громкий приказ Седьмого совпал со скрежетом и мощным толчком, тело сдержали только фиксирующие ремни сиденья. Я моментально забыла о женщине-амиотке и, бросив затравленный взгляд на обзорный экран, где до этого наблюдалась лишь гладкая стена швартовного узла, увидела другую картину.
Внешний обод станции, к которому причаливали транспортники, постепенно отдалялся. Выглядел он своеобразно. Выступающие «лапки» механизма для фиксации кораблей изломаны, одна повисла в неестественном положении на вырванных крепежах, другая медленно вращалась на единственном удерживающем ее тросе. Створки, закрывающие стыковочный шлюз, покорежены, словно их изнутри выдавило взрывной волной, а в глубине раскрытого зева до сих пор виднелись световые зарницы.
Это случилось! Седьмой оказался прав. Каким бы ни был неведомый способ, но амиоты сделали так, что корабль сумел отстыковаться от станции. Мало того, они явно позаботились и о безопасности отлета. Ударная волна, по поводу природы которой я могла лишь строить предположения, накрыла стыковочный отсек и вывела из строя внешний обод станции с нашей стороны. По крайней мере движения защитных орудий я не видела, они мертвыми застывшими стволами грозили открытому космосу, а не убегающим на грузовом транспортнике пленникам.
Невероятно! Нас так и отпустят? Не будет заключительного смертоносного залпа?
Игерь, как и другие члены экипажа космического грузовика, пялился на внешние экраны таким же неверящим взглядом. Не знаю, сколько длился ступор, опомниться заставило прикосновение к ноге: находясь в напряжении, отсчитывая секунды и гадая, будут ли попытки со стороны станции уничтожить транспортник, а с ним и нас, я действительно ужасно испугалась, когда кто-то резко стиснул лодыжку.
От неожиданности завопила, заставив всех – и амиотов, и пленников – обернуться в моем направлении.
Но последствия напугали еще больше.
Прежде чем звуки слетели с моих губ и все повернули головы, рядом оказался Седьмой. Он замер напротив и уставился с высоты своего немалого роста, вытянув шею и глядя… Вопросительно?
Ик.
А руки?.. Руки амиота сжимали мои плечи!
Ну все, докричалась. Прямо сейчас меня, подобно Дорану, выпьют до последней капли жизни. Закрыла глаза, крепко смежив веки. Ужас сдавил грудь – дышать стало трудно.
– Надо. Сдержаться.
Не понимая, к кому обращены слова, осторожно посмотрела на амиота. Неизменная тишина настораживала, пугающий монстр все так же стоял рядом, но держал уже не меня, а… двух собратьев, выглядевших столь свирепыми, как если бы миг назад намеревались кинуться друг на друга.
Все случилось почти молниеносно, я буквально читала это во взглядах недавних членов экипажа транспортника – забыв о наблюдении за экранами, они настороженно уставились на нас, не ожидая ничего хорошего.
Шевеление на полу внесло ясность, я вспомнила о причине испуга. Амиотка! Она как-то странно раскачивалась, с хаотичной беспорядочностью шевеля руками. То хватала воздух, то тянулась ко мне, то приобнимала себя за плечи… Или ощупывала тело?
– Пугаете, – вмешался еще один великан-амиот, обращаясь к двоим собратьям, непонятно почему потерявшим контроль над собой.
Присев рядом с женщиной, пристально уставился на нее. Не сразу, но она тоже развернулась в его направлении, словно прислушиваясь.
Они общаются без слов? Логично! Они бывшие фантомы, к чему им была речь.
Угрожающее рычание заставило нервно дернуться. Стараясь сжаться, я силилась отодвинуться как можно дальше от парочки амиотов, вновь проявивших признаки агрессии, причем направленной друг на друга!
– Успокойтесь. Контролируйте себя, – голос Седьмого звучал спокойно и повелительно, а руки все так же удерживали собратьев, не позволяя схлестнуться или толкнуть меня.
Но еще более странным показалось выражение лица монстра, казалось, он удивлен.
Бросила взгляд вокруг. Они все поражены. Бывшие подопытные, набившиеся в рубку, настолько шокированы поведением двоих соплеменников, что это отражалось на их лицах. А пленники, подобно мне, едва дышали, стараясь вести себя неприметно. Неужели бунт в рядах сбежавших?
– Уууууоооозззз… Риш… Риш… я…
Амиотка на полу снова затряслась, еще и заскулив. Или зашипев?
Седьмой, продолжавший служить щитом между двумя слетевшими с катушек амиотами, обменялся долгим взглядом с Третьим – именно он присел рядом с самкой, вероятно, послужив причиной всплеска недовольства смутьянов.
– Не отзывается, – вдруг проговорил Третий вслух.
– Да, – кивнул Седьмой. – Не понимает.
– Риш. Женщина? Что нам с ним теперь. Делать?
Казалось, что я половину их разговора не слышу, столь непонятны были брошенные отрывочные фразы. Но на самку амиотов диалог неожиданно произвел успокаивающее действие. Она перестала скулить и дергаться, подняла голову, хотя и не сразу, но смогла сфокусировать взгляд на Седьмом.
– Отлично, Риш. Не срывайся. Разберемся. Просто жди. И учись. Управляй оболочкой.
Самка вдруг резко мотнулась ко мне, напугав до икоты, но коснуться не успела – Седьмой с какой-то запредельной скоростью умудрился отшвырнуть забияк в разные стороны и перехватить конечность до того, как острые когти впились в мое тело.
– Моя. Добыча.
Вот и все пояснение, каким бы жутким оно ни было. Выходит, я не просто еда, я собственность монстра. И делиться он не намерен.
Почему с самкой – первой из представительниц слабого пола у амиотов, увиденной мной, он пытается разговаривать вслух? Возможно, женщина не слышит мысленного общения? Риш – ее имя?
– Соберитесь, – обратился Седьмой ко всем, оттеснив от меня амиотку и передав ее Третьему. За этим пристально следили те двое, что ранее повели себя странно. – Угроза сохраняется. Отвлекаетесь. Зря.
Его слова, кому бы они ни предназначались, возымели действие и на меня. Станция!
Взгляд метнулся к внешним экранам: мы отдалились? Не могли же ее обитатели смириться с побегом! Так и есть. Амиоты не учли готовность военных на все, лишь бы остановить их. Возможно, бессмысленного, вероятно, безуспешного и стопроцентно самоубийственного стремления бороться до последнего. А потому, несмотря на явные повреждения орудий станции, в бой рванули относительно безобидные, мало приспособленные для боевых действий летательные капсулы, предназначенные лишь для выхода в открытый космос и использования при ремонтных работах.
Сейчас же вылетающие из раскрытых технических люков аппараты стремительно шли на таран транспортника. Насколько же важным для обитателей станции стал вопрос уничтожения пленных, если они осознанно рисковали собой, бомбардируя корабль?!
Скорость реактивных капсул пока была выше, чем у медленно разгоняющегося крейсера, а потому, когда первый «камикадзе» настиг нас, на него обрушилась огненная лавина, затопив рубку управления невыносимым свечением. Взрывы были сильными, но вся их мощь пришлась на внешнюю обшивку – капсулы взрывались на подлете, а не при соприкосновении. Немыслимое чудо!
Именно это спасло транспортный крейсер от разрушения – прямого попадания такого боезапаса корпус не выдержал бы. Однако отдача от взрывной волны прошлась по кораблю, основательно встряхнув и его, и всех находящихся внутри.
Ослепленная, дезориентированная, я даже за подлокотники схватиться не успела, как непреодолимая сила, разорвав фиксирующие ремни, выдернула меня из кресла и бросила… Я инстинктивно ожидала удара – о переборку, пол, другое кресло, неосознанно готовилась к боли: переломы – норма в таких ситуациях. Однако на пути ударной
