Глава 20
Милан. Дом. Стильный город и шумный мегаполис с большой популяцией вампиров. Нино идет по коридорам частного поместья своей семьи за городом. Он чувствует энергию своих соотечественников, гудящую в воздухе. Тысячи их довольны жизнью в пределах королевства его клана под мирным руководством его старшего брата.
В популярных журналах из года в год Милан считается одним из «Лучших мест для жизни» для вампиров. Это разительный контраст с Англией. Здесь вампиры и люди сосуществуют более мирно, разделяя пространство и возможности, работу и высшее образование. В Англии ситуация улучшается, и вампиров уже не гоняют по улицам с вилами и факелами. Но в основном они по-прежнему воспринимаются британцами как «другие»: темная раса, генетическая мутация или извращение природы. В Италии существование вампиров более широко известно. Нормализовано.
В коридоре тихо, пока Нино идет. По обеим сторонам стен выстроились большие окна, позволяя зимнему солнечному свету освещать узкое пространство. Когда он доходит до арочной двери в особняк брата, она уже распахнута. Нино вдыхает, затем выдыхает. Успокаивает себя. Он легонько стучит, прежде чем просунуть голову внутрь.
Особняк Джованни представляет собой идеальное сочетание классического и современного итальянского дизайна. Задняя стена расписана роскошной фреской эпохи Возрождения. Остальные стены – бежевого цвета, оттеняемые сложной лепниной цвета тауп. Широкий арочный проем, ведущий во внутреннюю комнату, привносит в это потрясающее пространство дополнительную изюминку.
Когда Нино проходит через арку, ведущую во внутреннюю комнату, Джованни сидит за своим письменным столом из темного клена. Широкоплечий, высокий и очень мужественный, как обычно. Его белая рубашка идеально отглажена, и на нем нет галстука. Его борода недавно подстрижена, а каштановые волосы убраны в низкий хвост на затылке.
Джованни лишь на мгновение поднимает свои ореховые глаза на Нино, а затем снова погружается в чтение.
– Утенок вернулся домой.
Нино вздыхает.
– Пожалуйста, перестань меня так называть.
– А где мама-утка? Она придет сегодня?
– Нет. – Нино закатывает глаза. – У Селлины сегодня собеседование, но она придет завтра на обед после приезда Харуки.
– Ты пахнешь как он, – говорит Джованни, не поднимая глаз.
Нино отступает назад.
– Правда? – Он поднимает руку и нюхает.
– Немного. – Джованни садится прямо и прислоняется спиной к стулу, наконец уделяя Нино все свое внимание. – Ты носишь запах другого чистокровного, но он не должен глубоко питаться тобой, чтобы пометить тебя как своего. Он не потянул твою ауру.
Констатация факта. Даже не вопрос.
– Нет, не потянул. – Каждый раз, когда Харука питается от него в последнее время, желание, чтобы он пил глубже, практически калечит Нино, подобно пылающему жару, искрящемуся в его животе и дико стреляющему вверх и вниз по всему телу.
Он принимает природу их отношений. Полностью. Но Нино также достигает той точки, когда он готов отдать почти все, чтобы Харука освободил его ауру от своего тела. Никогда не испытывая этого раньше, он не знает, что именно он будет чувствовать. Каким бы ни был результат, его тело хочет этого. Он хочет этого. Его природа жаждет большего от Харуки с каждым кормлением.
Нино сравнивает это с сильным зудом глубоко внутри своего тела, который он не может устранить самостоятельно. Только Харука может дотянуться до него.
– Мы просто друзья. – Нино с трудом подавляет свои неуправляемые инстинкты. – У нас нет намерения связывать себя узами. У Хару довольно убедительное мнение на этот счет.
Джованни наклоняется вперед и снова принимается за бумаги.
– Как скучно. И ты говоришь, что он примерно твоего возраста?
– Да.
– Вы двое ладите? Вы наслаждаетесь обществом друг друга?
– Конечно.
– Он физически привлекателен для тебя? – спрашивает Джованни.
– Д-да…
– Так в чем, черт возьми, проблема? Зачем два молодых, привлекательных чистокровных танцуют друг вокруг друга в наше время? Дай мне, черт возьми, подумать. Он знает, что он первый вампир, которому ты когда-либо отдавался?
– Это неважно, Джи. Как я уже говорил, мы просто друзья.
– Это важно. – Джованни берет ручку со стола и пишет на листе. – Тебе понадобилось почти сто лет с тех пор, как ты достиг совершеннолетия, чтобы отдать себя кому-то, Нино, это большое дело. Я буду здесь, чтобы поприветствовать твоего друга, но завтра вечером я улетаю в Париж. Я ненавижу Париж. Я вернусь через два дня, если не смогу уехать раньше.
– Хорошо, – говорит Нино, даже не потрудившись поправить брата. Он поворачивается, чтобы пройти через арку, но громкий голос Джованни заставляет его остановиться и оглянуться.
– Иди посиди с отцом, – говорит он прямо. – Я уже сказал ему, что его золотой сынок прибудет сегодня, так что он ждет тебя.
Нино послушно кивает, чувствуя горечь брата и зная, что лучше не спорить.
