«дзынь» упала стеклянная вазочка. Рядом раздался удивленно-испуганный вскрик:
— Пап, ты же не ударишь маму, верно? Нам в школе говорили, что девочки — это сокровище нации! А мама — девочка.
Я на миг прикрыла ресницы. Единственный шанс освободиться рассыпался на осколки, как декоративная вазочка мгновениями раньше. Ланс проснулся и всё услышал…
Понимание в глазах Мориса проступило столь явственно, что тут не надо было быть цваргом, чтобы понять: он всё осознал. И мой замысел, и фразу, которую я бросила, чтобы его позлить ещё больше, и зачем это сделала. Кривая ухмылка проступила на пухлых губах.
— Разумеется, нет. Я был настолько неаккуратен, что случайно задел столик. Иди, Ланс, в свою комнату.
— Пап, но у меня нога болит…
— Иди!
Немного неаккуратно сын поднялся с дивана и, прихрамывая, заковылял прочь из комнаты. Я с внутренним облегчением отметила, что, несмотря на порванную одежду, многочисленные ранки уже затянулись. Как только дверь закрылась за сыном, Морис произнёс тихо, но чётко:
— Я никогда тебе не дам развод, Ориелла. Бросай эти влажные мечты и занимайся хозяйством. Сегодня вечером придут друзья, и дом должен блестеть от чистоты, а на ужин я хочу минимум три перемены блюд. И пруд на заднем дворе почисти, он начинает зарастать ряской.
— А если не буду? — с вызовом спросила я.
— А если не будешь, то я буду тебя трахать так часто, пока ты вновь не забеременеешь, — ответил супруг, ухмыльнувшись и сальным взглядом заглядывая в вырез кофты. — В конце концов, если женщина беременна, то у неё возникает уважительная причина не заниматься физической работой. Да и все эти мысли о разводе наконец выветрятся из головы, а с рождением дочери мы получим увеличенную родительскую дотацию от Аппарата Управления. Одни плюсы!
— Ты не посмеешь взять меня силой… — прошептала я.
— А кто говорит о силе? Жена должна отдавать супругу долг хотя бы два раз в месяц, это преподается в ваших школах для истинных леди, я это точно знаю. И поверь: держать так, чтобы на тебе не осталось синяков, я тоже смогу. В конце концов, у меня на одну конечность больше.
Он взмахнул хвостом, показывая, что при желании может с лёгкостью связать руки. Меня замутило от одной лишь мысли, что я могу вновь забеременеть от Мориса. Я резко шарахнулась в сторону.
— Я же тебе воняю!
— Я что-нибудь придумаю, — оскалился Морис. — Так что будь хорошей мышкой и переставай меня злить.***ВАЖНО!Информациия для иностранных читателей:Если вы живёте не в России и у вас нет русских карт, то можно эту книгу можно купить через PayPal (мой аккаунт selinakatrin@list.ru) или Бусти (принимаются зарубежные карты, переходите по ссылке). Важно: это платёжные системы, текстов там нет. После оплаты доступ к книге в течение суток будет открыт здесь. Для этого ОБЯЗАТЕЛЬНО напишите в комментариях под книгой ник/почту, с которой была оплата. Я проверяю оплату и даю доступ вручную, поэтому возможна задержка до суток.
Глава 9. Дружеский завтрак в «А капелла»
Себастьян Касс
«Это дружеский завтрак. Ты увидишь её в последний раз, после чего улетишь на Юнисию», — дал себе установку Себастьян Касс и мысленно повторил несколько раз. Разумеется, дяди были правы… Орианн замужем, у неё два сына, и любые низменные мысли об этой прекрасной женщине преступны.
Несмотря на то что планировалось даже не свидание, а всего лишь дружеский завтрак, настроение с самого утра было приподнятым. Себастьян встал пораньше и тщательно подобрал одежду, чтобы на этот раз выглядеть перед Орианн подобающе. Первым делом он надел джинсы и футболку-поло, но, подумав, что это может быть воспринято как пренебрежение её обществом, выбрал деловой костюм с узким галстуком. К сожалению, последний сидел на Себастьяне до зубного скрежета официально, и Касс, немного повздыхав, всё-таки остановился на джинсах и рубашке. Длинные волосы он вначале уложил в популярный на Цварге мужской пучок, после чего решил, что это неудобная причёска, и переплел в косу, с которой обычно предпочитал работать, но и она показалась ему неподходящей случаю, а потому Себастьян, в конце концов, завязал кожаным шнурком низкий хвост.
Метания в выборе одежды не отражали и части душевного состояния профессора. Всё то время, пока переодевался, он размышлял о том, как потактичнее расспросить Орианн о её браке.
— Дело в том, что я вывел корреляцию между взаимоотношениями супругов и количеством детей в браке. Но мне показалось, что чувства вашего супруга не взаимны. Скажите, вы любите мужа? — сказал он собственному отражению и тут же скривился. — Нет, так слишком сложно, и она может подумать, что я намекаю на что-то грязное в её отношении. Надо сформулировать как-то попроще… Может быть, так? «Орианн, у вас двое замечательных сыновей, и это большая редкость для нашей расы. Я проводил исследования и расспрашивал членов многодетных семей. Мне удалось установить, что в большинстве пар цварг-цваргиня, где есть дети, мужчины утверждают, что жёны вошли в их ближний круг, а сами женщины в ответ испытывают нежные чувства к мужьям. К сожалению, встреча у озера как дурацкая заноза сидит в голове и не даёт покоя. Не могли бы вы рассказать о вашем браке подробнее?»
Себастьян несколько секунд смотрел в зеркало, а потом кивнул. Да, так звучит гораздо приятнее. В конце концов, ссоры могут быть в любой семье, и, вероятно, он надумал себе лишнего. До сих пор, сколько бы он ни находил полных семей, картина всегда была одна и та же: супруг обожал жену и гордился ментальной привязкой к её бета-волнам, а жена отвечала, что любит супруга.
Ровно в десять утра профессор заехал за Орианн. К его искреннему изумлению, эта великолепная женщина не только не заставила себя ждать, но ещё и вышла из поместья Мэрриш заранее: с безупречной укладкой, лёгким макияжем, который лишь подчёркивал природную красоту, в уже знакомом строгом бежевом платье и летних босоножках. Цваргиня показалась Себастьяну бледнее и сосредоточеннее обычного, но сладкий запах сирени так пьянил, что он списал это на недавнюю бессонную ночь.
— Где бы вы хотели позавтракать? — вежливо поинтересовался мужчина, поднимая флаер в воздух.
— Понятия не имею, — ответила она. — Я несколько лет не была ни в одном хорошем месте. Супруг считает, что это лишние траты денег.
Себастьян вновь почувствовал нотки горечи
