— Гай, прости меня, — я снова заплакала, — прости, я не смогла найти тебя. Но ты сделал это сам. Я…
Он снова зарычал, заставив меня резко закрыть рот. Глаза блеснули желтым светом и тут же погасли, из уголка рта потекла тонкая струйка тягучей слюны. Он слышит мой голос, но, кажется, не узнает его. Что, если он искал вовсе не меня, а просто наткнулся на этот дом? Но, даже если так, я рада, что он жив. Пусть он теперь не человек, но он жив. Мой муж жив!
Я улыбнулась и снова смахнула слезы — руки дрожали, но сейчас я была почти счастлива — хотя бы тому, что вижу его перед собой. Чужого, озлобленного, потерявшего человеческий облик, но все еще моего мужа. Все это время он скитался по лесу, он боролся сам с собой, и возможно, он совсем не помнит о моем существовании. Но так ли это важно сейчас? Я чувствую облегчение и забываю о самоконтроле. Не могу поверить в то, что Гай способен причинить мне вред. Он волк, но и от человека в нем что-то осталось! Должно остаться. Должно. Я мысленно убеждала себя в этом, и жадно разглядывала тело своего мужа. Его грудь тяжело вздымалась, каждый вдох отзывался у меня в ушах — он должен вернуться ко мне, пусть не прямо сейчас. Но со временем, Гай сможет контролировать себя и снова станет человеком. Ведь может же как-то быть человеком Натан!
Внезапно Гай метнулся в мою сторону, и я почувствовала сильную боль в груди — воздух с силой выбило из легких, и я услышала, как из собственного рта вырвался хрип, больше похожий на стон — на полноценный крик уже не хватило сил.
Глава 32
Больно ударяюсь затылком. Так, что перед глазами прыгают черные пятна. Они тут же рассеиваются, и теперь я вижу перед собой лицо мужа — оно исказилось до неузнаваемости, вместо щетины проступает буроватая шерсть, вытянулся нос, превратив лицо в уродливую, неполноценную маску. Рот искривлен, а глаза поменяли форму — теперь это желтые глаза зверя, и они смотрят на меня, не моргая. Чувствую горячее дыхание на своей коже — он склонился так близко, что слюна из его рта в любую секунду может меня задеть. Что, если я проглочу ее и тоже превращусь в оборотня? Нет, это смешно, скорее, я умру, чем соглашусь на это. Я не готова существовать в теле волка, не готова до конца своих дней ходить по границе Тогиуса. Не готова жить, и знать, что мой мир ограничен, и я никогда не смогу переступить черту. Рот Гая в крови. «Чем он питался все это время? Где спал, о чем думал? А может, он вообще не может думать в таком, наполовину завершенном состоянии?»
Не в силах больше смотреть на него, я зажмурилась. Надо же. Дежавю. Все повторяется. Все точно так же, как в первую ночь, когда я впервые увидела волка в проеме окна. Только разница в том, что сейчас на меня напал собственный муж. Он давит на меня с двух сторон — с одной стороны я чувствую его ладонь, а с другой — мощную лапу. Улыбаюсь. Умереть от рук мужа — что может быть банальнее? Определенно, в этом есть свой плюс — игра на выживание закончится, и мне не придется больше бегать и прятаться. Все равно, отсюда нет выхода. Все равно не выбраться. Все равно не…
Гай дернулся. Его голова резко откинулась назад, затем он издал протяжный вой, который тут же перешел в хриплое бульканье. Мой муж еще не был полноценным оборотнем, и это пугало гораздо больше, чем, если бы передо мной навис громадный волк. Лучше бы волк, честное слово…внезапно, он отлетел в сторону, и ударился о стену — я услышала глухой звук удара и посмотрела в сторону кухонной зоны. Возле полированного стола стоял Натан — он был человеком, и держал в руке длинную деревянную балку, с заостренным концом. И где только взял?
— Натан?
— Тебе лучше молчать. Он слышит твой голос и не может сдерживать инстинкт. Все, что ему надо — попробовать твою плоть. Он не видит в тебе жену, не заблуждайся на этот счет. Поняла?
Я проглотила образовавшийся в горле ком и судорожно вздохнула. Голос Натана был спокойным и убедительным — не знаю, почему, но я ему верила. От Гая осталась только частичная оболочка, и только это заставляло меня испытывать почти физическую боль. Как смириться с тем, что твой муж стал оборотнем? Внутри него сидит зверь, который постепенно подавляет остатки человеческого разума, полностью подчиняет себе. Я смотрела на Гая, и пыталась увидеть в нем хоть что-то прежнее, родное. Но на меня смотрел кто-то чужой. Гай чувствовал, что я живая, и кажется, понимал, что я беззащитная жертва, идеальная цель для него. Я — всего лишь еда. А он сейчас на охоте.
— Не двигайся. Тогда есть шанс, что уйдет сам.
Я застыла на полу, так и, оставив ногу, согнутую в колене и зажмурилась. Лучше бы я не выходила из ванной комнаты. Лучше бы сидела там как мышка и ждала Натана. Я вспомнила деда Миколу, который прятался под столом в своем доме и был совершенно безумным. И сторож на ферме — он тоже не мог себя контролировать. Так почему же я в тайне надеюсь, что Гай сможет перебороть эту болезнь, сможет поломать систему?
Ведь это невозможно — мутировавшие оборотни не способны держать в себе две разных личности. Я ведь все видела своими глазами, какие доказательства еще нужны? Это только Натан может быть и тем и другим, потому что он — истинный. Его ген не поврежден. Вот только есть одна проблема — все это известно только с его слов.
Гай снова зарычал — протяжно и как мне показалось, немного жалобно. Он не пытался наброситься на Натана, наверное, чувствовал, что он не обычный человек. Просто стоял и смотрел в мою сторону голодным взглядом. Безумие. Все это настолько безумно, что хочется смеяться в голос, но нельзя. Я даже не могу поговорить с собственным мужем, вместо этого всецело доверяю Натану — оборотню, которого стало слишком много в моей жизни. Ну, уж нет! Я не могу вот так просто сделать вид, что Гая не существует. Он не может забыть меня!
— Это мой муж. Ты понимаешь или нет? Как я могу сделать вид, что не знаю его?
Натан повернул голову на мой голос и нахмурился.
— Если для тебя все так просто, то для меня — нет. Я…люблю его.
Знакомая усмешка тронула губы, и тут же пробудила во мне злость. И что он хочет этим показать? Что ему абсолютно все равно на мои чувства и слова? Так не пойдет. Что, если все это время Натан обманывал меня, и никакие это не мутировавшие волки? Что, если процесс превращения можно остановить, и не все потеряно? Ну не может Гай стать волком без чувств и эмоций!
Превозмогая страх, я посмотрела на своего мужа и улыбнулась:
— Милый, я Ами, твоя жена. Пожалуйста, посмотри на меня.
Он издал слабое рычание и повел носом. Ну и что с того, что он смотрит? Его взгляд не выражает ничего, кроме жажды и желания убить. До меня донесся раздраженный голос Натана. Кажется, он произнес что-то похожее на «сумасшедшая». Стараясь не шуметь, я медленно поднялась с пола и сделала несколько шагов в сторону Гая. Он тут же оскалился и зарычал еще громче.
— Я понимаю, в это сложно поверить, но мы с тобой не чужие люди, ты — мой муж, и я…если только ты захочешь, я помогу тебе. Не знаю, как, но помогу.
— Уходи, быстро!
От крика Натана мороз прошел по коже, но я не успела сделать и шага, так и застыла, в неверии распахнув глаза. Смотрю, как он меняется. Отчетливо слышу, как хрустят кости, вижу, как Гай окончательно теряет человеческий облик и его тело очень быстро трансформируется — вместо лица — волчья морда, а спустя секунду, он уже стоит на четвереньках, согнув мощные лапы, явно готовясь к прыжку.
— Беги!
Снова крик Натана, и я начинаю пятиться назад, понимая, что и он тоже меняется — лицо Натана искажается от боли, его начинает «ломать», выворачивать назад. Но, кажется, слишком поздно. Гай, мой муж, уже успел полностью обратиться — он несколько раз тряхнул мордой, словно стряхивая с себя невидимую паутину и прыгнул.
Глава 33
Меня отбросило назад с такой силой, что я со всего маху ударилась о стену и скатилась вниз. Совсем близко клацнули зубы — Гай заскулил, и тут же задрожал от ярости — я закрыла глаза рукой, и попыталась хотя бы дышать — вот только каждый вдох отдается болью в грудной клетке, мне хочется свернуться на полу калачиком и просто исчезнуть. А лучше сразу умереть — боль невыносима настолько, что я не понимаю, что происходит вокруг. Одно знаю точно — мой муж превратился в настоящего монстра, он отчаянно рвется ко мне, как сорвавшийся с цепи бешеный пес. Я слышу, как стучат когти по полу, слышу, как он утробно рычит — в нем нет ничего человеческого. Совсем ничего не осталось! Плачу, и чувствую запах собственной крови. Неужели, как-то меня зацепил? Нет, только не это! Я не хочу стать такой же, как он!
