смотри, некоторые слова складываются, но вместе совершенно не считываются.
Еще спустя несколько минут мучительных попыток понять послание, переданное духом, Кристина бросила перед собой блокнот и устало закрыла лицо руками.
— Не получается! — вымученно всхлипнула она, хотя слезы были последним, что бы ей хотелось продемонстрировать в сложившейся ситуации. — Время уже к полуночи, а у нас все еще ничего! Все умрут, потому что я бездарная, глупая, трусливая…
Неожиданно крепкие теплые объятия, прервали ее самоуничижительную тираду. Кристина нервно выдохнула, на мгновение позволив себе растворится в обволакивающем тепле рук мужчины и ровном, сильном биении сердца, которое ощущалось под его футболкой.
Неро глубоко вздохнул.
— Даже если у нас ничего не получится, Кристина, не вини себя.
Девушка дернулась в его объятиях, желая возмутиться, но мужчина только сильнее прижал ее к себе.
— Тсс… Магия… духи, демоны, ведьмы… — Мужчина горько усмехнулся и нежно прислонился щекой к ее виску, зашептав на ухо, — До всего этого я даже в Бога не верил. Только в судьбу. Впрочем, ее ведь никто и не отменял, верно? Это не ты, а судьба подтолкнула меня взяться за расследование пропажи вещдоков в моем отделе. Это не ты, а судьба заставила твою подругу купить ель у тех чертовых монашек. И если нам с тобой не суждено сегодня найти ту несчастную девушку, значит и это просто предопределено судьбой.
— Нет.
Кристина настойчиво уперлась руками ему в грудь, заставив выпустить себя из объятий.
— Я не согласна сдаваться. Сколько там до Рождества? Еще три часа? Сейчас ты позвонишь своему другу и возьмешь у него адреса всех тех девушек. Мы найдем каждую и среди них ту, которая утром покупала у ведьм ель! А если понадобится, свезем их всех в одно место и устроим ведьмам засаду там!
Девушка подобрала с пола блокнот и с раздражением пролистала его до исписанной страницы.
— А пока ты будешь рулить, я буду снова и снова читать эту абракадабру, веря, что ее надиктовал мне кто-то разумный, а не дух бешеного гиббона! Вот увидишь, вместо того чтобы опускать руки, я возьму в них эту твою судьбу и согну ее так, как мне надо. Вот прямо сейчас и начну. С вот этого вот «особабосо», на котором нашего духа заело! Звони, узнавай адреса.
— Постой…
Неро вдруг поймал ее за руку, сжимавшую блокнот, и забрал его себе, внимательно вглядевшись в буквы. На какой-то миг его глаза словно остекленели, зацепившись за что-то в тексте, и детектив шумно выдохнул, а после совершенно неожиданно расхохотался.
— O… cabeza de mierda! Это не «особабосо», это babosa!
Радостно воскликнул мужчина и вдруг еще громче, обратился к потолку, раскинув руки:
— Дядя Энцо, чертов старый пень, ты же знаешь английский! За каким хреном так усложнять?!
Кристина аж подпрыгнула на месте и с нетерпением воскликнула:
— Так что? Что там написано? Читай!
Явно не веря своему счастью, Неро поймал девушку за руку и потянул за собой к двери.
— Если откинуть с десяток практически непереводимых на английский ругательств, одно — спаси несчастную немочку, бесполезный ты слизняк! Скорее, нам нужна Марта Мюллер!
Дом Марты Мюллер встречал незваных гостей, мерцая и переливаясь ярче, чем главная елка города. По тому, как со вкусом и много было использовано в его оформлении рождественской атрибутики, о ней сразу стало понятно три вещи: девушка точно не считала гроши до зарплаты, жила не одна и очень, очень сильно любила Рождество.
— Уверен… что не ошибся с переводом?
Неро, выбравшийся из старенького пикапа вслед за Кристиной, смерил ее скептическим взглядом. Мол, этот язык любви я впитал с молоком матери, красавица, не смей во мне сомневаться!
— Я к тому, что… как им это провернуть здесь? — девушка неуверенно махнула руками на окружающие тихую улочку богатые, ярко освещенные рождественской иллюминацией дома. — Уверена, что кто-то из соседей успел позвонить в полицию, просто увидев, как мы свернули сюда на этом драндулете.
— Но-но! — Неро ласково похлопал ржавеющую тушу автопрома семидесятых по капоту. — Не слушай, сохатый, она не со зла. Просто вы еще плохо знакомы. А что до места… Гвинет Белл жила в университетском общежитии с еще двумя девушками. Когда она пропала, обе были там и утверждали, что спали настолько крепко, что ничего не слышали. Нам даже пришлось задержать их, настолько неправдоподобно звучала их история в контексте случившегося с Гвинет. Так что…
Детектив махнул рукой, изображая приглашающий жест, а Кристина, недовольно фыркнув, шагнула вперед.
До наступления Рождества оставалось меньше двух часов, и они еще в машине условились для начала попробовать просто поговорить с Мартой, а уже потом принимать какие-либо меры.
Но, прежде чем Кристина успела надавить на дверной звонок, детектив перехватил ее руку. Прижав палец к губам, он указал в начале на приоткрытую входную дверь, а потом махнул себе за спину. Объяснять дважды девушке не пришлось.
Почувствовав, как от ледяных мурашек, побежавших по коже, встают дыбом волосы, Кристина встала позади детектива и, едва ли не задержав дыхание, стала пристально следить за каждым его движением.
Пистолет из наплечной кобуры в одно мгновение оказался в его руках и сухой щелчок предохранителя, словно контрольной точкой обозначил то, что опасность, которая им грозила — совсем не выдумка. Детектив аккуратно приоткрыл входную дверь и скользнул внутрь, мгновение спустя, дав знак Кристине двигаться следом. В прихожей дома Марты Мюллер волшебно пахло рождественской выпечкой и еловыми ветками.
Стараясь наступать только на те паркетные доски, что располагались ближе к стене, мужчина прошел в ближайшую комнату, оставив девушку ожидать у витой лестницы, украшенной переливающейся гирляндой из еловых лап и блестящих игрушек.
Время шло, а от Неро все не было ни звука, ни знака. Поежившись от нехороших предчувствий, Кристина медленно пошла за ним следом и замерла на пороге комнаты, едва сдержав крик.
Это была небольшая столовая, из которой вели еще две двери, узкая с одной стороны и напротив нее широкая распашная на две стороны. В центре комнаты, вокруг большого овального стола из белого дуба, сидели пятеро взрослых и детей. Точнее кто-то сидел, а кто-то завалился на свободные стулья или стол.
Увидев, застывшую в ужасе девушку, детектив подал ей знак подойти ближе. Сам он как раз склонился над великовозрастным бородатым мужчиной в красном колпаке и расстегнутой на груди куртке Санта-Клауса, из-под которой выглядывала белая рубашка и атласный галстук, с принтом из сахарных тросточек.
— Они… они… — едва смогла выдавить из себя девушка.
— Нет. Просто спят.
— Ах…
