— Скажи мне, Катаклизм, — его голос стал глубоким, словно из адских ям. — Как ты получила своё имя?
О боже. Он знал. От унижения сжалась кожа.
— Это не важно. Нам нужно идти. — Кэт развернулась. Дверь хижины была всего в нескольких шагах…
Путь ей заступила адская гончая, из раскрытой пасти капала слюна. По-видимому, Гадес ещё не закончил этот разговор, но Кэт не даст ему удовольствие и не повернётся.
— Разве ты выбрала себе имя? — Она вздрогнула от звука его голоса, прозвучавшего прямо над ухом.
— Ты же знаешь, что нет, — прорычала Кэт, унижение резко сменилось гневом из-за того, что Гадес решил продолжить эту тему. Хотя, ведь он же был Мастером Мучений, да? Ранее он доказал, что знает, где нанести удар, чтобы причинить жертве самую большую боль, а для падших ангелов имена были самой больной темой.
Когда ангел лишался крыльев, он и выбирал новое имя. Чёрт, падший ангел мог снова и снова менять себе имя, но больше никогда не мог пользоваться ангельским именем… если только не войдёт в Шеул-гра.
Но порой для падшего ангела имя выбирали архангелы. В качестве наказания, оскорбления или урока… что бы ими в то мгновение не двигало, когда они выбирали имя для запятнавшего себя ангела, он больше не мог никак себя называть, кроме этого имени. Если бы архангелы дали Кэт имя Пупалуфагус, ей бы пришлось всегда использовать его. Чёрт, да она не могла даже произнести своё ангельское имя, даже когда пыталась… а она пыталась. Имя всегда застревало в горле.
— Почему архангелы решили назвать тебя Катаклизм? — задавая вопрос, Гадес потёрся губами об ухо Кэт.
— Потому что я была ходячей катастрофой, — её голос надломился и Кэт ненавидела себя за это. Ненавидела Гадеса, который заставил вспомнить самый худший момент в её жизни. Ненавидела его ещё больше за то, что он заставлял её встретиться с правдой, к которой она ещё не была готова. — Из-за моей помощи едва не погиб мир, и они хотели, чтобы имя вечно мне об этом напоминало.
Наступило долгое молчание, и Кэт ощутила, что Гадес отодвинулся от неё, пришёл в прежнее состояние. Когда он заговорил, голос снова был нормальным, но Кэт почему-то знала, что всё снова не будет нормальным.
— И к этим людям ты хочешь вернуться. — Он протиснулся мимо неё и прогнал с пути пса. Открыв дверь хижины, он жестом указал Кэт выходить и холодно улыбнулся. — Тогда, давай не будем тратить время, и вернём тебя туда.
* * *
Гадес провёл больше двенадцати часов со стаей голодных адских псов и одной упорно молчащей женщиной, прочёсывая Пятый Круг в поисках долбанного человека. Правда и он не желал разговаривать, да и вообще, о чём им с Кэт говорить? О её желании вернуться на Небеса, к людям, которые обременили её именем, которое будет вечно её преследовать? О его эгоистичном желании это предотвратить?
В конце концов, Гадес ничего не мог сделать, чтобы убедить Кэт не возвращаться на Небеса, если ей представится такая возможность. Она не хотела быть здесь, да и если бы хотела, они не смогли бы быть вместе. Нет, если Азагот по-прежнему решительно настроен его наказать.
Гадес глянул на Кэт, которая стояла в тридцати ярдах от него на скале над рекой лавы. Вдалеке виднелся чёрный вулкан, из которого валил дым и пар, а по бокам стекали красно-оранжевые потоки. Кэт была в корсете и джинсах, а когда Гадес прояснил, что они будут находиться в палящей местности, она согласилась надеть ботинки, которые дали ей демоны, в чьей хижине они остановились.
Кэт окружали адские гончие, сохраняя её безопасность. Демонские собаки были невозмутимыми убийцами, но когда им поручали что-то защищать, они серьёзно подходили к этой работе. На планете не было никого вернее адской гончей. И не было ничего более кровожаднее зрелища, когда пол дюжины адских псов разрывают на части беспомощного демона.
Гадес сделал знак Силту и парень подбежал к нему с того места, где стоял, используя магический стержень, сделанный из бедренной кости Орфмейджа, который захватил тогда Кэт, для определения местоположения человека. Глупый маг отказался говорить, поэтому они перешли к Плану Б, который Гадес окрестил «План Кость».
— Мой господин? — спросил Силт, вскарабкавшись на холм из окаменевшей лавы, чтобы добраться до Гадеса.
— Гончие хотят перевести нас в другой регион. — Что удивительно, но Гадес ненавидел тот регион, презирая жар и запах. Единственный плюс в том, что там жили всего несколько демонов. И там было потенциально огромное место для того, чтобы спрятать человека. — Но я хочу, чтобы ты и несколько гончих остались.
— Что-то подозреваешь?
Гадес не мог дать палец на отсечение, но было здесь что-то неправильное, хотя, может, дело просто в том, что ему не нравилась эта территория. Они не обнаружили ничего подозрительного, но…
— Гадес! — Кэт бросилась к нему, за ней по пятам следовали адские псы. — Кажется, я чувствую человека.
У одной из адских гончих было что-то в пасти, и когда Кэт остановилась перед Гадесом, пёс игриво кинул это ей. Она поймала, вскрикнула и бросила на землю.
— Эй, — произнёс Гадес, — ты ему нравишься. Он просто дал тебе палец. — Палец какого-то демона.
Кэт с отвращением глянула на Гадеса.
— Как ты можешь шутить? Это не смешно.
— Неа, — ответил он, — смешно.
— Лови. — Кэт кинула палец и гончая в мгновение ока его проглотила. Кэт поморщилась и потёрла руки. — Как я уже сказала, я почувствовала что-то поблизости. Ощущение добра, которого здесь быть не может, верно?
— В Пятом Круге? Точно нет. — Пульс Гадеса подскочил от мысли, что, возможно, они уже близко. — Это должен быть человек. Сможешь сузить круг для поиска?
Кэт покачала головой.
— Сложно. Складывается ощущение, будто нить добра вплетена в огромную одежду зла. Слишком много зла вокруг, чтобы зацепиться.
— Эм… босс? — Силт приподнял вибрирующий магический жезл. — Что-то есть.
Когда Гадес посмотрел на жезл, тот стал вибрировать так сильно, что Силту едва удавалось удерживать его двумя руками.
— Дерьмо. — Гадес повернулся к псам. — Зовите подкрепление! Живо…
В его грудь вонзилась стрела. Тело пронзила боль, но когда на них обрушился град стрел, всё, о чём мог думать Гадес — это доставить Кэт в безопасное место. Его захлестнул яростный инстинкт защитника. Гадес подхватил Кэт на руки и прикрыл своим телом, пока адские гончие расправлялись с армией демонов, появившейся из трещин в земле, которых секунду назад не было.
— Сукин сын! — Силт, пронзённый полудюжиной стрел, закричал от гнева и боли, но не упал. Схватив меч, он бросился на врага.
