магию, которая своей силой испугала остальной мир? Любопытно. Во-вторых, странно, что повстанцы согласились принять условия императора. Если у них было такое оружие, они могли запросто захватить весь континент, а не довольствоваться одной пятой земель империи. Разве только… Возможно, у подобной магии есть некие ограничения, из-за которых повстанцы больше не могли прибегнуть к её силе? Не знаю, но в любом случае, это звучало куда правдоподобнее, чем «жест доброй воли», которым Евгений объяснил поступок так называемого духовного лидера. Особенно учитывая, что в будущем МГИВ планировало развязать огромную захватническую войну.
Будет ли эта война иметь отношение к той катастрофе, что уничтожит саму жизнь на этой планете через десять лет? Учитывая, какая магия есть у повстанцев на вооружении, вероятность этого далеко не маленькая. А значит, придётся попробовать сделать из того лимона, что мне подсунул ИИ, лимонад, и выведать у МГИВ как можно больше информации. Однако…
— ААААААА! — от размышлений меня оторвал пронзительный крик.
Я, до этого умывавшая лицо в чистой воде, резко обернулась в сторону своих компаньонов. Честно сказать, у меня прямо кровь застыла в жилах, когда я увидела, с каким безумием и мольбой в глазах один из подчинённых Евгения свернулся калачиком на земле от боли. Мне не составило труда догадаться, что именно с ним происходило, ведь уверена, когда Евгений применил свою метку на мне, выражение моего лица было ничем не лучше. Сам же маг тем временем спокойно стоял позади бедняги и сжимал в руке сумку, которую, насколько я помнила, его подчиненный носил с собой. Пространственного кармана у него как-никак не было.
— Простите… Я… — попытался выдавить из себя бугай, но захлебнулся собственным криком. Несмотря на то, что недавно мы с ним сражались, глядя на эту картину, я ему искренне посочувствовала.
— Ты думал, что я не узнаю? — строго отчеканил Евгений. — Если бы даже и так, что насчёт богини? Она видит всё, и в конечном счёте, тебе отвечать перед ней, а не передо мной. Чревоугодие во время священного поста — страшнейший грех! — маг кинул на землю сумку бугая, и из неё вывалилось несколько смачно выглядящих пирожков. — Так глупо. Ради своих греховных желаний ты обманул своих товарищей и вместо проверки местности закупился сдобой в ближайшей деревне. Непростительное богохульство.
— Прос… — и вновь бедняга издал страшный крик боли. Из его глаз полились слёзы, а ноги и руки вывернулись в неестественной позе.
— Простите его, брат Евгений, — попытался вступиться за товарища второй мордоворот. — Кирилл лишь недавно присоединился к нашим рядам, и ему ещё сложно следовать правилам… — Поймав на себе гневный взгляд Евгения, он тут же заткнулся.
— Трудно следовать правилам? Брат Егор, ты хочешь сказать, что ему трудно жить по совести, и это оправдывает то, что он поддаётся на соблазны демонов?
— Я… Нет… — Егор тут же поспешил отступить подальше, чтобы не разделить судьбу Кирилла.
— Довольно! Не желаю слышать никаких оправданий! — раздражённо рявкнул Евгений, но к счастью, сразу же после этого отменил действие метки; Кирилл, наконец, перестал вопить от боли, однако его тяжёлое дыхание показывало, что он далеко не в порядке. — В этот раз я позволил тебе смыть свой грех болью, — зло бросил маг в сторону бедняги. — Однако больше такого не повторится. Ещё раз так согрешить — и только твоя смерть станет искуплением.
Сказав это, Евгений направился к пруду, пока Егор кинулся к Кириллу, чтобы помочь тому встать после пытки. Я же тем временем просто стояла в стороне, не в силах даже пошевелиться. Чёрт, чёрт, чёрт! Они же все тут сумасшедшие! Обычные поехавшие фанатики! Какой «лимонад»?! Тут не умереть бы сегодня-завтра! Нет, нет и ещё раз нет! О том, чтобы пытаться извлечь какую-нибудь выгоду из ситуации и речи быть не может. Валить! Нужно валить отсюда и чем быстрее, тем лучше!
Хотя мне и хотелось бежать со всех ног от этих психов, я отлично понимала, что подобный поступок станет для меня не чем иным, как смертным приговором. После пытки, свидетелем которой стала, я уже не сомневалась в том, что метка верности и убить может. Меня буквально трясло изнутри, но тем не менее, снаружи я никоим образом не подавала виду и старалась вести себя как обычно. А то, не дай бог, этот садист ещё решит, что я чем-то недовольна, после чего прямо тут и прикончит.
Пусть раньше Евгений и говорил, что просто так в МГИВ силу метки не используют, видимо, мы с ним друг друга не до конца поняли. То, что для меня «просто так», для этого фанатика определённо нет. К примеру, любое нарушение религиозных норм в МГИВ, очевидно, вполне легитимный повод для использования силы метки. Ну да, учитывая фанатизм этого мага, удивляться здесь нечему. Похоже, напороться на наказание в моей новой организации будет куда легче, чем в банде, в которой я состояла ребёнком. Там хоть за конкретные проступки били (например, когда я присвоила себе часть выручки), а не за всевозможные мелочи. В МГИВ же, мать его, можно умереть за булочку! Бред, да и только.
В полной мере осознавая нависшую надо мной опасность, я приняла решение с этого момента изо всех сил укреплять статус великой набожницы в глазах Евгения. Для этого в первую очередь мне пришлось помолиться вместе со всеми. Как оказалось, по правилам МГИВ молиться следовало три раза в день: в семь утра, два часа дня, и девять вечера. Более того, молитва являлась обязательной и пренебрежение молитвой сурово каралось. Кирилл, например, несмотря на дикие боли во всём теле, всё равно встал на колени и самоотверженно обратился к богине из страха схлопотать ещё более суровое наказание. На самом деле, молитву каждый член МГИВ должен знать наизусть, однако поскольку я была новенькой, Евгений сделал для меня исключение. Он разрешил мне просто повторять слова за ним с условием, что я заучу все молитвы диидаизма не дольше чем за месяц.
Закончив с взыванием к богине, мы двинулись в путь. Понимая, что Кирилл со своими болями не поспевает за нами, Евгений всё-таки сжалился над бугаем и подлечил его магией. Вот только мага в моих глазах это ни капли не оправдало, наоборот, подобное двуличие вызвало во мне только отвращение. Тем не менее, до столицы нам нужно было идти ещё два
