаментов. Однако портативный диагност там все же обнаружился и был немедленно применен по назначению.
– Я сама! – возмущенно пропищала Соня, когда он начал расстегивать ее скафандр, и только глядя на совершенно пунцовые ее щеки, Лиам понял, что реагирует на него она так странно не потому, что боится незнакомца, а наоборот.
