— Сейчас все узнаешь, — с завидным терпением ответила лекарка и под руку повела её по коридорам.
Если во дворе жизнь кипела, то в доме стало пусто. Не было спешащих помощниц, стоящих у дверей воинов, даже не было слышно голосов.
— А где все?
— Сейчас в этом доме только участницы обряда и те, кто им помогает. Мужчины — те, кто не участвует — все на охране.
Вайтария (главный двор Севера, где сейчас находятся главные герои) в дни обряда охранялась не только собственными воинами, но и проверенными людьми прибывших. А главный дом, самый крепкий и самый защищённый, где сейчас собрались самые дорогие сокровища этого жёстокого края — будущие жены, продолжательницы рода, хранительницы очага и надёжные тылы мужчин, — охранялся как зеница ока. Сания через узкое окно успела разглядеть несколько магических щитов и вооружённую охрану по периметру, пока её не одернула лекарка.
— Ш-ш! Тебя не должны видеть.
Они спускались ниже и ниже. Тут становилось душно, влажно, даже жарко и уже через пару поворотов перед ними открылся самый настоящий подземный грот. Сания поперхнулась от увиденного.
— А почему меня раньше сюда не водили? — разглядывала все вокруг с раскрытым ртом.
Это была большая подземная пещера с полукруглым сводом, в которой находилось штук семь совсем небольших, для одного человека, озёр. Друг от друга они были разделены каменными влажными столбами, отчего создавалось ощущение уединенности. Здесь не было источников света, но светилась сама вода, разливая по пещере мягкий голубоватый свет. Над поверхностью озёрец поднимался пар, а вода была мутно- белой. И в некоторых уже купались незнакомые девушки.
— Идём.
Разнеженные в тёплой воде гостьи обратили на неё внимание не сразу, но когда обратили, тут же стали похожими на хищниц — всплеснув водой подплыли к краю и, не стесняясь, откровенно её рассматривали.
— О, крыса, — показала Сания рукой с испуганным выражением лица, да ещё и ногу поджала. Девушки, даже толком не посмотрев в ту сторону, взвизгнули и выпрыгнули из купелей, кутаясь в полотенце. Женщины они везде женщины.
— А, не, показалось, — расслабленно махнула девушка и под озлобленные взгляды прошла за качающей головой Агот.
— Вы не враги друг другу, Сания, — учила её, помогая раздеваться.
— Они первые начали, — притворно надула губы девушка.
Женщина вздохнула.
— Ты сильно отличаешься от них всех, и они видят в тебе соперницу. Что ты естественно привлечёшь больше внимания и за тобой встанут больше претендентов.
— Каких ещё претендентов? Я думала, что между нами с Акселем уже все решено, — не поняла девушка, пальчиками ног касаясь кромки воды. Тёплая.
— Это ещё ему надо будет постараться, — неслышно ответила лекарка.
Агот терла ее мочалкой, маслами, скрабами, и опять маслами, и попутно говорила. Рассказала про то, что будет происходить через день, что будут они делать завтра, начала рассказывать про ценности семейной жизни и сокровенные моменты жизни между супругами.
— Э, нет, прекрати, — замахала руками Сания, — я все это прекрасно знаю.
— Но откуда? — удивленная Агот даже остановила руку в воздухе, — ты уже не девственница?
— Что? — развернулась к ней Сания, — какой это имеет смысл? Ваши мальчики что, тоже целибат хранят?
— Нет, но это мужчины, — взяла себя в руки лекарка, — а для девушки первый партнёр имеет огромное значение. Так или иначе он оставляет свой след и будущие дети могут перенять некоторые его качества.
— Ого, — пришёл черёд удивляться девушке, — не знала, — развернулась обратно спиной к женщине, — не беспокойся, я девственна, как белый лист и невинна, как дитя.
Сзади Агот глубоко вздохнула и продолжила свою миссию.
Горячая вода расслабляла. Мерный говор лекарки тоже. До комнаты дошла еле-еле, не врезаясь в стены только благодаря поддержке женщины и моментально уснула, заботливо укрытая тёплым одеялом.
Следующим днем её учили специальному ритуальному танцу. Занятие проходило в пустой зале, где уже танцевали семь высоких крепких девушек. Простые движения завораживали и при каждом шаге длинные туники чётко очерчивали нужные округлости. Руки наверху, соединенные раскрытыми ладонями, шаг вправо, притоп-наклон вправо, шаг влево, притоп-наклон влево, шаг вправо, притоп-наклон вперёд, шаг влево-притоп-прогиб назад. В ритм, который сейчас задавался тихим боем барабана и напевом незнакомой женщины, попасть получилось не сразу, но уже через несколько повторов Сания танцевала наравне с северянками.¹
Во время совместного обеда, который нужен был якобы для создания дружественной атмосферы, Агот рассказывала про смысл танца. Но увлеченная гляделками с прожигающими её глазами «подружками» Сания слушала вполуха.
И все остальное время они провели в купальнях. Её мыли, маслили, скрабировали, специальным составом убирали волосы, обертывали, промокали, снова мыли. В конце концов Сания не выдержала такого обилия водных процедур и практически сбежала в одном полотенце. Влюбился же в неё Аксель, когда она жила беспризорницей, вот и наверняка не разочаруется, если она пропустит серию мыло-скраб-масло.
И хоть тело было расслабленным и распаренным, спать не давало внутреннее напряжение. Она тупо смотрела в потолок и в очередной раз не понимала, как согласилась на все это. Жена. Королева. Обалдеть поворотик в жизни.
Утром проснулась от голосов в комнате и глубже закопалась в одеяла — вставать не хотелось категорически. Но её укрытие откинули одним движением, холодя кожу порывом ветра, и бодрый голос Агот возвестил:
— Вставай, берегинюшка! Сегодня большой день.
И началось.
Помимо Агот здесь были ещё две взрослые женщины, бабушка Ке со слезящимися глазами и две девушки помоложе с широко улыбающейся Микой среди них. Они затянули незнакомые ей мелодии, начиная с грустных, от которых слезились глаза, переходя к весёлым, бойким и озорным. Перед выходом на улицу вся большая компания с невестами, на которых накинули накидки и лица спрятали в глубоких капюшонах, и их сопровождающими, голоса которых слились в единый, пробирающий до мурашек, хор, собралась вместе. Женщины выстроили девушек друг за дружкой, сами встали по бокам и толкнули двери.
Сердце колотилось быстро-быстро то ли от волнения, то ли от скорой встречи с Акселем, то ли от общей обстановки. Песню поочерёдно подхватывали другие присоединяющиеся в дороге женщины, Сания видела только их ботинки. Мелодия разрасталась, становилась громче, быстрее, звонче, заполняла собой все пространство, словно старалась известить целый мир о происходящем здесь, чтобы и он радовался вместе с ними. И резко смолкла, когда все остановились. По прикидкам Сании они были где-то в районе приюта.
Их приветствовал голос Сигурда на авальском и девушка ни капельки не поняла из того, что он говорил. Хотелось подсмотреть из-за капюшона, но её руку мягко придержали.
Чувствовать безызвестность и не понимать языка — отвратное чувство. Ну, Аксель…
Когда наверняка интересный, но совсем непонятный диалог между правителем и бабушкой Ке закончился (ее голос нельзя было не узнать), раздались хлопки, свисты, лязг железа и их снова куда-то повели. Внутри Сания уже начинала кипеть, а под капюшоном становилось душно. Как с кобылкой на привязи, честное слово!
Помогли подняться по лестнице (откуда она здесь взялась?), поставили на место и отошли. Сбоку снова раздался голос бабушки Ке на ни хрена не понятном авальском. Спереди — напряжённая тишина. Её разглядывали: она это чувствовала. Хотелось поежиться, но вместо этого Сания выпрямилась, вскинула голову и тут же с неё стянули капюшон. Нестройное «О» пронеслось по воздуху.
Ослепленная белым снегом в первую секунду, Сания видела только высоченный серый забор. Потом опустила глаза и вспыхнула возмущением. На неё уставилось около двух десятков мужчин, все в восхищении и приоткрыв рты. А когда по каждому она прошлась гневным взглядом, ища знакомые черты, в их сердцах разожглись инстинкты охотника- завоевателя.
