— Он ничем не отличается от других, — недовольно замечает мантикора.
— Верно, — отвечает неизвестный голос. — Сильнее некоторых, слабее многих. Но им легко манипулировать. Полный идиот…
— Спасибо, — кряхчу я в ответ на этот поток оскорблений.
— Я могу продолжить список, если хочешь, — пропевает голос.
Что-то останавливается передо мной. Я моргаю, пытаясь разглядеть хоть что-то. Вселяющая Ужас наверняка здесь, но где именно?
Я подскакиваю, когда острый коготь впивается в мою щёку, заставляя наклонить голову вниз.
— Нет? Ну ладно.
Я сглатываю, и дерево за моей спиной трясётся от смеха.
— Ценность этого для нас в том, что наша малышка любит его.
Мантикора рычит.
— Она пойдёт на всё, чтобы спасти своего возлюбленного. Она доказывала это уже не раз. Несмотря на тот факт, что он даже не отвечает ей взаимностью. Жалкое зрелище.
— Это неправда, — выплёвываю я. Хоть и понимаю, что спорить с этими существами бесполезно.
— Ах, то есть ты бы пожертвовал собой ради неё? Позволил бы ей покинуть это место, оставив тебя здесь одного?
Моё сердце ухает вниз. Я…
Дыхание перехватывает. «Да», — понимаю я. Вот и всё. Я бы пожертвовал собой, если пришлось. Но я всегда знал, что она не уйдёт без меня. Я никак не смог бы заставить её выйти через врата без меня. Только если…
— О да. Всё, что тебе нужно сделать для этого… умереть.
Внутри меня всё сжимается. Она что, прочитала мои мысли?
— Ты бы сделал это добровольно? — мурлычет голос. — Чтобы спасти её?
Интуиция кричит, что это провокация. Она просто дразнит меня. Но пока меня терзают страх, боль и чувства вины, сложно не повестись. Смог бы я? А если нет… То как это меня характеризует?
Эгоистичный. Безмозглый. Жалкий.
— Кейлин, твоя пара, принёсшая в жертву всю свою жизнь, чтобы сохранить твою. Она может выжить. Может получить свободу, о которой всегда мечтала. Ты можешь дать её это. Для этого тебе всего лишь нужно… прекратить существование.
Резкая боль пронзает всё моё тело, когда нечто острое вжимается между моими позвонками. Я стискиваю челюсти, пространство вокруг бесконтрольно вращается. Я не могу ни о чём думать. Я не могу…
— Эй, — кричит Рихган сквозь темноту. — Мы так не договаривались.
Но его порыв быстро потухает.
— Мы ни о чём не договаривались, глупый ты призрак. Ты ничем не лучше их. Младенец в наших глазах. Наивный и узколобый. Смерть — это и есть милосердие. Скоро ты это поймёшь.
Давление на мою спину ослабевает, я снова втягиваю воздух. Я должен включить голову. Должен…
Боль снова прожигает меня. Только на этот раз изнутри. Яд растекается по моим венам, и все мышцы на его пути горят, а вскоре и всё тело целиком.
— Я не убью тебя, дитя, — шепчет голос. — Пока нет.
Кейлин
Я прыгаю по гладким камням, мышцы становятся тяжелее и тяжелее по мере приближения к центру этих тёмных земель. Как же я буду рада вдохнуть свежий воздух по возращении…
Сердце ухает вниз при мысли, что этого никогда не случится. Грудь сдавлена, из-за чего ещё сложнее вдохнуть столь необходимый кислород.
Чёрные пятна заслоняют обзор. Но я двигаюсь дальше, потому что должна. Я помогу Реву последний раз, перед тем как отпустить его навсегда.
Возможно, я должна быть благодарна за все мгновения, что мы провели вместе. Мгновения, которые позволили ненадолго сбежать от ужасной реальности, но моё сердце снова разбито на части, и я в нём нет места благодарности…
Я могу думать только о том, что он покинул меня. Что это конец. Я, возможно, больше никогда его не увижу.
Я сглатываю и задвигаю эти мысли. Нельзя об этом думать. Рев скоро встретится с Вселяющей Ужас. Мой истинный. «Проживи за меня хорошую жизнь», — мысленно прошу его. — «Это всё, чего я хочу».
Только за это я и борюсь — за жизнь другого. Господи, это нелегко.
Внезапное давление на лёгкие заставляет меня закашляться. Я останавливаюсь, прикрывая одной рукой рот, а вторую прижимая к животу.
Я никогда не почувствую солнечного тепла. Никогда не увижу искренней улыбки.
Сглатываю ком в горле и сдерживаю всхлип. Чёрт. Почему сейчас? Почему именно сейчас меня одолевают все эти мысли?
Рева здесь нет. Он ушёл. Я не знаю, жив ли он. Зато знаю, что застряла здесь навсегда. Моя жизнь кончена.
И я чертовски устала.
— Дитя? — шепчет призрак, в его голове нет привычной язвительности.
Я делаю несколько отчаянных вдохов, пытаясь проглотить слёзы. Я в порядке. Я в порядке. У меня есть цель. Вот как только выполню её — как только Рев заберет книгу заклинаний и покинет это проклятое место, тогда можно и ложиться помирать.
Я умру.
Я не переживу его уход. Теперь я точно это понимаю. Потому что тьма этого места, проклятье, смерть повсюду — это всё душит меня.
— Кейлин, — громче зовёт призрак. — Ты в порядке?
— Нет, конечно, — я с силой тру лицо, но затем выпрямляюсь. — Я в порядке. Всё нормально. Идём.
Я продолжаю прыгать над мутной водой, ловко балансируя на гладких камнях. Если не обращать внимания на запах, то в этом месте нет ничего такого. Под поверхность воды я вижу лица. Должно быть, там тела павших фейри, не разлагающиеся после смерти. А может, не всё так просто. Вдруг это всё я? Не знаю. Не позволяю себе всматриваться в эти лица.
Я прилагаю множество усилий, чтобы меня не стошнило или не вырубило, а туман сгущается, пепел падает с неба, дышать невозможно.
— Не спеши, — рявкает призрак.
Я бегу быстрее, прыгая по камням.
— Это не гонка, Кейлин! — орёт он, как отец на непослушного ребёнка.
Нет, это именно гонка. Что произойдёт раньше: я доберусь до берега или потону в своих депрессивных мыслях?
— Если упадёшь, уже не выплывешь. Если только коснёшься воды…
— Ты мне не помогаешь! — кричу я. Ноги не слушаются, дыхание прерывистое.
— Остановить, если надо, — мягко добавляет он. — Соберись.
— Не могу, — выдыхаю я. Притягиваю к себе тени, чтобы зарядиться от них силой. Чтобы они успокоили меня, как делали это всегда. Но в этот раз они высасывают из меня остатки энергии.
Я кричу, понимая, что эти тени мне не друзья. В этом месте тени против меня. Я направляю свою магию перед собой и ныряю в тени, которые будто кусают меня, и выпрыгиваю. Почему берег становится всё дальше?
Я снова прыгаю через тень, крича от боли. Даже моя собственная магия работает против меня.
— Кейлин! — орёт призрак. — Если оступишься хоть раз…
Я вновь прыгаю, он замолкает на полуслове.
— Я не смогу тебя поймать!
Ещё прыжок, на этот раз длиннее. Я перестаю дышать. Перед глазами алая пелена. Голоса пульсирует. Я не знаю, смогу ли добраться до берега.
Ещё прыжок. И ещё. И ещё один.
«Ещё один», — уговариваю сама себя.
ЕЩЁ ОДИН! И я вкладываю в него все свои силы, потому что если не доберусь до берега, то упаду прямо здесь и никогда не выберусь из воды. Понятия не имею, что скрывается в глубинах. Да и плевать. Даже если водоём окажется чистейшим горячим источником, мне из него не выбраться.
Я падаю на колени, как только добираюсь до влажной земли, пальцы впиваются в грязь. Она… тёплая. Слёзы текут ручьём, падая на мои пальцы, которые, внезапно замечаю я, все в густой алой жидкости.
У меня руки в крови. Живот сводит, и на этот раз это не ложная тревога.
Я не ела ничего за день, но даже то немногочисленное содержимое мое желудка выплёскивается на окровавленную землю. Отрезанный палец лежит в шаге от меня. Конечности разбросаны вдоль берега. Я едва не теряю сознание.
— Шевелись, Кейлин, — приказывает призрак. — Беги сюда. Я бы понёс тебя, если б мог, но…
Мои ноги не в состоянии меня нести. Но я смотрю, куда он указывает. У подножия горы есть открытый участок земли, где, похоже, заканчивается окровавленное месиво. Сглатываю.
