она успела сообразить и ляпнула:
– Подсадная утка. Или крот.
Все разом замолчали и уставились на неё, а Васька была настолько погружена своей работой, что не обратила на это внимание. Продолжая готовить и при этом словно говорить, сама с собой. Девушка забылась, потому что привыкла только к одной компании – своего отца, оттого и говорить могла только с ним.
– Как в древнем Китае отправляли в стан врага крота, но не просто того, кто смог бы собрать информацию, а именно того, кто внушит доверие. Он был как будто подарок врагу/подношение, с которым, по сути, могли сделать всё что угодно. И вот этот самый человек мог не только собрать необходимую информацию, но и действовать самостоятельно, чтобы сделать всё возможное и не допустить войны и…
– Вась?
Услышав родной голос, она обернулась:
– А? – удивлённо, поскольку сейчас на неё уставилось несколько пар глаз.
– Ты сейчас о чём? – спросил Дима, но видя, что она не понимает, решил пояснить. – Ты сейчас говорила про военную стратегию, так я понимаю. Про крота?
Васька в изумлении открыла рот, осознав, что снова задумалась и начала говорить сама с собой и её щёки стал предательски заливать румянец.
Дима до невозможности умилялся реакции своей Пары и готов был зажать её в объятиях и никогда не отпускать. Настолько она была милой.
– Было бы интересно послушать подробнее о том, что ты говорила, – подмигнул Клим.
– Эээ…
– Вась, мы готовы выслушать, – сказал Дима, полагая, что раз она воспитывалась бывшим воякой, то наверняка многое знала и сама, может и то, чего не знали они сами. – Расскажешь?
– Хорошо.
Девушка немного нахмурилась, размышляя с чего бы начать.
– Я правильно понял, что человек «подарок» имел полное право действовать самому относительно интересов государства? – спросил Клим.
– Да, – кивнула Васька. – С виду это мог быть обычный человек, парень или девушка – не важно. Он совершенно не вызывал бы никаких опасений или же наоборот это был кто-то из близкого круга правителей. Это должен был быть самый надёжный и преданный человек стране, которому бы безоговорочно доверяли. Который бы не передал даже под страхом смерти. Главной его задачей было выяснить планы врага и постараться договориться с ним, избегая кровопролития. При этом он должен был внушить доверие к себе со стороны врага. То есть он должен был действовать так, чтобы ему действительно поверили.
– Это имеет место быть, – заметил Григорий Волков. – Это тебе Санёк рассказал?
– Эм… нет.
– Откуда тогда ты это знаешь? – спросил Дима.
– М… – замялась Васька. – В дораме увидела, – и сразу отвернулась, возвращаясь к готовке.
– Где? – переспросил Жека.
– В дораме, – ухмыляясь, повторил уже Клим.
– Погоди, – начал Дима, – это что, те глупые сериальчики, что ты смотришь что ли?
– И вовсе не глупые! – воскликнула Васька. – На себя бы посмотрел, – уже пробубнила себе под нос омега.
– Я всё слышу.
– Отлично, значит уши хорошо почистил с утра.
– Получишь ещё у меня, – огрызнулся Димка, но в его голосе отчётливо слышались смешливые нотки.
Клим не сдержался и засмеялся в голос. Его действительно веселила эта идеальная парочка.
Больше Васька к разговору не прислушивалась, полностью погружённая в работу и беготню туда-сюда, чтобы накрыть большой стол с остальными омегами. А уже вечером они большой компанией, двумя стаями, весело проводили время за ужином, не подозревая о надвигающейся буре.
В течение нескольких дней, помимо поисков информации о её клане, Дима тренировал Ваську. Он радовался тому, что она была хорошо обучена, учитывая тот факт, что она омега и ещё не может трансформироваться. Девчонка в трудной ситуации могла спокойно за себя постоять. Каждый раз их тренировки проходили, как игра с примесью серьёзности. Точнее было бы сказать, начиналось всё серьёзно, а потом азарт нарастал, они входили в кураж и остановиться было уже сложно. Васька хорошо владела рукопашным боем, но всё же против Димы выстоять ей было сложно. И каждый раз, когда он хотел ей поддаться, то получал в челюсть за это. Атмосфера вокруг них в эти моменты стояла какая-то особенная. Другие любили наблюдать за этим со стороны. Омега, которая не хотела уступать своему альфе, в попытках одолеть его, и альфа, который, как бы ни хотел, но всё же был вынужден не давать ей поблажек.
В одну из таких тренировок они разошлись до такой степени, схватка захлестнула эмоции так сильно, что они оба чувствовали не только кураж сражения, но и дикое возбуждение и желание друг друга. И движение, которое должно было закончиться захватом и поражением противника превратилось в страстный поцелуй. Тепло их кожи обжигало, они прижимались друг к другу так, словно хотели слиться воедино. Они оба чувствовали жар желания и предвкушения, которые рождались где-то в глубине, разливаясь волнами по всему телу. Желание обладать друг другом заполняло сознание, перед которым меркло всё, и страх, и смущение.
Обоняние уловило лёгкий запах парфюма, и тот неповторимый, хорошо чувствующийся волком аромат тела любимой, желанной омеги. Его губы сухие, обветренные, но горячие и жаждущие, касались нежных и открытых для поцелуя губ. Это было, как смакование гурмана, впервые вкушающего новое блюдо. Как мазок художника, кладущего уверенный штрих на холст перед ним. И он был готов рисовать так вечность, потому что она отзывалась на каждое его движение, на каждое его желание. Он как мучимый жаждой путник в пустыне, смаковал по капле, впитывая этот вкус. Оторвавшись на миг от живительного источника, вдохнул и коснулся ещё.
Её сознание взрывалось. Это было подобно горячей искре, отлетевшей от пылающих углей. Его губы такие горячие и страстные. Ей хотелось их прикосновений ещё и ещё. Она чувствовала, как от его прикосновений кружится голова. Его губы властно охватили не только её трепетную плоть, но разум, лишая воли. Омега почувствовала, как слабеют ноги, она уже не владела собой, полностью отдаваясь в его власть. Это новое ощущение захватывало в свои тиски сознание, хотелось, чтобы этот миг не прекращался, длился вечно. Языки невообразимо сплетались, лаская друг друга, даря обоим радость и доставляя наслаждение, рождая страсть и желание.
Но вдруг Дима остановился. Она непонимающе на него посмотрела, ведь её хотелось большего. А он лишь понимающе взглянул на неё, поправил прядку волос и сказал:
– Пока не время, малыш. Ни здесь и ни сейчас, – после чего снова поцеловал и обнял. В глубине души Василиса понимала почему он так поступил, но с другой стороны, что делать с желанием, которое разжигалось с каждым днём всё сильней, не знала. До самого интересного и важного они ещё не
