открытому вечернему платью, которое сейчас было на ней, едва ли кто-то пришел бы к такому же выводу, увидев ее настоящую.
— Чего ты хочешь? — спросила Селестина.
Ведьма помедлила, явно рисуясь, а не размышляя.
— Его. Хочу поиграть с ним, прежде чем Аглая его убьет.
— Крампуса?
— Еще чего! Мне по душе вот этот милашка. Ты только посмотри на эти руки… о…
— С ума сошла? Зачем он тебе?
— Не знаю. Мой типаж. И… это не скучно, в отличии от других. Разве нет?
— А Крампус? Думаешь, он тебя не узнает?
Кристина взволнованно вздохнула и посмотрела на детектива, поняв, что они говорят о нем.
— Я надеюсь, что узнает! Только не сразу.
Верения лукаво улыбнулась.
— В этом-то и весь интерес! Уговорим ее убить девчонку. Зачем она ей теперь? Я напялю ее шкурку, и оп! Ты только подумай, какая пикантная ситуация. Я буду водить его за нос, а он будет таскаться за мной, как голодная собачонка… Они оба будут. Он и Крампус. Ну, давай, помоги мне уговорить Аглаю подержать его в неведении. Это же так скучно, просто изгнать из этого красавчика рогатого зануду! А так, мы будем знать, где Крампус и как его контролировать. Думаю, это будет куда полезнее, чем изгнать его, как обычно.
Селестина помолчала, задумчиво разглядывая танец пламени в камине.
— Она не согласится, у нее другие планы на него. Да и ты же знаешь, что девчонка не проста. Что, если они станут искать ее и придут к тебе? А значит и к нам… мы столько сделали чтобы подобраться к ним, а ты хочешь все разрушить только из-за того, что давно не развлекалась?
Верения рассмеялась.
— Брось! Ничего же не случится. Подумаешь, переродится еще раз… На ней нет их защиты. Мышка же испугалась становиться кошкой и убежала в норку. Глупая мышка. А где глупая мышка, там сытая кошка… Ну, давай, сестрица. Разве тебе не скучно? Хочешь, я могу даже поделиться? Только представь, как зазвенит от гнева Крампус, когда он в самый последний момент поймет, как ловко мы все это время водили его за нос!
— Тсс…
Селестина вдруг приложила к губам палец и обернулась к окну. Кристина же закрыла глаза и постаралась выровнять дыхание, снова и снова, как мантру, повторяя про себя «Только бы не заметили, только бы не заметили, что я все слышу…»
В окна за ее спиной вдруг ударил ветер и снег, а кто-то из ведьм побежал к ним, чтобы поднять створку вверх и впустить налетевшую на дом вьюгу. Холод, острые ледяные снежинки, едва им открыли путь, тут же завертелись по комнате. Сумасшедший, колдовской ветер срывал пламя с дров в камине и трепал волосы Кристины, заставив девушку покрываться мурашками от холода.
Все стихло так же быстро, как и началось, а оглушительный свист врывающегося в гостиную ветра вдруг перерос в усталое…
— Ах… наконец-то. Как же мне надоел этот город!
Кристина медленно приоткрыла глаза, желая рассмотреть говорившую, но увидела только черные мыски лакированных туфель и большие металлические пряжки на них. Такую старомодную обувь мало у кого можно было встретить в наше время. И все же Кристине эти туфли были очень… очень знакомы…
— Ну, что? — раздался насмешливый голос прямо над ней. — Так и будешь претворяться или может присоединишься к нам, деточка?
Чувствуя, как тело вновь охватывает тяжесть и онемение, Кристина медленно приподнялась и снизу вверх посмотрела на женщину, нависшую над ней.
— Тетя… Кайла?
Та же довольно усмехнулась и махнула рукой, застывшим за ее спиной ведьмам.
— Ну, коли пришла… Усадите ее в кресло, пусть наблюдает из первого ряда.
Кристина даже опомниться не успела, когда не по-женски сильные, цепкие пальцы вцепились в ее руки и потащили к креслу у камина.
Без сомнения это была она. Ее тетя Кайла. Седые пряди в темных волосах, которые она не красила из-за предубеждения к модной индустрии, старомодное платье и туфли, словно вытащенные из шкафа модницы девятнадцатого века, улыбчивое морщинистое лицо… Казавшееся Кристине добрым когда-то. Теперь же и улыбка тети Кайлы, и тонкая сеточка из морщинок под ее глазами, стали казаться девушке зловещими, не естественными, не настоящими. Но почему же она не видела этого в ней раньше? Этой искусственности, фальши и… зла?
— Я… я не понимаю… как? Вы? Это все время были вы?
— Я.
Не скрывая самодовольства, ответила женщина, на что другие ведьмы, как заглавные подпевалы, отреагировали примерзким хихиканьем.
— Бедняжка, у тебя наверно так много вопросов в голове, но я тебя огорчу. Мне некогда на них отвечать.
С этими словами она взмахнула рукой в сторону Кристины и тихо прошептала что-то, заставив ту судорожно втянуть в себя воздух, ощутив страшное давление. Свинцом налившееся тело до боли вжалось в кресло, лишая девушку возможности двигаться.
Удовлетворенно улыбнувшись, тетя Кайла повернулась к ведьмам.
— Сестрицы, уже без четверти полночь. Самое время приступать. Ведите жертву.
Щебеча, словно девчонки, которым разрешили взять любые конфеты из вазы в серванте, они подбежали к старинному шкафу в углу гостиной и распахнув его створы, извлекли на свет миниатюрную блондинку.
Марта Мюллер была связана по рукам и ногам ярко-алой декоративной лентой, а рот ее крест-накрест был заклеен скотчем с каким-то веселым рождественским узором. Бедняжка была в сознании, но даже не пыталась вырваться из цепких лап похитительниц. Она только скулила от ужаса и с опаской поглядывала на них из-под растрепанных волос, налипших на влажное от слез лицо.
Кайла ласково улыбнулась ей и медленно подошла ближе. Чуть склонилась над пленницей, чтобы лучше рассмотреть ее и тихо прошептала, аккуратно заправляя бедняжке волосы за ухо.
— Здравствуй, деточка. Надеюсь, мои сестрички хорошо вели себя с тобой. Лишние страдания тебе не к чему, да? Хватит и тех, что неизбежны.
Селестина и Верения не сдержали едких усмешек. Усадив Марту рядом с елью, девушки встали лицом друг к другу и взялись за руки, закрыв глаза. Едва шепот заклинания донесся до слуха Кристины, в пространстве между их рук сгустилось темное облако и тягучим потоком стекло к их ногам, обретая форму.
Темная ткань, или может быть замшевая кожа, заплаты, неумело сделанные какими попало нитками и толстый джутовый шнур с растрепавшимися кистями, скреплявший верхушку — присмотревшись внимательно, Кристина узнала мешок. Большой и старый. Очень-очень старый. Такой, который, пожалуй, давно следовало бы выбросить, а не хранить как величайшую ценность. Но то, лишь на первый взгляд.
— Осаэм Удуэйхор. — С улыбкой провозгласила Кайла. — Таящий Тьму, так его называют. Знаешь, что это, Кристина?
Девушка
