Удивительная и презабавная история. Я никогда не спрашивала у миссис Макстон о ее прошлой жизни, но сейчас, не смогла удержаться.
— Она переехала с вами в дом вашего супруга?
Миссис Макстон на миг отвела взгляд, и мне показалось, что ее глаза подозрительно заблестели, и увы — я не ошиблась.
— Я не переехала в дом своего супруга, мисс Ваерти, я сменила место жительства, — глядя в окно, произнесла миссис Макстон. — Из отчего дома меня выкрали пираты, схватили когда я возвращалась с корзиной только что выстиранного у ручья белья. По счастью, моя верная крыса Джена пробралась на корабль до того, как мы отплыли. Она перегрызла веревки, стягивающие мои запястья, и вывела меня с корабля, как только тот причалил. Вместе мы нашли прибежище в монастыре святого Мартина, добрые сестры помогли мне вернуться домой, но… моя репутация была погублена.
Долгая пауза, в течение которой миссис Макстон смотрела куда-то перед собой, и лишенное эмоций продолжение:
— Мне повезло куда больше, чем вам — моя семья приняла меня без упреков, лишь с теплотой и поддержкой, но они понимали, что в родной деревне мне больше жизни не будет, поэтому жениха мне нашли в столице, надеясь, что я доберусь к суженному раньше сплетен. Вскоре я с содроганием вступила на корабль, прибыла в столицу и стала женой уважаемого мастера.
— Вы… добрались раньше сплетен? — мой вопрос был верхом бестактности, но я не могла не спросить.
— Нет, — последовал краткий ответ.
Некоторое время после миссис Макстон молчала, однако, она нашла в себе силы продолжить:
— Мистер Макстон был тем, кому когда-то помог мой отец. Вдовец, с приличным состоянием и собственной кузней, он мог бы составить гораздо более выгодную партию, но отказать моему отцу ему не позволила честь. Не могу сказать, что была тепло встречена его семьей, и самим мистером Макстоном. На меня он смотрел как на презренное насекомое, стараясь не замечать вовсе. Так прошли шесть недель до свадьбы. Само бракосочетание напоминало скорее панихиду. Лишь на брачном ложе я доказала собственную невинность… Однако, как вы понимаете, не всем.
Всем рот не закроешь, это я понимала как никто.
— Я прилагала все усилия для того, чтобы вы не повторили мою судьбу, — с трудом выговорила миссис Макстон, и слезы потекли по ее лицу.
Несмотря на понимание ее чувств и стремлений, боюсь, я пересекла черту, и не желала поворачивать обратно.
— Мне жаль, — одновременно и сочувствие и вызов.
Поспешно утерев слезы, миссис Макстон посмотрела на меня, встретила решительный взгляд, улыбнулась и сказала:
— Моя Джена была со мной до последнего. Столько, сколько ей отмерил Господь. Я поддержу вас в любом случае, мисс Ваерти. И в любой ситуации.
Я не желала впутывать миссис Макстон в задуманное, но решимость, с которой отважная домоправительница смотрела на меня, не оставила выбора.
— Mutare! — воскликнула я, окутывая нас обеих заклинанием изменения.
Несколько мгновений, яркая вспышка двух соприкоснувшихся заклинаний — моего, и того что являлось основой защитного барьера, коей мы пересекали, и вот напротив меня пожилая женщина с совершенно седыми волосами, несколько хищным лицом и вертикальным зрачком истинно драконьих глаз. Миссис Макстон потянулась к ридикюлю, достала зеркальце, с интересом рассмотрела себя. Мне же подобное не требовалось — я совершенно точно знала, как выгляжу. И находясь в образе молодого дракона, я решилась на вопрос, коей достаточно долго вызывал у меня неподдельный интерес, но никогда не был мной задан.
— Миссис Макстон, а то, что происходит на брачном ложе…больно?
Драконница напротив шумно выдохнула, смущенная услышанным не менее, чем я заданным вопросом, и ответила, спустя некоторое время:
— Мисс Ваерти, зависит от мужчины и его желания пробудить в жене… ответные чувства. В любом случае — все лучше, чем у оборотней.
И мы обе невольно улыбнулись. Хуже чем у оборотней действительно быть совершенно не могло. В их парах одновременно с первым соитием следовал укус в районе шеи или спины. Несомненно, жестокое и чудовищное условие вступления в брачный союз, но улыбаться мы не перестали — в ту достопамятную брачную ночь знакомого нам УнГара и дочери гарнизонного врача мисс Кейлон, оборотень совершил ритуальный укус… кровати. И к негодованию новобрачной в дальнейшем испытывал некоторую привязанность к поврежденному изголовью супружеской постели, а потому кровать сменяла кровать, но изголовье оставалось прежним, храня оттиск впившихся в него клыков.
— Так что мы собираемся делать? — поинтересовалась миссис Макстон, определенно стараясь забыть презабавнейший случай, когда новоиспеченная миссис УнГар спустя месяц после свадьбы во всеуслышание заявила "Или я или кровать!"
Сдвинув задвижку, я крикнула:
— Мистер Илнер, будьте так любезны, остановить возле мэрии.
Кучер обернулся, потрясенно воззрился на юношу драконьего вида, и хотел было высказаться, как я добавила:
— А после ступайте в гостиницу и ложитесь отдыхать, иначе, клянусь Господом, я напущу на вас миссис Эньо!
— А, так это вы, мисс Ваерти, — мгновенно догадался мистер Илнер. — Но вот понять не могу, откуда в вас появилось столько жестокости…
— Рада, что вам лучше, — прервала я его задумчивую речь.
— А что мне сделается-то, — весело отозвался он.
Я знала, что ему могло сделаться. Прекрасно знала. К моему искреннему сожалению.
— Мистер Илнер, либо вы отправитесь в гостиницу и постель добровольно, либо…
Я не договорила, остановившись на двусмысленной паузе, но эта невысказанная угроза, была лишь невысказанной угрозой — я никогда, никогда более и ни за что не подвергну заклинанию подчинения ни единого человека. Никогда.
— Мисс Ваерти, вы же не станете? — прошептала миссис Макстон.
Я задернула окошко для переговоров с кучером, подалась ближе к моей домоправительнице и прошептала:
— Он перенес инфаркт, миссис Макстон, вероятность рецидива очень велика. А в прошлый раз единственным, что спасло мистера Илнера — была реакция лорда Давернетти. Если бы не ваш плащ и лорд старший следователь… мистера Илнера не было бы сейчас с нами.
Она покивала, все такая же по-человечески добрая и светлая даже в образе драконницы, и вдруг сообщила:
— Кстати о плаще — это подарок профессора Стентона. Он принес и вручил мне его после того, как на меня попытались напасть грабители на дороге. Нет, помимо плаща профессор предпринял и еще одну крайне важную предосторожность, он попросту прекратил выпускать меня из дому с наступлением сумерек, но плащ… Его невозможно прострелить стрелой или же пробить ножом. А знаете почему? Он из кожи оборотней.
— Плащ пришелся кстати, — только и смогла выговорить потрясенная я.
— Я старалась не надевать его никогда, — призналась миссис Макстон.
— Понимаю ваши чувства, — с ужасом осознала, что я носила.
— Но вы знали Стентона — если он что-то решил, переубедить его было невозможно, — продолжила экономка.
— Как и Арнела, — почему-то сказала я, все еще не в силах представить, что плащ миссис Макстон сшит из таких как генерал ОрКоллин или УнГар… это чудовищно, слишком чудовищно.
— Меня пугает то, что вы об этом заговорили, — медленно проговорила моя домоправительница.
— Меня в настоящий момент трясет от осознания, что я носила плащ из человеческой кожи… в смысле кожи оборотней, — нервно сообщила ей.
— Именно поэтому он и хранился в чулане, я видеть его не желала! — воскликнула она.
Мы переглянулись.
Да, для нас, людей, подобное было чудовищно и недопустимо, но видимо только для нас.
— Оставим пустые терзания, — миссис Макстон шумно вздохнула. — Так что вы намерены делать, мисс Ваерти?
О, в этот момент мне не хватало тепла и уюта нашей кухни, запаха корицы от булочек к чаю, чувства защищенности, что дарили крепкие стены дома профессора и отсутствия знаний, которые ныне разрушали весь мой мир до основания.
— Миссис Макстон, помните, в тот день, когда мы впервые появились в библиотеке Вестернадана, я взяла две книги…
