Игорь выглядел немного устало и расстроенно.
— Кстати, у нечисти вашей тоже патента нет. Я проверял.
— И не дождёсси… — сурово начал Донатий, когда Игорь остановил его движением руки, и мы предпочли немного отойти с глаз подальше.
На том пустыре, где мы только что стояли, стал образовываться небольшой портал, и из него вышла Всеслава, профессор боевой магии. Я с трудом её узнала в брюках и блузке. В руках у неё была вместительная сумка и стаканчик кофе. Вот это дела! Остаточный фон портала продолжал висеть в воздухе. Всеслава спокойно пошла в сторону школы, не заметив нас.
Пока я думала, как мне к этому отнестись, как Васька побежала в сторону бледнеющего портала и подняла руки, чтоб потрогать его, что ли… внезапно она повернула к нам побледневшее лицо:
— В душ сходим, как белые люди, да и лопухи достали, сил нет…
Мы дружно подбежали к ней, очень переживая за то, что она сможет совершить необдуманные поступки.
— Васенька права. Мы одним глазком только посмотрим, как там дома, и всё. Обратно вернёмся — неожиданно сообщил Донатий.
Васька водила руками по воздуху, пытаясь что-то нащупать. Потоки были совсем слабыми, так что особо размышлять было некогда. Я на бегу подняла руки и коряво призвала силу, чувствуя, как портал снова засиял.
Если бы друзья обернулись во время своего передвижения, они бы заметили, как за ними уже достаточно давно следует колдун в тёмной мантии с капюшоном. Едва только в портале исчез краешек рулона ткани, как он подбежал к порталу и поднял руки, творя свою волшбу. Очевидно, что колдовство его было очень энергозатратным, на лице этого волшебника выступила обильная испарина и руки его задрожали. После того, как всё было закончено, и портал погас, человек устало опустился на траву и скинул капюшон.
— Сколько же сил в этой девчонке? Но колдовство больше интуитивное, энергии она затратила раза в три больше, чем оно того стоило. Запечатать его было тоже непросто — устало бормотал колдун.
Немного проморгавшись, я поняла, что мы в нежилом помещении. Выглянув в пыльное окно, мы поняли, что находимся в том здании, где в своё время побывали на знаменитой «Битве магов». Мы с Васькой стали препираться, стоило ли так рисковать и бросаться в незакрытый портал, как подал голос тихо стоящий в углу Игорь.
— Может, мы уйдём отсюда поскорее? — и покрепче перехватил рулон с будущими трусами.
Я удивлённо оглянулась, забыв про нашего товарища. Чувствовалось, что он чувствовал себя не в своей тарелке. Васька согласно кивнула головой, мы осторожно покинули эту конуру, и вышли из здания, никем не замеченные. Точнее говоря, не так. Внимание обращал на себя только Игорь, который волок какой-то свёрток и оглядывался по сторонам. Мы дружно пошарили по своим карманам в твёрдой уверенности, что единый проездной остался в наших куртках. Собственно, так и произошло. Мы зашли в вагон монорельса, где Игорь продолжал шептать:
— Ведьмование какое! Заглядение просто!
Глава 19
Глава 19
Как только мы дружною толпой подошли к моему дому, меня захлестнуло волной сентиментальности. И обшарпанная детская площадка, и неработающий шлагбаум на въезде во двор показались мне до того родными и близкими, что я даже была готова расплакаться. Но привычно-помятая личность в окне первого этажа немного меня отрезвила. Поэтому уже во время того, как мы ехали в лифте, мысли мои потекли в более деловитом направлении: как за ограниченное время сделать максимум возможного. Из первоочередного мы с Васькой запланировали принять душ и пошарить по моему холодильнику в поисках вкусностей.
Если с первым проблем не возникло, то со вторым было не очень — Донатий выгреб всё, что мог, готовясь к нашему визиту к деду Юрасю. Но мы люди не гордые, порадовались и магазинным вареникам с картошкой. Держала специально для Васьки, иногда её визиты носили стихийный характер.
Далее следовали не менее прозаичные действия — официально закрепить наше увольнение с работы. Даже не представляю, что мы будем говорить в отделе кадров и как забирать свои трудовые книжки. Оказалось, что я вижу трудности там, где их нет.
— Я думаю, что смогу вам помочь — вызвался Игорь — как я понимаю из вашего объяснения, то судьба ваша зависит от неких людей, во благо которых вы трудились денно и нощно…
— В общем, да! — не могла не согласиться я.
— Тогда я могу внушить им, чтобы грамотки ваши вернули вам без промедления, ну хотя бы попробую. Ни у кого из людей действующих амулетов или оберегов я не заметил, разве что фонит иногда что-то на шее, но это редкость.
— Это… символ веры — пояснила Васька — а вера у людей нынче не в почёте…
Спустя час мы вышли из проходной родной фабрики, держа свои документы в руках. И это притом, что изначально для нас была проблема даже пройти через проходную — пропуска наши были аннулированы.
— Сложно было мне, словно колет что-то на груди — пожаловался Игорь — в этом безмагическом мире любой пустяк требует больших энергозатрат, как ни крути.
Мы посочувствовали ему и отправились в банк — денег, которое выдало мне дорогое предприятие, как раз хватило на оплату ипотеки за три месяца, да на зубную пасту. Этак мы далеко не уедем…
— Может, расчехлим тот кошель, что презентовал нам Игорь во время нашего прощания? — спросила Вася.
Я вздохнула и решила, что лучше один раз увидеть, чем один раз услышать. Поэтому просто полезла в карман своей косухи и вытащила на ладонь небольшую тяжёлую золотую монету с непонятными и плохо выбитыми письменами на ней.
— То есть ты намекаешь мне, что в Магнит с такими деньгами не сходишь — разобиделась Васёна, шаря по карманам широких штанов в поисках носового платка. Он обнаружился в третьем кармане на левой ноге дорогой подруженьки. А до этого свет божий увидали кусочек верёвки, которой мы связывали наши мешки, бронзовая фибула, если носить плащ во время прохлады, и прочая ерунда.
— Позволишь? — я уцепила рукой ту самую заколку.
Я помнила, откуда она — кузнец — Некрута, мой несостоявшийся супруг дал такую Ваське в наш первый визит в его лавочку.
Васька равнодушно пожала плечами и продолжала суетиться.
— Завязывай с этим, давай поедем к Петьке — предложила я.
Сказано — сделано, так что уже через некоторое время мы стояли перед табличкой «Милохов и сын», очень рассчитывая на то, что Игорю ещё нескоро наскучит просмотр телевизора. По крайней мере, когда мы уходили, он был в полном восторге от «Бандитского Петербурга».
Нам нужен был тот самый «сын». Пётр Милохов — наш старый друг и товарищ, ещё по детскому дому, которому в своё время посчастливилось быть усыновлённым бездетной парой. Папенька Петюни занимался антиквариатом, а маменька была искусствоведом. У них даже квартира, в которой они проживали, сильно напоминала лавку зажиточного старьёвщика. Как-то раз мы с ребятами там были, очень уж нам хотелось порадоваться за Петьку и посмотреть, как ему «фортануло», но… папенька попросил нас больше не приглашать, а мы не навязывались, сами понимаем.
Но Петьку из друзей всё же не выбрасывали, более того, он даже как-то помог Васе, когда нам было совсем трудно во время нашей учёбы в техникуме…
— Привет! Заходите, был рад слышать ваш голос! Родичи твои, Васька, бухать не бросили? — Петька приобнял нас и повёл в свой кабинет.
— Не думаю — хмуро ответила Васька — давно их не видела.
— Ребята, давайте потом… — вмешалась я — дела у нас скорбные, хотим предложить тебе самое ценное, что у нас имеется, кроме чести девичьей… вот, заколочку, полюбопытствуйте!
— Интригующее начало! — пробормотал Петька, натягивая линзы — Новодел! — уверенно сказал он спустя пару секунд — Но штамповки не вижу, ручное литьё, да и сделано под старину — не подкопаешься. Качественная работа. Фибула ваша — уникальное произведение, даже и не знаю, кто такое бы смог изготовить. Идеальная проволока, только ручная работа…
После восторгов Петьки мы ушли из его дома, став немного богаче. Ту самую «заколочку» Петюня всё — же у нас приобрёл по сходной цене.
