- Всегда пожалуйста, - говорю, почесывая ее. В любом случае, я не хотел есть. Я пришел в магазин сразу же после своего несостоявшегося завтрака, чтобы увидеться с Морфаном. Видимо, большую часть ночи они с Томасом просидели, обсуждая ритуал, поэтому сейчас перед глазами маячит это задумчивое, сочувствующее выражение, скрывающееся за очками, которое вынудило меня тотчас плюхнуться на этот диван, при этом организовав мне полдник. И почему люди продолжают свои попытки накормить меня?
- Вот, выпей это, - проговаривает Морфан, появляясь из ниоткуда. Он наполняет чем-то кружку, и эта смесь трав бьёт ароматом мне в лицо, поэтому я отшатываюсь.
- Что это?
- Корень ангелики, восстанавливающая настойка. С небольшим количеством чертополоха. После того, как прошлой весной Чародей причинил вред твоей печени, ты должен хорошенько о ней заботиться.
Я скептически осматриваю микстуру. Она горячая и пахнет так, словно сварена с отстоянной воды.
- Это безопасно пить?
- Если только не забеременеешь, - фыркает тот. – Я позвал Томаса. Он уже в дороге. Он пошел сегодня в школу, предполагая, что ты будешь там. Тот еще медиум, а?
Мы типа вместе с ним улыбаемся и проговариваем, копируя Томаса «у меня получается это только иногда». Затем я нерешительно делаю глоток. На вкус она хуже, чем пахнет, горче и почему-то солонее.
- Отвратительно.
- Ну, молоко должно было смягчить твой желудок, а печенье – изменить вкус, но ты все предпочел отдать собаке, идиот.
Он хлопает по заду Стеллы, поэтому та неуклюже спрыгивает с дивана.
- Послушай, парень, - говорит Морфан, и от его могильного тона я прекращаю потягивать настойку. – Томас рассказал мне, что ты собирался сделать. Не думаю, что должен тебе напоминать, что такие попытки приведут тебя только к гибели.
Я вглядываюсь в красно-зеленую жидкость. Умное замечание, готовое сорваться с моего языка, наподобие того, что его настойка меня быстрее погубит, но я все же тяжело проглатываю слова, хотя и трудно сдерживаться.
- Но, - вздыхает он, - я также не собираюсь переубеждать тебя, что у тебя нет ни единого шанса. Ты владеешь атрибутом, сила которого волнами исходит от тебя, о котором раньше я никогда не слышал. Они распространяются не только от ближайшего рюкзака, - он пальцем указывает на сумку, лежащую рядом со мной на диване.
Затем садится на подлокотник кресла напротив, ощупывая рукой бороду. Независимо оттого, что он скажет, мне будет нелегко.
- Томас намерен пойти с тобой, - продолжает он. – Я бы не смог его остановить, даже если бы и попытался.
- Я не позволю, чтобы с ним что-нибудь случилось, Морфан.
- Ты не сможешь сдержать это обещание, - строго отвечает он. – Ты думаешь, что с другой стороны коридора ты сразу же столкнешься лицом к лицу с силами? С тем мрачным и с дредами чуваком, который мечтает переварить тебя как еду? Должно быть, ты везунчик.
Я заглатываю зелье. Он же вновь заводит шарманку о буре. То, что он чувствует, добирается до меня, притягивает, запутывает, что бы он ни говорил, черт возьми, в своей неясной бесполезной привычке.
- Но ты не собираешься меня останавливать, - сообщаю я.
- Не знаю, поможет ли мне такое решение. Возможно, ты должен через это пройти. Оказаться на другой стороне, а затем посмотреть через окно, словно вырванный из другого мира ночной шарик.
Он потирает бороду, оставляя на ней пробелы.
– Слушай. Я тоже не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Но если моему внуку причинят вред или что-то похуже… - он смотрит мне прямо в глаза, - ты станешь для меня врагом. Ты понимаешь это?
За эти месяцы Морфан стал мне почти что дедом. Стать его врагом – последнее, чего бы я хотел.
- Да.
Он хватает меня, обвивая руку, словно змея, и удерживает так некоторое время. Прежде, чем за четверть секунды короткий импульс энергии взбудоражит мою кровь под кожей, я замечаю кольцо: малый круг вырезанного черепа. Я никогда прежде не видел его на нем, но я узнаю его и понимаю, что это может значить. А именно: я не просто приобрету врага в лице Морфана, но и Вуду как такового.
- Будь уверен, что справишься, - отвечает он, отходя.
Как бы то ни было, это пронзает меня и заставляет не только на лбу выступить пот. Даже на ладонях.
Дверь магазина бряцает и Стелла рысью пускается навстречу Томасу, клацая когтями по полу. Когда он появляется, напряжение спадает, и мы с Морфаном глубоко вздыхаем. Я надеюсь, прямо сейчас Томас не использует свое умение, что он не особо наблюдательный, чтобы спросить, почему мы выглядим такими встревоженными и смущенными.
- Сегодня без Кармел? – спрашиваю я.
- У нее заболела голова, поэтому осталась дома, - отвечает он. – Как ты себя чувствуешь?
- Словно меня подбросили на двенадцать футов в воздух, и я приземлился с ожогами второй степени. А ты?
- Чувствую себя утомленным и вялым, как тряпка. Плюс ко всему, кажется, я забыл буквы алфавита. Если бы я не попросился уйти, то миссис Снайдер в любом случае отправила бы меня домой. Сказала, что я выгляжу бледным, и подумала, что у меня, возможно, инфекционный мононуклеоз [28], - он широко улыбается.
Я вторю ему в ответ, и воцаряется тишина. Она кажется странной, с витающей в воздухе напряженностью, и отчасти это хорошо. Было бы неплохо, задержись такой момент на некоторое время, что заставило бы нас замереть на месте и не нестись куда попало. Потому что в следующий момент, что мы ни скажем, окунет нас в кое-что опасное, и я не думаю, что каждый из нас действительно в курсе, к чему это приведет.
- Стало быть, я так понимаю, ты действительно собираешься попытать счастья, - продолжает он.
Лучше бы его голос не звучал в таком неуверенном, скептическом тоне. Возможно, поиски обречены с самого начала, но нет никаких причин приукрашивать, таким образом, истину.
- Полагаю, что это так.
Он криво усмехается.
– Помощь нужна?
Томас. Он мой лучший друг, но иногда продолжает вести себя, словно он мой хвостик. Конечно, мне нужна его помощь. Более того: я желаю ее.
- Ты не должен так говорить, - заявляю я.
- Но я хочу помочь, - отвечает тот. – Ты хоть имеешь представление, с чего начинать?
Я провожу рукой по волосам.
– Не совсем. Меня что-то побуждает к движению, словно это где-то тикающие часы, которые едва ли слышу.
Томас пожимает плечами.
– Все возможно. Образно говоря. Чем дольше Анна будет там оставаться, тем тяжелее ей будет перейти черту и оказаться в другом месте. Возможно, она погрязнет там. Конечно, это только мое предположение.
Предположение. Честно говоря, ничем не подкрепленные догадки о наихудшем варианте развития событий не то, о чем я хочу сейчас слышать.
